Антон Кротков - Проект: Клон Гитлера Страница 2

Ящиков было так много, что вскоре Эрих с досадой подумал о том, что вскоре на его корабле не останется свободного места и ему, чего доброго, прикажут избавиться от вооружения и части продовольственных запасов. Предчувствия не обманули командира. Вскоре к нему снова подошёл эсэсовский майор и тоном, не терпящим возражений, приказал выгружать торпеды:

— Вам также придётся оставить на берегу часть команды. Рекомендую взять в плавание только самых надёжных и незаменимых. Желательно, чтобы это были холостые, преданные нам мужчины.

— У меня на борту лишних людей нет, и каждый, смею вас заверить, верен присяге.

— Не тратьте время на пустую болтовню, капитан-лейтенант. Война в Европе закончена и вам выпала великая миссия спасти знамя нашей борьбы. Нам предстоит долгое плавание и нужно избавиться от лишних потребителей воздуха и продуктов.

Из 48 членов команды Кемпке необходимо было отобрать 25. В другое время он обратился бы к оставляемым на берегу товарищам с проникновенной речью, но теперь у него оставалось времени лишь на то, чтобы обнять каждого и сказать несколько скупых прощальных слов.

Пассажиров набралось почти двадцать человек. Каждый из них получил два пуловера, два комплекта тёплого нижнего белья и пять пар носков, а также войлочные тапочки. Эта была специальная обувь, позволяющая человеку ступать бесшумно, не давая зацепки вражеским акустикам во время многодневных пряток-догонялок с неприятельскими эсминцами. Но по тому, как равнодушно эти господа принимали качественное казённое обмундирование, было не сложно догадаться, что они привыкли к особому снабжению. Двум женщинам Кемпке галантно уступил единственное более менее комфортабельное помещение на своём корабле (конечно не считая кают-компании) — свою командирскую каюту, отдалённо напоминающую пассажирское железнодорожное купе второго класса.

Стараясь поскорее убраться из опасной бухты в закоулки фьордов, Кемпке приказал поскорее отваливать от причала.

Он находился на мостике, когда услышал нарастающий гул приближающегося самолёта. Нужно было скорее нырять, а швартовочная команда всё ещё возилась у кормовых кнехтов, страшно медленно стаскивая с них тяжёлые причальные канаты.

Оглушительный вой авиамоторов возвестил о начале воздушной атаки. «Сандерленд» с британскими опознавательными знаками на фюзеляже зашёл на лодку с правого борта, поливая её раскалённым свинцом из пушек и пулемётов. Проносясь над мостиком, он сбросил кассету бомб.

— Рубите канаты! — заорал матросам Кемпке.

Последовавшие через несколько секунд взрывы отшвырнули лодку от причальной стенки чуть ли не на середину бухты. Три водяных столба поднялись у её бортов, залив всех ледяной водой. Расчёт спаренного зенитного пулемёта запоздало открыл огонь по уносящемуся прочь самолёту. Ходовой мостик напоминал решето, на палубе стонали раненые. Эрих утёр тыльной стороной ладони воду со своего лица. На руке осталась кровь. Сняв фуражку, обнаружил, что она продырявлена в нескольких местах. И тут раздался крик механика из шахты люка.

— Герр командир, мы набираем воду через пробоину в носовой части со стороны правого борта. Так что лучше зайти в ремонтное депо, пока мы ещё в базе.

— Не выйдет, Вилли, мы уходим немедленно,! Поэтому тебе и твоими парнями придётся штопать нашу прохудившуюся рыбку уже на ходу.

— Это не лучший вариант, командир, но если вы приказываете…

— Давай, давай, старина, не время ворчать. Англичане в любую минуту могут вернуться, чтобы поджарить нашу сардину на хорошем огне.

Эрих распорядился заносить раненых внутрь лодки и готовиться к погружению. Сам он спустился на скользкую палубу, чтобы ещё раз оценить повреждения. Палуба была расколота в нескольких местах. Доски настила вспучились и напоминали лесной завал. На правой кормовой цистерне балласта появилась внушительных размеров вмятина, но к счастью добротная крупповская сталь выдержала попадание осколка.

— Срочное погружение!

Приказ был отдан, хотя Эрих ещё находился на верхней палубе. Это было грубым нарушением инструкций, но сейчас каждая секунда была на счету, ибо снова послышался гул приближающихся самолётов. Их не сопровождал дружный лай зениток, а это означало, что береговые части уже капитулировали перед врагом.

Вода с гулом устремилась в затопляемые баки, когда командир только закрывал за собой крышку верхнего рабочего люка. Эрих видел, как нос его лодки скрылся под водой. Сам он уже находился по плечи в шахте, и тут неожиданно возникла проблема с задраиванием крышки люка. Вероятно её механизм повредило недавним взрывом. Кемпке с ужасом взглянул вниз — на второй люк, ведущий в центральный пост и далее, в жилые помещения субмарины. Если прямо сейчас не приказать задраить его изнутри, то через какие-то секунды вода мощным потоком хлынет туда, стремительно занимая отсек за отсеком. Долг требовал погибать самому, но спасать экипаж. Однако как бессмысленно утонуть сейчас, когда война уже закончилась. И как это глупо и нелепо утонуть в ходовом мостике собственной лодки. И потом, как же Труди?! Ведь они договорились, что обязательно поженятся, когда закончится весь этот кошмар. Да нет, смерть придумана для кого угодно, только не для него! В голове молнией пронеслась мысль, что может он ещё успеет выбраться из этого чёртового люка. А там внизу уже никто не сможет рассказать о его малодушии. Начальству же он доложит, что его просто выбросило за борт взрывной волной.

Но одновременно с этими предательскими мыслями в его горле уже сам собой завибрировал самоубийственный приказ, но тут крышка люка неожиданно поддалась и встала на положенное ей место. Исправно щёлкнул механизм запирания, возвращая ему надежду на продолжение жизни.

Внутри корпус выглядел так, словно по нему пронёсся ураган. В зеленоватом мерцающем полумраке аварийного освещения бледные лица людей напоминали покойников. Командир шёл по отсекам, переступая через опрокинутые ящиками с консервами, сорванные с креплений механизмы, и подбадривал своих парней солёными шутками. Родной корабль представлялся ему райским пределом, в который его чудом впустили в самый последний момент.

В носовом отсеке по пояс в воде работали механик и его люди. Пока они безуспешно пытались задраить пробоину величиной с футбольный мяч. Заплатку постоянно срывало мощным напором забортной воды, но парни не сдавались.

— Ну как, старина, будем жить?

— Да поживём ещё, герр командир, если вы не будете давать нашей расклеившейся старушке глубину погружения больше 20 метров. Но предупреждаю: в любой момент нам может потребоваться срочное всплытие для ремонта в надводном положении.