Михаил Алексеев - "Привидения" древнего замка Страница 2

Не сидел сложа руки и Меченый волк, он же барон фон Гроссшвайн, он же старый лесник. Оказывается, знаменитый гитлеровский разведчик имел задание проникнуть в наше расположение и уничтожить такого же знаменитого разведчика, только советского, а именно — сержанта Аниканова. Обостряя и усложняя сюжет, я в конце концов так запутался, что уже толком не знал, кто кого ловит, — как говорится, «все смешалось в доме Облонских…».

Конца по-прежнему я не видел. И наверное, появилось бы еще с полдюжины трехколонников с интригующей припиской «продолжение следует», если б не выручил один солдат — читатель газеты. Похоже, он давно уже приметил, что зря автор так долго мучается сам и мучает своего героя, и поэтому дал добрый, но, к сожалению, несколько запоздалый совет:

«Да возьмите вы двух-трех автоматчиков, окружите злополучный домик лесника, и шпион будет в ваших руках. Только и делов!»

Я так и сделал. Но тут же понял, что мог это сделать уже в первой главе.

Глава первая.

СЛУЧАЙНАЯ ФРАЗА

Лес как лес. И деревья, и глухие тропки, устланные прошлогодним листом. Но как он не похож на сибирскую тайгу! Там деревья могучие, кряжистые, и веет от них какой-то былинной силой. А тут деревца хилые, и кажется, что растут они как-то нехотя, не могут подняться от этой глинистой земли вверх, к солнцу.

«Нет, лучше моей сибирской тайги не сыскать на всем белом свете!» — так мысленно рассуждал сержант Аниканов, возвращаясь лесной дорогой из штаба корпуса, куда он отводил пленного унтер-офицера, очередного «языка», захваченного в последнем поиске.

Аниканов вспомнил этот вчерашний поиск, и опять — в который уж раз! — в его сознании возник вопрос: «Кто же такой человек со шрамом?» Может быть, гитлеровский шпион, которого готовились перебросить в расположение наших войск? Едва ли. Опытный разведчик, Саша Аниканов, разумеется, понимал: человек, на лице которого такая отметина, не годится для шпионской работы. Но все-таки кто же он? Сколько ни пытались в штабе узнать об этом у пленного немецкого унтера, тот отвечал:

— Я не знаю.

Аниканов вытащил из кармана кисет, на котором бисером было вышито: «Помни Анфису», как всегда, глянул на него, улыбнулся и привычно, по-солдатски, на ходу начал свертывать самокрутку. Однако закурить не пришлось — в карманах не оказалось спичек.

Слева от дороги, на небольшой поляне, стоял домик лесника, над трубой которого вился легкий дымок. Аниканов направился к жилищу.

В передней комнате у небольшой железной печурки сидел старик и подбрасывал в огонь поленья. Из полуоткрытой двери, ведущей во вторую комнату, слышалась русская речь.

Аниканов вытащил из печки горящее поленце, прикурил. Его внимание привлекла случайная фраза, произнесенная в другой комнате:

— …Это, брат, след из-под Белгорода. Видал, морду попортило — жинка не узнает…

Сержант прислушался. «Из-под Белгорода?… Ведь и я там воевал, может, из нашей части человек», — подумал он и вошел в соседнюю комнату, в которой за большим столом над раскрытой банкой консервов сидели два солдата. Один из них, молодой, светловолосый паренек, с орденом Славы, сидел лицом к двери.

— Присаживайся к нам, браток, хлебнем малость! — постукал пальцем по фляге второй боец, сидевший спиной к двери, и повернул голову к Аниканову.

Сержант увидел на его левой щеке глубокий шрам…

«Он!… Вчерашний!» — мелькнуло в голове Аниканова.

На лице человека со шрамом мгновенно исчезла улыбка. Шрам из красного стал лиловым. Холодные, злые глаза в упор смотрели на разведчика. Но это продолжалось один миг. Человек со шрамом первым пришел в себя и сильным ударом головы сшиб Аниканова с ног, выхватил из-под шинели маузер, выстрелил в разведчика. Затем схватил вещевой мешок, метнулся к окну, вышиб раму и исчез в лесу.

Все это случилось так быстро, что молодой солдат, сидевший за столом, не успел даже сообразить, что же произошло на его глазах. И лишь, когда человек со шрамом скрылся, он подбежал к Аниканову и приподнял его.

Лицо сержанта было залито кровью.

Глава вторая.

ВЕЩЕВОЙ МЕШОК

Сознание медленно возвращалось к разведчику. Он попытался открыть глаза, но они были залиты кровью, которая склеила ресницы. Аниканов сделал большое усилие и открыл глаза. Первое, что он увидел, это был молодой солдат с орденом Славы, вытаскивающий из вещевого мешка ракетницу.

Память быстро воскресила все случившееся в последние минуты: вскочив на ноги, Аниканов схватил лежавший рядом автомат и наставил на солдата. Тот испуганно и удивленно смотрел на разведчика, лицо которого в эту минуту было страшным. Ракетница выпала из рук бойца. Аниканов связал оторопевшего солдата и стал рассматривать содержимое вещевого мешка, обыкновенного, простого вещевого мешка, который есть у каждого советского бойца.

Однако предметы, вынутые Аникановым из мешка, никак не могли считаться принадлежностью солдатского обихода. Ракетница с запасом ракет, немецкая карта, какие-то порошки в стеклянных ампулах, серый штатский костюм — для чего бы все это нашему бойцу?!

— Хорош же у тебя набор! — проговорил Аниканов, с усмешкой глядя на связанного.

Затем он принялся выворачивать карманы серого костюма. Но в них ничего не оказалось, если не считать дешевой открытки с лубочным рисунком, изображавшим сидящую на ветке птицу с длинным клювом. На обратной стороне открытки четкими готическими буквами было выведено несколько слов.

— Лирический ты, видать, фриц. От Гретхен, что ли, на память получил? — обратился к своему вынужденному собеседнику Аниканов.

— Да это не… — начал было солдат, но его перебил разведчик:

— Ну ладно, не от Гретхен, так от Берты. Не все ли равно!… Пошли. Майору расскажешь, как зовут твою кралю.

Они двинулись к выходу: впереди — молодой солдат, а за ним — Аниканов с вещевым мешком, в который он снова уложил все найденные вещи.

У самой двери разведчик остановил задержанного и начал внимательно разглядывать дырку, проделанную пулей.

Старик сидел в прежней позе у своей печки, словно в доме ничего и не случилось. Но когда Аниканов и задержанный им солдат скрылись за дверью, старик с быстротой, которой никак нельзя было ожидать в его возрасте, выскочил в сени, подставил лестницу к закрытому люку, приподнял крышку головой и исчез в полумраке чердака.

Аниканов тем временем вышел с арестованным на тропинку, с которой он недавно свернул к домику лесника, и направился в сторону своего штаба.

А в это время через слуховое окно чердака за ними внимательно наблюдали две пары глаз.