Александр Масалов - Проклятое золото Страница 2

Пока дома все было хорошо, ему казалось, что город его принял. Но после того, как родилась дочь, характер жены стал портиться.

Если отбросить обычную демагогию, в которой способна утонуть истина, то претензии сводились к размеру его зарплаты – рядового сотрудника архитектурно-строительной фирмы. «Это не деньги, – говорила она, когда он ежемесячно пятого числа выкладывал на кухонный столик купюры. – Это так, от голода не умереть. Я, женщина, и то получаю больше тебя!..»

Втайне от руководства фирмы Владимир некоторые заказы по проектировке и согласованию в городском архитектурном управлении стал выполнять самостоятельно.

Реакция жены на эти «гонорары» его поразила – ни «Спасибо…», ни «Молодец!..». Полное равнодушие пополам с брезгливостью. А когда вспыхнула традиционная семейная свара и он заметил, что все-таки старается – на прошлой неделе, например, восемь тысяч заработал сверх зарплаты, Оля бросила: «Ну так мне теперь что – ноги раздвинуть?»

Развязка наступила достаточно быстро. Кто-то в конторе узнал, какие номера он выкидывает. Состоялся весьма неприятный разговор с руководством фирмы. Владимира уволили. Да еще и слушок пустили по городу среди архитекторов.

Три месяца безработный получал пособие от районного центра занятости, рассылал резюме и бродил по кабинетам потенциальных работодателей. А на четвертый месяц, вернувшись домой, Владимир обнаружил чемоданы в прихожей…

Пока длился бракоразводный процесс, он кантовался у знакомых, а потом решил: «Да черт с ним, с этим городом!» – и вернулся в родной поселок, совершенно упустив из виду, что с работой здесь еще хуже, причем с любой. Владимир поселился в родном доме, у замужней сестры, и на второй месяц настолько отчаялся, что, когда друг детства Колька Крамаренко предложил этой июньской ночью немного подзаработать, согласился не раздумывая…

Около забора они остановились. Колька приник ухом к шершавой поверхности и прислушался, а потом достал из сумки монтировку и поддел ближайшую доску.

Краккк!..

– Ну, с Богом!.. – негромко сказал Колька и полез в щель первым.

Территория была залита светом прожекторов, как съемочная площадка. Полутьма царила только вдоль забора.

Вдруг где-то неподалеку залаяли собаки.

– А об этом я как-то не подумал, – пробормотал Владимир.

– Расслабься, – сказал приятель. – Собаки здесь битые. Если сторожа поблизости нет, они из своего закутка не вылезут. Хитрые, суки, – жить хотят…

– А Михалыч…

– Михалыч спит без задних ног. Сколько раз это тебе надо говорить? Пошли!..

Метрах в сорока от трансформаторной будки – небольшого квадратного домика из красного кирпича с навесным замком на железной двери – Колька скомандовал:

– Видишь во-о-он ту бытовку? Поглядывай из-за нее на центральную аллею. Если увидишь людей, свистни и беги. А я поковыряюсь…

«Получается, я еще не дорос, чтобы лично добывать цветные металлы, – не без иронии подумал Владимир. – Мне предлагают на стреме стоять…»

Впрочем, он не стал возражать. Чем быстрее все это закончится – тем лучше. Ему что-то уже и денег не хотелось. Хотелось вернуться домой и лечь на продавленный диван. А что будет завтра? То же, что вчера и позавчера…

За спиной послышались торопливые шаги. У Владимира внутри все дрогнуло. Оглянулся и с облегчением перевел дух – это был Колька. С перекошенным от возмущения лицом.

– Ты только подумай, какие сволочи!

– А что, что случилось?!

– Пусто. Все – на хрен! – подмели. Хоть бы один проводок для смеха оставили!.. Придется, значит, в цех лезть. Там электромоторы. В каждом по двадцать килограммов медной обмотки. Два-три раздербаним – и мы на коне!

И Колька неторопливо, чуть нараскорячку, зашагал к ближайшему зданию. Следом поволокся Владимир.

– Цех наверняка заперт, – промямлил он.

– А окна на что?

– Коля, если нас поймают, сколько могут дать?

Приятель усмехнулся, открыл рот, но ответить не успел: из-за угла здания вдруг вывернул милицейский газик, озаряя окрестности синим светом проблескового маячка на крыше.

– Твою мать! – заорал Колька. – Бежим!.. Ты направо, я налево!..

У Владимира словно крылья на ногах выросли. Мелькнули зарешеченные окна и каменная стена, потемневшая от времени. Потом какая-то узкая щель между двумя постройками, заваленная хламом. Ветка кривого дерева разодрала щеку – он и не почувствовал. Боль заглушила сердце, бешено колотящееся в груди…

А потом Владимир вдруг обнаружил, что никуда не бежит, а стоит – расставив ноги и опершись ладонями о грязную стену. Чьи-то руки скользнули от подмышек до ботинок.

