Юлия Пасынкова - Танцы на осколках (СИ) Страница 2

Выяснив тогда у солдатни все, что смогла - подливала им бормотухи так, что можно было утопиться в ней - я вприпрыжку побежала до своего пристанища готовиться к краже. Жила тогда неподалеку от города, в одной лесной избушке, там же хранила свой скарб. Однако, выяснив такие заманчивые сведения, я быстренько похватала часть манаток и побежала в Тринницу поближе к замку, в надежде устроиться там мелкой прислугой. Мне предстояла трудная задача: в такие хлебные места попасть крайне трудно, люди работали в замках семьями, все друг друга знали и просто так со стороны на работу никого не брали. Я уже собиралась брать крепость штурмом, но тут, словно подарок небес, барон Гжевик велел давать работу в замке каждому, кто попросит. Старый хозяин на склоне лет решил заняться благотворительностью, а заодно наладить отношения с церковью. Грешно было не поддержать благие начинания, и я благополучно устроилась на должность «пойди-принеси-не мешайся под ногами». Все складывалось гладко. Даже слишком. Легкость, с которой началось это дело, крайне настораживала.

Для начала меня взяли только во дворе помогать: там подмести, тут воды натаскать, но хорошо подвешенный язык помог без мыла протиснуться внутрь цитадели. Пара рассказанных баек, несколько сочувственных вздохов, один низенький поклон да слезливая история о бедной сироте, и помощник управляющего, махнувши рукой, пристроил меня убирать внутренние залы. Добрый человек. Я, не теряя зря времени, тщательно исследовала место кражи, выяснив, когда сменяются караулы, кто ходит в охране. Втеревшись в доверие к девчонке, прислуживающей хозяину замка, вызнала от нее, что барин определил камушек в западное крыло, не захотев почему-то, хранить его в сокровищнице. Мне же легче.

В общем, все прошло, как по маслу, правда, пришлось горбатить спину целый месяц, но оно того стоило, ведь сегодня я, наконец-то, услышала заветные слова «барону камень привезут» и вызнала окончательное место хранения рубина, так что веселье начинается.

Я добежала до конца галереи, припомнив, как быстрее дойти до западного крыла, свернула в небольшой зал. Близился полдень, и в замке было мало люду – все высыпали греться на солнце. Так что я поспешила прямиком в старую оружейную, иногда делая вид, что ужасно занята уборкой, когда на встречу попадалась редкая челядь. Хорошо, что бог наградил меня непримечательной внешностью: людской взгляд скользил по мне, не задерживаясь, считая меня частью окружающей обстановки.

Добравшись до заветной двери, я, еле сдерживаясь, чихнула. Пыли тут было немеряно, что неудивительно – народ-то сюда почти не захаживает, рассказывая о страшных привидах, упырях и прочей нечисти, на такие байки я только потирала ручки и посмеивалась про себя. Выудив из-под многочисленных юбок связку отмычек, открыла дверь в оружейную. О ключах, кстати, позаботилась еще на первой неделе, когда, свистнув их у Гостемила, сделала дубликаты в Триннице, подкинув оригиналы обратно. Оказавшись в темной затхлой комнате, я прикрыла за собой дверь и засучила рукава. Итак, к делу.

Спустя полтора часа, когда все было готово, я скинула простое платье служанки, облачившись в свой рабочий костюм: штаны и мягкий удобный сюртук. Спрятав все, что могло меня выдать, залезла на шкаф, подпрыгнув, зацепилась за потолочную балку и кое-как вскарабкалась наверх. Теперь осталось только ждать.

Если кто-то считает, что вор – это свистнуть и бежать, то он глубоко заблуждается. Это, прежде всего, выжидание удобного случая, и что-что, а ловить момент я умела: жизнь заставила. Время потянулось, как смола под солнцем, и сидение под потолком затягивалось. От нечего делать, я начала прокручивать в голове пути отхода и припоминать, как и где проходят нужные коридоры и галереи.

Замок был относительно молод. Слуги рассказывали, что поначалу на этом месте отстроили лишь небольшой фортик, но барон Гжевик постепенно превратил его в целую крепость, обнес камнем и расширил территорию. Так что старых тайных ходов, кои обычно бывают в древних домах, я не обнаружила. Владелец замка был солдатом старой закалки и держал челядь с хозяйством в узде, так что в крепости всегда был порядок. Правда, местные бают, что смерть дочери подкосила старого барона, и он уже не так пристально следил за слугами, а те, пользуясь послаблением, иной раз отлынивали от своих обязанностей. Охрана могла вместо обходов ночь напролет рубиться в карты, и уж, конечно, никто из них не горел желанием заходить в нехорошую часть замка, что мне было весьма на руку. Можно было засунуть свой любопытный нос в любую щель, не рискуя при этом схлопотать пару плетей по заднице.

В размышлениях я не заметила, как прошло уже несколько часов. Иногда меняя позу и разминая затекшие мышцы, начала уж было думать, что два стражника из коридора меня надули, но тут послышались шаги, и дверь отворилась. Управляющий замка велел кому-то поставить «его» в середину зала, а сам прошелся по комнате, зажигая свечи в канделябрах.

- Не забудьте еще камин растопить, уяснили? – крикнул он кому-то, выходя из комнаты.

 Двое парней из прислуги протиснулись в узкие двери, матерясь про себя и затаскивая огромный, похоже, что из цельного камня, постамент.

- Из чего эта дура сделана-то? Тяжелая, как рука нашей поварихи, – пропыхтел один, смахивая пот с лица.

- Не ведаю, давай побыстрей затащим его да смоемся из этого проклятого места, - отдувался второй.

Они, наконец, установили его в центре зала и, торопясь, поспешили из оружейной:

- Может, ты очагом займешься? – спросил один другого.

- Не выйдет, давай-ка вместе, - отрезал второй и вышел, прикрыв дверь.

Хлопцы вернулись через некоторое время, забросили в камин охапку дров, как следует растопив его, забрали огниво и поспешили вон. Я принялась разглядывать освещенное убранство.

Маленькие слуховые окошки под самым потолком краешком показывали ночное небо. На улице уже стемнело, а луна была надежно спрятана за облаками. Единственными источниками света теперь служили растопленный очаг да несколько свечей в канделябрах. Они выхватывали из темноты пару деревянных лавок, убранных вдоль стен, старый массивный шкаф с разным барахлом, несколько пустующих деревянных стоек под оружие и принесенный постамент в центре, завершающий всю картину.

Мое внимание отвлек звук открывающейся двери: верно, те парни чего-то забыли. Но на этот раз в зал зашел незнакомец.

Высокий мужик в тяжелых кожаных доспехах, с мечом на перевязи огляделся по сторонам. У него в руках был квадратный ящик или шкатулка, покрытая плотной тканью. Стражник прошелся по комнате, и, заглянув во все углы, убедился, что в зале больше никого нет. Я лишний раз поблагодарила всех богов, что тусклый свет не доставал до потолка. Сумрак служил надежным укрытием.