Джеймс Кервуд - Филипп Стил Страница 2

Не раз Филипп Стил говорил себе, что он опоздал родиться на несколько столетий. Он делился этой мыслью кое с кем из своих друзей, и те поднимали его на смех. Однажды он наполовину открыл душу девушке с гиацинтами, л она назвала его эксцентриком. В глубине души он сознался, что не похож на прочих людей, что в его крови силен властный призыв минувших поколений — тех времен, когда козырем сильного человека были сильные руки и смелое сердце, а не товарные склады и пакеты акций, когда еще были живы романтика и любовь к приключениям. В колледже он избрал себе специальность гражданского инженера, потому что в ней, ему казалось, он найдет дыхание вольного воздуха. А когда он окончил колледж, он навлек на себя гнев родных тем, что на целый год уехал с землемерной экспедицией в Центральную Америку.

В этой экспедиции Филипп Стил сформировался окончательно. Он вернулся из нее жизнерадостным, добродушным, простодушным парнем, бронзовым, как ацтек, ненавистником городской жизни с ее тепличными радостями, для которых он не был рожден. У него было собственное состояние, но он до сих пор не знал, на что его тратить. Он совершил еще одно путешествие, на этот раз в Бразилию, и вернулся, чтобы встретить девушку, благоухающую гиацинтом. А потом, когда он порвал те цепи, что сковывали Моди, и Фарднея, и Уитмора, он вновь пустился в погоню за приключениями.

Север влек его к себе. В бесконечных снежных пустынях, в лесах и долах, от Гудзонова залива до дикой и девственной Атабаски, он нашел романтику, которая полонила его и еще крепче связала с далекими, забытыми поколениями. В один прекрасный день некий стройный, атлетически сложенный юноша явился в Регину и завербовался в Северо-Западную стражу.

(Обращаем внимание читателей на то, что функции канадской конной стражи не имеют ничего общего с обычными полицейскими функциями. Не принимая никакого участия в административной жизни страны, конная стража главным образом охраняет мирное население (фермеров, лесорубов, охотников, старателей и пр.) от так называемых «аутлоу» (уголовных преступников, объявленных вне закона), стекающихся на север Канады со всех концов Америки).

В течение шести месяцев он проверял себя и, наконец, отправился в командировку на Крайний Север — туда, где погоня за преступником превращалась в захватывающую борьбу один на один в безмолвной, отрезанной от мира пустыне. И никто — даже девушка, приславшая благоуханное письмо, никто не догадывался, что рядовой Филь Стил из Северо-Западной конной стражи был некогда Филиппом Стилом, светским молодым человеком и искателем приключений.

Никто не мог оценить весь комизм этого положения лучше, чем сам Стил. И, подбросив в камин еще одно сосновое полено, он вновь рассмеялся своим здоровым, звонким смехом. Что сказали бы его аристократические друзья, и в частности любительница гиацинта, если бы они увидели его сейчас в этой обстановке. Продолжая тихо посмеиваться, он посмотрел на толстые шерстяные носки, которые он повесил сушиться над самым огнем, на изношенные сапоги, покрытые густым слоем сала карибу, на свою единственную пару нижнего белья. Он выстирал ее после обеда, и теперь она висела под потолком, напоминая в полумраке очень худого обезглавленного человека. Только один предмет вырисовывался во тьме более или менее отчетливо — череп на узкой полке над камином. Взгляд Стила упал на череп, губы его сжались, и лицо стало мрачным. Резким движением Стил достал череп и повернул его к камину так, чтобы огонь осветил его. На левой стороне черепа, на одном уровне с глазной впадиной, над самым ухом была дыра величиной с небольшое яйцо.

— Так, стало быть, мне поручено встретиться с Номи, с человеком, который просверлил тебя, а? — пробормотал он, проводя пальцем по иззубренному краю дырки. — Я мог бы его убить в Нельсон-Хаузе за то, что он совершил, мсье Жаннет. И когда-нибудь я это сделаю. — Он побалансировал черепом, поставив его на указательный палец.

— Ну чем я не Гамлет? — продолжал он насмешливо. — Кажется, я вас брошу в огонь, мсье Жаннет. Вы мне начинаете действовать на нервы.

Внезапно он остановился и поставил череп на стол.

— Нет, я не брошу вас в огонь, — сказал он. — Я дотащил вас до сих мест, и я возьму вас с собой на озеро Бен. Когда-нибудь я еще заставлю Бека Номи позавтракать с нами. А потом… Потом посмотрим…

Поздно ночью он набросал на клочке бумаги несколько слов и укрепил его снаружи на двери хижины. На клочке было написано следующее, к сведению и руководству всех, кто пожелал бы подойти к хижине:

ВНИМАНИЕ!

Сия хижина и осе, что в ней находится, оставлено мной. Набивайте брюхо, но не карманы. Стил.

Сев. — Зап. кон. стража.

Глава II. ЛИЦО В НОЧИ

Стил добрался до поста компании Гудзонова залива на озере Бен на седьмой день после бури, и тамошний агент Брид сообщил ему две важные новости, пока он отогревался у огромной плиты в пустынном компанейском складе. Во-первых, из форта Черчилла, что на Гудзоновом заливе, выехал некий полковник Беккер с супругой: полковник намерен посетить озеро Бен. Во-вторых, Бек Номи отправился на запад неделю назад и еще не возвращался. Брид заволновался, но не из-за продолжительности отсутствия Номи, а в ожидании прибытия четы Беккер. Согласно письму, полученному им от агента в Черчилле, полковник Беккер и его жена прибыли на последнем грузовом пароходе из Лондона. Полковник, как оказывается, занимает высокий пост в правлении компании и уже пожилой человек. Поездка его на озеро, очевидно, не носила делового характера, он просто хотел воспользоваться отпуском, чтобы познакомиться с жизнью в северной глуши.

Седобородое лицо Брида имело весьма жалкий вид.

— И почему только они не отправили его на Мокрую факторию или в Нельсон-Хауз? — спрашивал он Стила в сотый раз. — В Нельсоне есть все что угодно. И пуховые перины, и три женщины, и цивилизованный агент. А тут нет ничего, даже женщины.

Стил пожал плечами, когда Брид упомянул о трех женщинах в Нельсон-Хаузе.

— Там их теперь только две, — сказал он. — После того как Бек Номи посетил Нельсон, одна из тамошних обитательниц отправилась с ним.

— Ну так две, — буркнул Брид, не заметивший огонька, который вспыхнул в глазах его собеседника, — а тут нет ни одной, Стил, даже самой захудалой индианки тут нет, и стряпней занимается грязный индеец Джек! Клянусь Богом, я вчера видел, как он месил тесто для бисквита в умывальной чашке, а я ем его бисквиты с тех пор, как началась охота. Тут есть вы, Номи, два индейца, один метис и я — и больше на озере Бен не будет ни одной живой души до начала зимней пушной кампании. Так скажите же мне, во имя неба, что тут будет делать несчастная старушка Беккер?