– Оружия нет, товарищ капитан!

– Ясен перец, что нет. Стволы в нашем поселке можно по пальцам пересчитать!.. Что ты тут делаешь?

Не сразу Владимир понял, что этот вопрос задан ему.

– Что?

– Не прикидывайся глухим и дурным!

В поле зрения появилась голова, круглая, как шар. Уши торчали топориками, поддерживая старую милицейскую фуражку с гербом еще СССР.

Неожиданно для себя Владимир выпалил фразу, которую много раз слышал в кино:

– Я буду отвечать на вопросы только в присутствии своего адвоката! – И тут же сложился пополам от сильного удара в солнечное сплетение.

– Ни хрена себе! – прокомментировал кто-то. – Дожились, блин! Демократия в действии. Судя по морде, неделю не жрал, а свой адвокат у него есть!.. Ладно, в отделении поговорим.

Владимиру завернули руки и сковали наручниками. Затем ухватили под локотки и засунули в газик. Не в саму машину, а в «обезьянник».

Через несколько минут привели Кольку. Он привычно сел на заплеванный металлический пол, вытянул ноги и произнес озабоченно:

– Ты прикинь, Вован, какое западло…

Владимир не ответил.

– Михалыч, оказывается, заболел. Сегодня дежурил другой сторож…

Голливудский боевик закончился слащавым хеппи-эндом: главный герой, замочивший всех врагов и спасший Америку, присосался к губам длинноногой блондинки, с которой он познакомился на пятой минуте фильма. А кто сомневался, что будет иначе? Пусть даже полфильма они цапались, как зять с тещей…

Титры закончились. Пошла заставка: «Спокойной ночи, уважаемые телезрители! До новых встреч на нашем канале!»

Капитан Алексей Сопуцкий глянул на часы. Начало четвертого, скоро начнет светать. Выключил «ящик», поднялся и зашагал в дежурную часть – очень высокий и очень худой. Со стороны глянешь – циркуль идет.

В дежурке сержант Евгений Васюкин, будучи немного под хмельком, делился радостью:

– Уехала, сука! А ведь прикатила всего на пару дней. «На внучка, – говорит, – хочу посмотреть!»

Неплохо бы выпить, подумал Сопуцкий. Отметить, так сказать, конец смены.

– Ты уверен, что она уехала? – спросил у Васюкина самым невинным голосом.

Тот ответил не без гордости, махнув широкими, как весла, ладонями:

– Сам купил билет, посадил в автобус и рукой помахал!

– Не прошло и трех месяцев… Отмучился, значит.

– А то! Верно говорят: чем дальше живут родственники, тем отношения крепче!

– Ну, тогда с тебя причитается, – сказал капитан. – А то гляди, она теперь дорогу знает. Как бы не вернулась…

Окружающие встрепенулись. Идея понравилась.

– Точно, Женя… Это дело надо обмыть… Давай дуй… Слышишь, что тебе капитан сказал?

Сержант понял, что попал на водку. Матюкнулся, сел в газик и уехал.

– Что у нас осталось пожевать? – спросил Сопуцкий.

Выяснилось, что есть немного сала, вареная колбаса и уполовиненная буханка хлеба. Деревянный стол в углу дежурки накрыли старой газетой. Поставили на нее стаканы и щербатые тарелки…

Только стали резать сало, колбасу и хлеб, как вдруг послышался звук приближающейся машины.

– А почему так быстро? – проворчал Сопуцкий. – Неужели он за «паленкой» в станицу поехал? Вот же жмот!..

Кто-то приник к стеклу.

– Не, это вневедомственная охрана.

М-да, посидели, называется! Капитан взял со стола фуражку, надел и отправился из дежурки в коридор – встречать.

Первым в предбаннике нарисовался старый приятель, младший лейтенант Игорь Попов. Затем – два парня в наручниках. Шествие замыкал незнакомый сотрудник вневедомственной охраны в чине сержанта.

Сопуцкий глянул на задержанных. Та-ак… Один – Николай Алексеевич (или Александрович?) Крамаренко, безработный, местный житель, несколько приводов, уже привлекался к административной ответственности за кражу цветных металлов… Лицо второго – хоть убей! – знакомо, но капитан не мог вспомнить, кто это и при каких обстоятельствах они виделись в последний раз.

– Здорово, Леша, – сказал Попов. – Ты сегодня старший?

– Как всегда, – ответил Сопуцкий.

– Тогда принимай гавриков. Проникли ночью на территорию комбината. Украсть ничего не успели. В сумке – ножницы по металлу, мешки…

– Ясненько.

– Не наша эта сумка! – запротестовал Колька. – В первый раз вижу!