Мария Быстрова - Рожденный в забвении Страница 20

Мы с моей молодой женой не стали напрягать капитана Клайса своим присутствием. Тем более что имелись основания полагать, что Кзар уже прибыл в город. А нам еще необходимо приобрести лошадей в городе. Клайс, рассыпаясь в благодарностях за помощь в сражении с подводными разбойниками, указал наиболее короткий путь к городским стенам. И, отвесив напоследок множество комплиментов в адрес Адель, оставил нас одних.

Хинцики — город на скале, возвышался над руслом Инчи, белел каменными стенами на фоне темно-синих небес. Конечно, он во всем уступал моей родной Адраке, но обладал своей особой притягательностью. Белоснежные зубчатые стены с бойницами, башенки, украшенные разноцветными флагами. Вода Инчи медленно набегала и разбивалась о камни у подножия крепости, с другой стороны на холмах росли густые непроходимый хвойники. Где-то там тракт в Адраку, оттуда приехал Кзар. К самому городу вела вымощенная серым камнем дорога. Первое что бросилось в глаза — необычная чистота. Мостовые подметались, фасады зданий блестели, утопая в прекрасных испускающих дурманящий аромат цветах. Нищих, в отличие от Адраки, не наблюдалось вовсе. Интересно, тут всегда так или все ради фестиваля?

У ворот вместо стражи нас встретили жители города и почти принудительно повесили нам на шеи венки из красных цветков, демонстрируя таким образом свое гостеприимство. Чуть в стороне стояли гусляры, а молодая девушка с флейтой исполняла какую-то задорную мелодию. Многие останавливались послушать и некоторые бросали в шляпу на мостовой мелочь. По традиции сегодня в город только впускали, и до следующего дня никто не мог покинуть его пределы. Я вертел головой, рассматривая улицы и площади по которым мы проезжали. Адель, бывавшая тут раньше, вела меня прямиком на ярмарку. Несколько часов мы толкались в посадских рядах, пытаясь отыскать себе приличных лошадей. Когда нам это, наконец, удалось, то пришлось потратить еще много времени уговаривая алчного торговца уступить товар по приемлемой цене. Обилие покупателей вскружило ему голову, в конце концов, Адель разозлилась и, угрожая трансформацией в мелкого грызуна, все же вынудила несчастного согласиться на наши условия. Так мы стали обладателями двух лошадей. У меня высокий вороной с длинной гривой, у Адель пепельная лошадка. Торговец рекомендовал взять их вместе, объясняя это тем, что лишь рядом друг с другом эти двое демонстрируют покладистый нрав. Путь до храма семейного благополучия, где в эту ночь должны были произойти главные торжества, усеивали лепестками мальв. Атмосфера веселья и всеобщего благополучия витала в воздухе. Повсюду виднелись улыбающиеся замужние парочки, мечтающие о романтическом путешествии, таком, о котором через годы можно поведать многочисленным детям и внукам. И никому из них не приходит в голову, что все уже предопределено магами и желанный медальон достанется нам.

За время, прошедшее после ночной сражения, Адель успела привести себя в порядок, и теперь ехала в розовом воздушном платье с глубоким вырезом, демонстрирующим белоснежную кожу. На ее лице блуждала фальшивая улыбка счастливейшей на земле женщины. Глаза светились радостью. Даже куда-то исчезли плавающие в них ледяные торосы. Оставалось загадкой, какие мысли витали в этой милой головке.

— Вы, как я погляжу, объездили Урфу вдоль и поперек, раз вам известен каждый закоулок любого города.

Адель скосила на меня глаза.

— Я была не везде. В Соборе учитель посылал меня на сборы к шаманам, на юг. Туда же я отправлялась выполнять разные задания Собора. Север же мне почти не известен. Я никогда не пересекала пустоши. Хинцики пожалуй самый северный город, где мне довелось оказываться раньше. Это было уже очень давно, поэтому перед нашим путешествием я изучила карту.

— Очень давно?

— Да. Я родилась здесь, — сказала и отвернулась.

Подходы к храму семейного благополучия за несколько кварталов оказались завалены цветами мальвы, запах которой мне уже приелся. Толпа молодоженов со всей Урфы окружила храмовый комплекс. Я разглядел даже горцев из удаленной провинции Дха — подземной области на западном берегу Инчи. Женщины дха постоянно носили на себе тяжелые украшения из драгоценных камней, не расставались с ними даже в постели, отчего походили на украшенные к ежегодному празднику Диска необхватные пихты. На лестницах перед входом разводили ритуальные костры храмовницы — девственные девушки в черных одеждах, закрывающих тело и голову, оставляя лишь узкую полоску глаз открытыми. Они зажигали благовония и под звуки колоколов обходили толпу романтических парочек, кланяясь четырем сторонам света…

Меня беспокоил Кзар. Обнаружить его следовало как можно быстрее. Надеяться на случайную встречу бессмысленно, даже если предположить, что Кзар изъявит желания побывать вечером на главной церемонии. А если не явится?

К храму мы подъехали с черного входа. Адель желала переговорить с настоятелем. Узкий проулок вывел нас к закрытому тяжелой решеткой коридору. Подъехав к ней, соборница спрыгнула с лошади и начертила перед собой пальцем неизвестный символ. Сначала ничего не происходило, но спустя несколько мгновений решетка сначала нехотя, а потом быстрее поползла вверх.

— Идемте. Лошадей оставим тут. Нас должны встретить.

И правда, провожатые не заставили себя ждать. Храмовница — совсем еще ребенок, с расписанной руническими символами кожей, возникла из мрака коридора с оплавленной свечой в руке. В знак приветствия девочка молча кивнула и взмахом руки предложила следовать за ней.

Свет проникал в алтарную часть храма сквозь проемы в потолке и падал на каменный пол, образуя ровные световые круги. В них на подставках стояли статуэтки животных. В самом большом луче света на золотом постаменте находился идол — серебреная фигура крылатого человекоподобного существа с маленькими закрученными рожками, длинными когтями и кудрями до пояса. Это и есть дух семейного благополучия, пережиток шаманской эры, докатившейся до нас из архаичного периода истории. Ну в самом деле, какое семейное благополучия, если покровитель с рогами…

У постамента на коврике ниц распластался человек. Руками он держался за голову. Тело сотрясала мелкая дрожь. Разрисованная девочка, так и не проронившая ни звука, плавным движением руки повела в сторону идола и, поклонившись, исчезла.

Адель хмуро осмотрела мрачное помещение, поблескивающее серебро ритуальных статуэток и наконец глянула на рогатое изваяние и лежащего человека. Я перехватил этот взгляд. В ледяном океане голубых глаз чародейки плескалось отвращение. В представлении Собора шаманизм, идолопоклонничество и подобное ему являлось мерзким язычеством. Подобное маги старались искоренить, но почти каждая провинция Урфы сохранила свои древние предрассудки, подобные фантастическим духам различных стихий, покровителям всего чего только можно. И ведь люди верили во все это…