Анатолий Ярмолюк - Небо для вора Страница 2

Что такое? Вы говорите, что в городе Магадане нет ни вокзала, ни полустанка, ни вообще никакой железной дороги? Ну так и что с того? Это, знаете ли, не причина: железной дороги нет, а памятник пускай будет!

Пускай он себе стоит!

Бронзовый, в полный рост, и чтобы ласковое магаданское солнце отражалось на его сверкающем челе!

Чтобы все знали!

Потому что – министр такую для себя честь очень даже заслужил. Конкретно и определенно, безо всяких иносказаний и тому подобных филологических ухищрений. Заслужил – по полной программе. Если бы не он, не министр, а, вернее сказать, если бы не выдуманное и утвержденное им самолично расписание передвижения пассажирских поездов сообщением «Москва – П-ск» и, обратно, «П-ск – Москва», то, можно сказать, все бандиты п-ской банды «Ночные вороны» просто-напросто повымерли бы с голодухи. Или, чтобы не вымереть, переключились бы на какой-нибудь иной, унижающий их бандитское достоинство и томящий их бандитские души промысел.

Но – банда «Ночные вороны» благоденствовала, и главной причиной тому был именно министр железнодорожных путей сообщения.

Или, правильнее будет сказать, придуманное им железнодорожное расписание из Москвы в П-ск и из П-ска обратно в Москву.

И, вдобавок к этому, еще и ловкость рук и проворность ног самих бандитов. Но это уже – как следствие. А первопричиной, скажем еще раз, был сам министр и придуманное им расписание.

Вы рассудите сами.

Пассажирский поезд «Москва – П-ск» прибывал на станцию своего конечного назначения, то есть как раз таки именно в П-ск, два раза в неделю, и притом каждый раз – без четверти час ночи.

Ну, а что это за время – без четверти час ночи в городе П-ске? Это, если хотите знать, – самое глухое, окаянное, чреватое и собачье время.

Вы только себе вообразите: привокзальные фонари на п-ском вокзале светят через три штуки на четвертый, так что они, эти фонари, тем самым вовсе и не разгоняют ночную тьму, а, наоборот, ее концентрируют и усугубляют. А пожаловаться, между прочим, на недостаточность освещения каждый раз бывает некому: начальник п-ской железнодорожной станции в это самое время, то есть в момент прибытия поезда сообщением «Москва – П-ск», отсутствует, потому что начальник станции – это, к вашему сведению, должность дневная, а не ночная.

Иначе говоря, в ночное время начальнику П-ской станции быть на работе не полагается, ему там полагается быть днем, когда светло, и когда, следовательно, надобности в электрическом освещении нет вовсе, а потому нет смысла и жаловаться. Вот так.

Далее: в момент прибытия вышеозначенного поезда обыкновенно отсутствует в пределах видимости и слышимости и п-ская привокзальная полиция в лице, в соответствии со штатным расписанием, шестерых стражей.

И, между прочим, правильно делает, что отсутствует, потому что – какой в том был бы толк, если бы, предположим, она в этот самый момент и присутствовала? А ничего бы это, по сути, не изменило, не отняло бы и не добавило: шум, грюк, тьма, сутолока, нервные восклицания, по два чемодана в каждой руке у всякого прибывающего, а тут еще, предположим, и полиция, – и причем, спрашивается, здесь полиция, какую в подобной ситуации пользу она могла бы принести человечеству? Никакой пользы, тут и рассуждать не о чем. Только бы путалась под ногами и нервировала своим присутствием, количеством и видом и без того взвинченного пассажира. И ничего другого.

Вот потому-то п-ская привокзальная полиция, хотя она, повторимся, номинально и в соответствии со штатным расписанием в природе существовала, прекрасно понимала момент, и во время прибытия пассажирского поезда сообщением «Москва – П-ск» уединялась в ниспосланных ей законом помещениях. Там она запиралась на два железных засова, и чтобы скоротать время, резалась в один их четыреста шестидесяти шести разновидностей покера под наименованием «ковбойский покер с прихлопом». Это когда четверо играют, а еще двое ждут своей очереди, и проигравшие получают карточной колодой по физиономиям – каждый проигравший по пять ударов.

Идем теперь дальше. В принципе и по логике вещей, почти никому из прибывающих на вышеозначенном поезде пассажиров в П-ске делать было нечего – хоть днем, хоть ночью, хоть в любое иное время суток. Большинство пассажиров этого поезда стремились попасть вовсе даже и не в П-ск, а в находящийся от П-ска в восьмидесяти километрах город Н-ск.

Город Н-ск был не чета городу П-ску. Город Н-ск был в четыре раза больше П-ска, и во столько же раз богаче и цивилизованнее, чем П-ск.

