Андрей Иванов - Славное море. Первая волна Страница 20

— Это правда. Хорошо, не скажем.

Чимнт отослал Матвея на берег, а сам пошел провожать Бадму.

Тропа подымалась в горы. По бокам тропы росла густая трава, темнели старые низкие пни. На них грелись, раздувая грудки, сонные ящерицы.

У придорожного куста на почерневший пень уселась черная, с оранжевыми разводами на крыльях бабочка. Она то распластывала крылья, то подымала их, как бы готовясь к полету.

Бадма сбавил шаг и, крадучись, на цыпочках стал подходить к пню, намереваясь поймать бабочку. Уже подойдя к цели, он вдруг от неожиданности отпрянул назад: с куста вспорхнула проворная сизая птица, ухватила бабочку и полетела в сторону леса.

— Вот здорово! Прямо перед носом… Будто корова языком слизнула. Чимит нахмурился.

— Ты пустяками не отвлекайся. Спешить надо. Каждая минута дорога.

— Ничего, успею.

— Ну до свиданья!

— Ладно, я скоро…

Бадма быстро подымался в гору. За кустами мелькала его клетчатая рубашка и черная стриженая голова.

Вот он повернулся.

Чимит помахал ему рукой.

В трудный час

Наступило новое рыбацкое утро. Черный баркас с неводом поплыл по розовой воде залива. Равномерно поскрипывал ворот. Щелкал бичом погоныч.

И опять, как и в первые дни, переполненный невод, грузно оседая на дно, медленно ползет к берегу. Вот уже у берега мотня, набитая рыбой, и Чимит с Матвеем черпают омуля плетеными ковшами и накладывают в корзинки.

Валя с Дулмой подхватили корзину с рыбой, пронесли ее всего несколько шагов и в изнеможении опустили на песок.

Чимит подбежал к девочкам.

— Что, девчата?

— Тяжело, — не поднимая на него глаз, ответила Валя.

— Ничего, будем набирать половину корзины. А скоро вообще легче будет.

На разгрузку первого невода ушло все утро.

Второй невод подтянули к берегу, но разгружать уже не хватило сил. Когда Наталья Цыреновна объявила перерыв, у берега в мотне невода грузно ворочалась рыба.

К Чимиту подошла Валя. Он испугался, что она сейчас начнет отпрашиваться домой, и решил сразу отчитать ее за это.

Валя заговорила о другом.

— Что это вы с Матвеем все в тайгу смотрите? И Бадмы сегодня нет.

Захваченный врасплох, Чимит медлил с ответом.

— Что молчишь? Чимит тихо спросил:

— А ты умеешь хранить тайну?

— Я-то? — искренне удивилась Валя.

— Я тоже умею!

Но тут, посмотрев на осунувшиеся личики Вали и Дулмы, на других мальчиков и девочек, работавших из последних сил, понял, что тайну больше хранить не следует. И он рассказал Вале об уходе Бадмы в лагерь пионеров.

— Скажи Дулме и всем девчонкам. Пусть потерпят немного.

Валя повеселела.

— Ой, скорей бы шли.

— Рано еще. Дорога длинная. Разве к обеду ждать надо!

Прихода пионеров никто не заметил. Бадма с разбегу подскочил к рыбакам и, смеясь, сгреб Чимита в охапку.

— Что ты? Шальной! — отбивался Чимит. — Мы и так еле на ногах держимся.

Потом он растрепал приглаженный светлый чубик Матвея, повернул на одном месте Валю и начал кружить вокруг себя легонькую Дулму.

Чимит вытер руки платком и пошел встречать ребят.

Они стояли в сторонке, в зеленых рубашках. Семь мальчиков и пять девочек, с маленькими узелками в руках.

— Здравствуйте, товарищи! — с непривычной для него торжественностью приветствовал их Чимит. — Мы очень рады, что вы пришли. Трудно нам, сами видите.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — вразнобой ответили пионеры.

От пришедших отделился мальчик с веселыми синими глазами и шагнул навстречу Чимиту. Крепко пожав руку, представился:

— Семен! А ты Чимит? Чимит кивнул.

Мальчик понравился Чимиту. Ростом Сеня был чуть повыше Чимита, но уже в плечах. Чимиту казалось, что он давно знал его, дружил с ним.

Два бурятских мальчика, Доржи и Очир, были удивительно похожи друг на друга, одного роста, оба стриженые, оба курносые, как близнецы, а на самом деле не были даже дальними родственниками.

Городские девочки все были высокие, крепкорукие, видно, из рабочих семей. Маленькая Дулма совсем терялась рядом с ними.

Девочки тоже стали знакомиться.

— Ой, как у вас хорошо! — обняв Валю за плечи, сказала краснощекая Настя Сизова.

— Правда? А у вас хуже? — спросила Валя.

— Да нет, тоже хорошо.

— В городе все такие большие пионерки? — с завистью спросила Дулма у высокой худенькой девочки с густыми веснушками на лице.

— Нет, моя сестренка еще меньше тебя.

— Правда? — обрадовалась Дулма.

У ребят шел свой разговор.

— А это вы здорово задумали — море измерять, — с ноткой зависти сказал Сеня и еще раз подал руку Чимиту.

Ладонь Чимита была шире, чем у Сени, но тот сразу сильно сдавил ее. Чимит поморщился от боли. Сеня улыбнулся. Раззадорившись, Чимит сам начал сжимать руку Сени. Теперь от боли поморщился гость.

Оба засмеялись.

— Ну что тут у вас? — Сеня огляделся. — Показывайте, что делать.

— Работа найдется, — солидно ответил Чимит.

Новое препятствие

Жара спадала. С моря потянуло легкой прохладой.

Накладывая рыбу в корзины, Чимит беспокойно вглядывался в Байкал: не натянуло бы шторма. Тогда всему делу конец. Да что шторм, Наталья Цыреновна не разрешит ловить даже при маленькой волне. Да и рыба не станет ждать. При первом волнении уйдет в море.

Но прохладу принес такой легкий ветерок, что у него не было сил взрябить водной глади.

Раздумья Чимита прервал Матвей. Толкнув приятеля ручкой черпака, он чуть заметно повел плечом в сторону пионеров.

— Смотри, что-то затевают.

Он не ошибся. Сеня с озабоченным видом подходил то к одному, то к другому из своих пионеров и о чем-то советовался.

Осторожно, не подавая вида, Чимит с Матвеем стали наблюдать за ними.

Поговорив со своими, Сеня высоко поднял руку.

— Есть предложение. Обсудить надо! — крикнул он.

— Может, прежде уберем рыбу, а потом поговорим?

Сеня почувствовал в ответе Чимита недобрые нотки и заторопился с разъяснениями.

— Мы и предлагаем новый способ уборки рыбы.

— Говори, послушаем, раз так, — сказал Чимнт не очень приветливо. Что могли предложить им, рыбацким детям, городские ребята?

Недоверчивость, с которой встретили его слова, смутила Сеню. Быстро и коротко, заметно волнуясь, он предложил не носить корзины каждой паре до самого амбара, а поставить ребят цепочкой и передавать корзины, как эстафету, от одной пары к другой.

Чимит повеселел.