Воронье царство (СИ) - "Ifreane" Страница 2

— Но я и так мог получить свободу, отрекшись.

— Я говорю о нормальной свободе, жрец, а не когда за тобой будут ходить по пятам соседи и выглядывать, не прячешь ли ты перья под подушкой. Сможешь чтить своего бога дальше. Решать тебе, север или темница.

— Могу я спросить совета у Бога-Ворона?

— А что, если он тебе скажет: «Езжай в Котлы», поедешь?

— Поеду. Как вы не можете перечить воле царицы, так и я не могу идти против желания моего бога.

— Ох, не испытывай моё терпение, жрец. Ладно, будь по-твоему, давай только быстро. Хальвард, присмотри за ним.

Капитан вышел, за ним следом и самодовольный солдат. Оставшийся, что за все время не проронил ни слова, помог Ривану отодвинуть стол, дабы освободить места побольше. Он встал в сторонку, наблюдая, как жрец, сев на пол, вынимает из мешка необходимые для ритуала вещицы. С трепетом Риван достал завернутую в ткань маску, бережно раскутал, чтобы убедиться, что она не повреждена. Провел рукой по деревянному клюву, перебрал пальцами перья и положил подле себя.

— Красивая, — нарушил молчание солдат.

— Спасибо, — отозвался Риван.

— Неужто сам делал?

— Конечно. Каждый врановый жрец самостоятельно вырезает маску после первого общения с Богом-Вороном.

— А почему глазница одна?

— Я вижу «ту сторону» только одним глазом. Решил, что так будет правильнее.

— Ты правда думаешь, что твой бог может решить, что тебе лучше в темнице?

— Я много слышал небылиц о колдуне. Говорят, он ставленник самого Бога-Ворона. Если это хоть отчасти правда, вряд ли мой бог захочет, чтобы я навредил ему. Знаешь, как у нас говорят: ворон ворону глаз не выклюет. Я хоть и не одобряю войны, но пойти против него не смогу.

— Честный ты парень. Прямой, как палка.

— Я сейчас не в том положении, чтобы юлить.

Риван положил перед собой перо, затем, костяной иглой уколов себе палец, окропил его. После жрец разрезал коротким ножом пучок трав и зажег их в медной чаше, пустив по комнате дурманящий терпкий аромат.

— А сейчас маску надевать не будешь?

— Она мне нужна, когда через меня с Богом-Вороном хотят поговорить другие, самому мне ни к чему, — сказал Риван и хлебнул из бутылочки отвар, что жаром разлился по его телу. Обычно и в нем не было необходимости, но сейчас жрец слишком сильно волновался. Он закрыл глаза, вдохнул полной грудью дым, а затем открыл обратно. Правое око его стало черно, словно бездна, а второе, наоборот, покрылось белой дымкой, будто ослепло. Хальвард наблюдал. Жрец сидел неподвижно, уставившись в одну точку, казалось, ничего не видя вокруг.

Но он видел. Видел бескрайнюю пустошь, лишенную света и цвета, видел вдали холм, поросший серой травой, а на холме том развевающуюся воинскую хоругвь, с черным враном, распростершим крылья. Риван оглянулся. За спиной жреца стояла тень, в маске, в такой же, что он сам однажды вырезал из бука, повторяющей вороний череп с одной глазницей. Тень склонила голову, и давящую тишину разорвал могучий глас:

— Пора с этим заканчивать. Найди его. Найди Корвуса.

========== 4. Пограничье ==========

— Позволь, сынок, к нему обратиться. Я же видела, у него перья в косу вплетены.

— Не могу, запрещено.

— Сжалься, солдат, — молила бабка. — Их же теперь не осталось. Не у кого совета мудрого просить.

— Богов много, отыщи другого жреца, — громче, чем хотелось, ответил Хальвард, отчего в его сторону с интересом повернули голову трактирщик и несколько местных.

— Так не помогают же, — растерянно проговорила бабка, но солдат уже отошел от нее.

Халь вернулся к столику в темном углу зала. Такому, какой обычно выбирают путники, что не желают привлекать к себе внимание, и, как назло, на который с любопытством пялятся все посетители таверны. За столом, прислонившись спиной к стене, жадно уплетал похлебку Риван, облаченный в накидку с тяжелым капюшоном, дабы спрятать все броские жреческие атрибуты. Но, по всей видимости, от внимательных глаз бабок ничего не укрыть.

