Роберт Говард - Опасные аллеи Страница 2

— Ты еще ответишь за это! — орал я. — Я разорву тебя на куски и скормлю акулам, вор, мошенник, скунс вонючий!

Ридли насмешливо посмотрел на меня:

— Ну ты и спортсмен! — фыркнул он, резанув меня этими словами, как бритвой. — Пошел вон с глаз моих или пожалеешь! Отпустите его, я сам с ним справлюсь!

— Я его попридержу, — крикнул один из парней, навалившихся на меня. — Сматывайтесь, пока он не вырвался. Нас десять, и мы пока удерживаем его, но скоро уже не справимся! Или мы хорошенько побьем его, или давайте еще семь-восемь парней на помощь!

Ридли коротко рассмеялся, сошел с ринга и направился к выходу сквозь толпу беснующихся, дерущихся и орущих фанатов, многие из которых только что были готовя пустить этому рефери кровь. Странно, как некоторые способны быстро остыть! Сотни крепких парней были готовы растерзать Ридли, но, когда он спокойно поглядел им в глаза, проходя мимо, отступили и пропустили его.

«Ему крупно повезло, — подумал я, — что мой белый бульдог Майк слишком занят нежностями с полицейской собакой Бреннера и ему не до Ридли!»

В конце концов полицейским удалось восстановить порядок, разнять собак и даже уговорить старика и капитана Бреннера разойтись полюбовно, оставив в покое бакенбарды друг друга.

Я постарался поскорее уйти от этого скандала. Одевшись и заклеив коллодием раны, я направился к себе.

Майка я оставил с Биллом О'Брайеном, опасаясь, что пес набросится на Ридли. Мне хотелось лично расправиться с ним и отколотить его до кровавого поноса. Больше его холодные глаза не смогут терроризировать меня, потому что я намеревался закрыть их навечно!

Если говорить честно, не припомню, чтобы я был когда-нибудь так взбешен. Я был уверен, что весь поединок подстроен и что хуже всего — Ридли ударил меня по зубам, а сам вышел сухим из воды!

Перед глазами плыл красный туман, и я шатался по портовым улочкам, ругаясь по-черному, так что люди останавливались и с удивлением глазели на меня.

Через некоторое время, очнувшись в одной забегаловке, я наткнулся на знакомого бармена, у которого справился, не видел ли он Ридли.

— Нет, — ответил тот, — но если ты его ищешь, дам тебе бесплатный совет — держись от этого парня подальше! С ним шутки плохи!

Я совершенно обезумел.

— Я буду держаться от него подальше только после того, как превращу его в котлету и скормлю рыбам! Да, скормлю рыбам эту грязную, хитрую, вороватую крысу! Я…

В это время бармен начал судорожно переставлять стаканы, словно предупреждая меня. Оглянувшись, я увидел стоящую за моей спиной девушку. Она была белой и очень красивой. Ее бледное лицо обрамляли черные Волосы, и на этом светлом лике выделялись ярко-красные губы. Глубоко посаженные серые глаза затеняли густые черные ресницы. Взгляд ее казался загадочным. Она выглядела обыкновенной американской девчонкой, но ни у кого из них я не видел таких глаз! Взор ее был глубок и жесток. В глазах незнакомки плясали желтые искры, и я бы не удивился, заметив, что они светятся в темноте, как у кошки!

— Вы встречались с мистером Джеком Ридли с «Кэстлтона»? — спросила она.

— Да, мисс, — ответил я, стягивая с головы потрепанную кепку.

— Кто вы?

— Стив Костиган, матрос с торгового судна «Морячка» из Сан-Франциско.

— Вы ненавидите Ридли?

— Ну, если честно, особой любви к нему я не испытываю, — признался я. — Он только что украл у меня победу, добытую в честном бою!

С минуту она молча разглядывала на меня. Вообще-то я не красавец. Заклятые враги говорили, что я скорее похож на гориллу, чем на человека, но девушка, казалось, была удовлетворена:

— Пройдемте в заднюю комнату, — предложила она и обернулась к бармену: — Принесите нам два виски с содовой!

В задней комнате, когда мы потягивали виски, она спросила:

— Так вы точно ненавидите Ридли? Что бы вы с ним сделали, будь ваша воля?

— Все что угодно, — ожесточенно ответил я. — Такую крысу и повесить не жалко!

Девушка сидела, подперев руками подбородок и глядя мне в глаза. Потом спросила:

— Вы знаете, кто я?

— Пожалуй, да, — ответил я. — Я, правда, никогда не видел вас, но вы, несомненно, та, кого китайцы называют «Белой Тигрицей»!

Сверкнув глазами, девушка кивнула.

— Верно. Хотите узнать, что привело добропорядочную девочку на Восток? Что привело невинного, доверчивого ребенка в банду разномастных мошенников и сделало предводительницей отчаянных головорезов? Так вот, в двух словах: бессердечие друга, человека, который увез меня из родительского дома в Англии, обманул и бросил на милость желтого мандарина в центре Китая!

Я беспокойно зашаркал ногами: мне стало очень жаль ее, но я не знал, как поступить, что сказать. Она наклонилась ко мне, испепеляя горящим взглядом, и почти шепотом произнесла:

— Человек, который предал меня, и человек, который украл у вас победу, — одно и то же лицо! Это Джек Ридли!

— Как, эта грязная свинья? — вырвалось у меня.

— Я тоже мечтаю отомстить ему, — выдохнула она. — Мы можем пригодиться друг другу. Я пошлю Ридли записку, в которой назначу встречу в одном местечке в Крысиной Аллее. Он придет. Там вы и встретитесь. Тогда уж вам никто не помешает!

Я усмехнулся, по-волчьи оскалив зубы:

— Остальное предоставьте мне!

— Никто ничего не узнает, — прошептала она, чем несколько озадачила меня. — Гонконгский порт хранит множество тайн. На место вас проводит мой человек. Завтра вечером встретимся здесь, вы можете мне понадобиться. Незачем такому человеку, как вы, всю жизнь торчать на торговой шхуне!

Она щелкнула пальцами, и в комнату влетел бой. Девушка что-то сказала ему по-китайски, он поклонился и ушел. Она встала:

— Ну, мне пора. Через несколько минут придет ваш проводник. Слушайтесь его во всем. Удачи вам. Может быть, вы отомстите за нас обоих.

Она выскользнула из комнаты, оставив меня попивать виски и думать, что все это значит. Я слышал о Белой Тигрице, да и кто в Китае о ней не слышал? Эта белая девушка имела над желтыми парнями больше власти, чем правительство. Кто она? Почему облачает таким влиянием? Те, кто знал, предпочитал помалкивать. Она сама только что подтвердила, что руководит бандой мошенников. Кое-кто говорил, что она успешно занимается контрабандой, другие рассказывали, что она тайная жена крупного мандарина. Поговаривали даже, что она шпионит в пользу крупной европейской державы. Никто ничего не утверждал с уверенностью, но все признавали, что встреча с Белой Тигрицей не сулит, ничего хорошего.

Я продолжал лакать свою выпивку, и вскоре ко мне подошло самое тщедушное и костлявое существо на свете. Это был оборванный, грязный человечек со злым, подвижным лицом.