Незваный гость - Светлана Воропаева Страница 2

– А можешь? – удивлённо спросил Никита. Он не верил своим ушам. Он не верил своим глазам. Он в точности воспринимал всё происходящее, но надумывал себе, что это всего лишь сон или что обезумел он от горя.

– Что можешь? – не поняла Яга, чем вывела из ступора Никиту.

– Ну помочь! – без стеснения пояснил Селиверстов.

– Эх, люди-люди… Плохое помнят, хорошее забывают. Что я людей есть могу, он с пелёнок помнит, а что людям порой помогала, словно и не знал. Вот и ступай тогда своей дорогой, не приставай к одинокой женщине, – в сердцах выпалила Баба-яга и даже отвернулась от Никиты.

– Ты прости меня, Баба-яга, я ведь не со зла. И ты правильно подметила: по необразованности такие вопросы задаю. Ты сама говорила, что всё писари исказили, откуда ж мне правду-то знать. Расскажи, пожалуйста, – Селиверстов явно начал подлизываться к Яге, и ей, конечно, понравилось то, что он старается ей угодить, лестно стало.

– Я охраняю вход в мир мёртвых. И каждый, кто уже готов перейти в Навь, должен послужить миру живых в качестве осознанного зверя. Бывают, конечно, и просто звери, но их мало, это те, кто только вступает в наш мир. Так сказать, подготовительная школа для душ будущих людей. Души умерших попадают на мой земной суд, и я выбираю им роль животного или птицы, а то и просто насекомого. А как звериный срок отгулял, так и ступай на все четыре стороны загробного мира. Хотя не на все, а как позволят тебе высшие силы. Впрочем, это уже другая сказка, не до неё тебе сейчас. Сорок дней есть у меня, чтоб изменить своё решение и, например, белку сделать лосем или полевой мышкой. И семь дней, чтоб вернуть душу в её прежнее тело.

– Баба-яга, то есть получается, ты можешь её снова оживить в течение семи дней?! – не верил в своё счастье Никита.

– Теоретически могу, только у меня на это всего пять дней осталось. Два дня ты уже на горе своё потратил. Я многое могу. Но это только теоретически, потому что практически нет у меня никакого резона тебе помогать.

– Ягуша, милая, помоги мне. Верни Катюшу в мир людей. Пожалуйста! А я тебе заплачу́, честное слово. Я богатый человек.

– Тьфу ты, дожили, божественной личности деньги предлагают. Совсем ум за разум у современного человека зашёл. На кой мне твои деньги, дурачок? Я знаю, где зарыты все сокровища и клады на территории, за которой я присматриваю, а это побольше России. А ты мне деньги предлагаешь.

– А что можно предложить, кроме денег? – искренне удивился Селиверстов. – Любую ценность на них можно купить!

– Так иди купи Катюшу! – засверкала глазами Яга. – За неживое неживое и дают. За чувства верные утраченные чувства возвращают. За счастье счастьем награждают. Вот и подумай, что мне от тебя может понадобиться!

Минут пять думал Никита над загадкой колдуньи. Голову свою совсем мыслями затуманил. Какие страсти ему только не мерещились! Но никак он не мог понять ответа.

– Не знаю, – покачал он головой. – Подскажи мне, пожалуйста.

Яга молчала. Никита понял, что терять ему практически нечего, и начал перед колдуньей душу выворачивать.

– Мне и страшно от твоего задания, – честно признался Селиверстов, – страшно, что… душу свою потеряю… И в то же время для Катеньки ничего не жалко, только б жила. Ягуша, молю тебя, помоги. Сказал бы: богом молю, но при тебе как-то неудобно. Ты добрая, понимающая – я теперь знаю. Войди в моё положение, люблю я её. Сильно люблю. Неужели тебе незнакомо это чувство? Неужели не понятна моя боль и тоска по любимой? Я знаю, что виноват. Так позволь мне загладить свою вину. Верни её в мир живых, пожалуйста.

– Ты в мою божественную душу не лезь своими словами слезливыми. И твоя душа мне не нужна. Выдумал тоже. Сам мучайся с ней, серой. Я сама решу, когда карать, когда миловать. Работа у меня такая. У меня сейчас вообще белок недочёт. Такие люди помирают, что и в белку обратить стыдно, не то что в медведя или лису. Одни кроты да комарьё. Вырождается нация, спивается, ни о чём путном не мечтает, не стремится ни к чему.

– Разве вы, волшебное население, не должны нам помогать вставать на путь истинный? – не смог сдержаться Селиверстов.

– Человек волен сам выбирать, как ему жить, мы лишь непоправимое и случайное исправить можем или предотвратить, в остальном – что сеете, то и жнёте. Ладно, надоел ты мне своими разговорами глупыми. Даже в критической ситуации разум твой затуманенный молчит. Сама скажу, сжалюсь. Есть у меня задание для тебя, равнозначное просьбе твоей. Коль справишься – помогу, а нет – так нет. Верни мне мужа моего. Уж очень я по нему грущу, от любви маюсь. Он в Навь – мир мёртвых – лет триста назад ушёл и не возвращается, о себе не напоминает. Волнуюсь я за него. Сама пойти туда не могу: вдруг кто умрёт, пока меня здесь нет, так зависнет между миром живых и мёртвых, начудит неладного с перепугу, а мне потом лет двадцать исправлять.

– Яга, ты меня совсем пугаешь. Неужели есть души неупокоенные, которые среди людей бродят?!

– Пока я на страже стою, нет таких душ. Но есть те, которым покой искать через людей нужно. Только ты их не бойся. Ежели ты им зла не делал, они тебе и не покажутся, тебя не потревожат, а если добро когда сотворил, то помогут, в мелочах. Может, сомнения развеют или верное решение с ветром в ухо шепнут. Тут всё правильно. А коль правильная душа в мире живых останется, жди беды. Вот и не могу я никуда со своей службы отойти. Пост у меня ответственный.

– Неужели у вас, богов или существ магических, не знаю, как правильно сказать, каких-либо средств связи нет?

– И то и то правильно, это с какой стороны посмотреть, – улыбнулась Баба Яга. – Это я к теме богов или магических существ. В Яви, то есть в мире живых, я кого угодно за пять минут найду и мысленно посыл отправлю. А через границу, то есть на ту сторону, мысли не проходят. Было у меня зеркальце волшебное, через которое я связь с тем миром держала, но разбилось оно, как раз лет триста назад. Муж мой любимый обещал подарить новое, да не успел. Вот и сижу в изоляции. Так что, Селиверстов, решай прямо сейчас: берёшься за это дело или нет? Ты вернёшь мне любимого – я верну тебе любимую.

– Хорошо! – сказал Селиверстов и