И, соответственно, обитающий там народ также был не чета жителям П-ска.

Короче говоря – по логике вещей пассажирский поезд сообщением «Москва – П-ск» был маловразумительным железнодорожным нонсенсом, эдаким досадным и нервным недоразумением, и заместо него, по здравому рассуждению, обязан был существовать поезд сообщением «Москва – Н-ск», потому что в Н-ске, в отличие от П-ска, имелось и яркое электричество, и полиция в ее исконном предназначении и количестве, и сменный, то есть круглосуточный, начальник станции, и чего там только не имелось.

Но – поезда «Москва – Н-ск» благодаря утонченной и коварной прихоти министра железнодорожного сообщения в природе не существовало, а вместо него имелся поезд сообщением «Москва – П-ск». Со всеми вытекающими из этого обстоятельства разнообразными и в основном безрадостными последствиями для пассажиров и, наоборот, радостными последствиями для банды «Ночные вороны».

И вот представьте теперь ситуацию. П-ский, погрязший во тьме вокзалишко, без четверти час ночи, отсутствие начальника станции и такое же отсутствие полиции, чемоданы, мешки, баулы, людское нервное столпотворение – всем ведь, понятное дело, надо ехать дальше, в город Н-ск.

А каким, спрашивается, образом туда уехать, если времени, как уже было неоднократно сказано, без четверти час ночи? А сегодняшние электрички и автобусы из П-ска в Н-ск все уже закончились? А завтрашние начинут ходить только в семь, если не в восемь часов грядущего утра? А п-ские ночные таксисты по причине своей малочисленности обладают жлобским характером, и готовы содрать с бедных путешественников за недалекое путешествие в Н-ск столь несусветную сумму, что на нее, на эту сумму, легче было бы уехать обратно из П-ска в Москву, нежели из П-ска в соседствующий Н-ск? А не уплатишь требуемую сумму, – жди утра и ночуй, где хочешь, хоть и прямо на перроне. А кому, скажите, охота!

Но ведь и это далеко еще не все! В том-то все и дело! В том-то вся и закавыка! В том-то и заключается изысканно-тонкая суть неустанной помощи министра железнодорожных путей сообщения п-ской банде «Ночные вороны»!

Другими словами: почти в то же самое время, то есть в два часа и одну минуту ночи волею министра железнодорожных путей сообщения из П-ска в Москву отбывает обратный пассажирский экспресс маршрутом, естественно, «П-ск – Москва»!

Нет, вы представляете себе ситуацию? Вы ее, эту ситуацию, представляете себе в полной мере?

Ну, так вот. Тут, понимаешь ли, не успел еще, как следует, причалить один поезд, как уже готов отчалить поезд другой, в обратном, так сказать, направлении – и попробуй ты во всей этой катавасии вот так вот, с налету и с нахрапу, разберись! Где поезд прибывающий, то есть «Москва – П-ск», где, обратно говоря, поезд отбывающий, то есть «П-ск – Москва», где, в конце концов, располагаются обещанные гнусавым вокзальным репродуктором шестые пути, на которых якобы находится отъезжающий из П-ска в Москву поезд?

А, может, их и вовсе не существует, этих окаянных и погрязших в привокзальной тьме шестых путей? А совсем даже наоборот – прибывший поезд и поезд отбывающий – это один и тот же поезд? И, следовательно, вместо того, чтобы искать во тьме мифические шестые пути, следует просто усесться на только что прибывший из Москвы поезд и ждать, когда он отправится обратно?… Ну?

А если к такой-то безрадостной и суматошной картине прибавить прибавить еще как раз в это самое время проходящий сквозь станцию «П-ск» безо всякой остановки экспресс «Л-ск – З-ск»? А, за восемь минут до отхода «П-ск – Москва», прибывающий «Б-ск – П-ск»? Ну?

Одним словом – истинный тебе караул, суета, неразбериха, катавасия, сапоги всмятку – и ничего более!

И – полное удовольствие для банды «Ночные вороны».

И вот теперь – поподробнее о самой банде.

Банда «Ночные вороны» испокон своего бандитского веку местом своей бандитской дислокации имела город П-ск, промышляла в основном кражей чемоданов на п-ском вокзале, и при всем при этом банде жилось очень даже вольготно, прибыльно и сытно.

Нет, и в самом деле: отчего бы, спрашивается, банде «Ночные вороны» жилось как-нибудь иначе – при таком-то выгодном для нее железнодорожном расписании? Хоть ты воруй чемоданы у прибывающих из Москвы в П-ск, хоть, обратно рассуждая, воруй чемоданы у отбывающих в противоположном направлении, то есть их П-ска в Москву – все едино. Ни тебе начальника станции, ни полиции, полная тебе безнаказанность – за весьма редкими исключениями!