— Отрезать тебе, что ль, эту косичку, чтоб людей не смущал, — проворчал Хальвард, усевшись рядом.

— И как ты ее прицепишь обратно, когда пересечем границу?

— Да зачем она тебе?

— А куда ж я перья буду вплетать? — фыркнул из-под капюшона жрец.

Халь не понимал, подшучивает над ним Риван или серьезно. Ему никогда раньше не приходилось общаться с врановыми жрецами, он, как и большинство солдат, почитал Ифри, богиню-воительницу. Нахмурившись, Халь молча отхлебнул эля. И зачем он только вызвался сопровождать жреца?

— Что старушка-то хотела? — спросил Риван.

— Совета у твоего бога просить.

— А ты совета пожалел?

— Ты помнишь, что мы все еще в Гвинланде? Что ты и твой бог вне закона?

— У закона не убудет от помощи старой женщине.

— А что, если она растреплет? Тут либо очередь к тебе выстроится, либо камнями забьют. И меня заодно.

— Воля твоя, — сдался жрец.

Хальвард бросил взгляд в сторону старушки, что продолжала растерянно топтаться у выхода, очевидно, набираясь сил обратиться к ним ещё раз. Солдат было подумал, не попросить ли трактирщика выпроводить ее, но решил, что лишнее внимание им ни к чему. Понаблюдав, как женщина переступает с ноги на ногу и нервно перебирает подол фартука, Халь не выдержал:

— Ну хорошо! Узнай, что ей надо, а то стоит там, аж кусок в горло не лезет. Только аккуратно, прошу.

Риван тут же вышел из-за стола и направился к старушке. Хальвард смотрел, как жрец, невольно нависнув над женщиной, внимательно выслушивает ее, успокаивающе взяв ее руки в свои. Спустя недолгое время старушка с благодарностью прислонилась лбом к ладоням Ривана и вышла из таверны. Жрец вернулся на место.

— И всё? — удивился Халь.

— И всё.

— И чего она хотела?

— Войны боится. Просила совета, как поступить, куда бежать.

— Не верят, значит, местные в свою царицу, раз готовы бежать ещё до того, как эта самая война началась.

— От Лапшанги день пути до границы с Таламией. А та, судя по слухам, сдает город за городом. Война — это вопрос времени, — рассуждал жрец, вернувшись к трапезе. — Да ты и сам это прекрасно знаешь, не зря же Зарина перекидывает войска ближе к Пограничью. Немудрено, что людям страшно.

— И что ты ей сказал?

— Предложил перебраться поближе к морю.

— И подальше от столицы? — догадался Хальвард.

— Именно. Если, или когда, войска Реилии пересекут границу, они в первую очередь попрут на Высоград, все просто.

— Значит, вместо совета от мудрого бога, она получила его от тебя?

— Какая разница, если это может помочь?

— Ой, дурная у тебя привычка, отвечать вопросом на вопрос…

Покончив с обедом, они расплатились и вышли во двор. Но не успели добраться до лошадей, как опасения Хальварда оправдались — они все-таки привлекли внимание. Возле стойл их ждали четверо местных, один суровее другого, а краем глаза Халь успел заметить, как из приоткрытой двери таверны выглядывает конопатое лицо трактирщика.

— Ты это нам, случайно, не вранового жреца привез, а, солдат? — начал один из них, высокий, на добрую голову выше Хальварда, широкоплечий детина.

Халь спокойно положил руку на рукоять меча.

— Мы проездом.

— И куда это вы проездом? Не на север случаем? Бежать помогаешь? — встрял второй мужик, низкий, но не менее широкоплечий.

Солдат не успел ответить, как вмешался Риван.

— В Острог везет. Отрекаться.

— А зачем куда-то ехать? Хочешь, прям сейчас и отречем? — под дружный гогот своих приятелей предложил коренастый.

— Может, среди вас есть те, кто умеет и глаза удалять?

— Это ещё зачем? — опешил первый верзила.

— Так я из видящих, по-другому никак, — невозмутимо проговорил жрец.

— Это вас вот так отрекают? Это ж ты беспомощным калекой останешься.

— А что поделать…

Мужики растерянно переглянулись. Видно было, что подобным членовредительством никто из них заниматься не желал.