Красный Дьявол против всех - Александр Пасацкий Страница 20

Вот уже два часа я сидел на нижних нарах, подобрав под себя ноги и привалившись спиной к стене. Поразмышлять мне было о чем, но даже несмотря на это время тянулось мучительно медленно, как и всегда в ожидании неизвестного. Соседей, кстати, у меня было двое. Первый был низкорослый коротышка в сером костюме и в очках с круглыми стеклами и золоченой оправой – свернувшись калачиком рядом со мной, он беззаботно посапывал так сладко, будто спал где-то в гостинице. Вторым обитателем камеры был высокий и худой мутноглазый тип с болезненно-желтым цветом лица, одетый в какие-то поношенные обноски – он лежал на верхних нарах, и время от времени приглушенно постанывал, как будто у него что-то очень сильно болело, но при этом не шевелился, сохраняя положение покойного вождя.

Обычно в такие моменты ты начинаешь вспоминать свою жизнь, и вообще, как ты до такого докатился. Но мне быстро надоело вспоминать, и я начал привычно просчитывать варианты как выйти сухим из воды на этот раз. С одной стороны, Катя, озабоченная моим длительным отсутствием (а также отсутствием машины), обязательно обратится к Максу, тот начнет шарить по своим связям, и быстро установит, где я в данный момент пребываю. С другой стороны – так просто меня, как любого другого гонщика, отпускать вряд ли захотят. Организованность и продуманность засады ясно говорила о том, что это было не случайное задержание, а специальная облава, может даже конкретно на меня любимого. Кроме того, я нарушил священное правило – ни в коем случае не гонять днем – и вряд ли организаторы местного стритрейсинга за меня заступятся, чтобы спасти от тюрьмы. Скажут: мол, сам виноват, идиота кусок, вот пусть теперь его наказывают. И даже Катино влияние на Макса не поможет, он хоть и выдает себя за крутого, а на самом деле у него есть свои хозяева, которые ему эту иллюзию крутости и обеспечивают. Был, правда, малюсенький шанс – если гонщик на «десятке» признается, что сам спровоцировал меня на гонку, оскорбив всех и вся, но… Возможно даже, что его тоже задержали, и он сейчас сидит где-нибудь в соседней камере, уж больно приметная у него машина, другой такой в городе нет. Как, в принципе, и у моей «Супры», и я сейчас не про внешний вид говорю.

Телефон, ключи от гаража и кошелек у меня отобрали, даже посмотреть, сколько время, возможности не было. Между тем спящий рядом со мной коротышка проснулся, сел, зевнул, протер глаза, и посмотрел на меня снизу вверх умными темными глазами:

- В нашем полку прибыло! Иннокентий! - и протянул ладонь для рукопожатия.

- Александр.

- Приятно. Слушай, Санек, а у тебя поесть нет ничего, случайно? А то с утра маковой росинки во рту не было!

Я машинально сунул руку во внутренний карман – там у меня лежал батончик «Сникерса», который местные копы проглядели при обыске, я его купил несколько дней назад, хотел схомячить перед гонкой, но забыл. Правда, от долгого лежания в кармане батончик изрядно помялся и деформировался, но Иннокентия это не смутило.

- О! Спасибо, брат, от души, - взяв шоколадку, он извлек откуда-то крошечную – на два-три глотка – бутылочку с минералкой, и принялся за еду, быстро уничтожив и то, и другое. Я с завистью вздохнул, у меня самого было такое состояние, что даже поставь передо мной тарелку с жареной курицей – кусок бы в горло не полез. Паскудное, в общем-то, состояние.

- Другое дело, - повеселевший Иннокентий потянулся, разминая затекшие после сна мышцы. Наверху раздался громкий стон – мутноглазый тип с трудом принял сидячее положение, свесив ноги, и обхватил руками голову, покачиваясь туда-сюда, как дерево на ветру.

- Что это с ним? – я с опаской посмотрел наверх – не свалится ли.

- Да он наркоман, похоже, - ответил Иннокентий. – И сейчас у него или ломка, или отходняк. Рискну предположить, что первое.

- Мужики, - словно в подтверждение этих слов пробасил мутноглазый глухим голосом. - Сигаретки не найдется? Ей-богу, щас сдохну, если не покурю!

- Может, тебе еще кальян принести? – фыркнул Иннокентий. – Заткнись, придурок, угробил свое здоровье, вот и мучайся теперь. Сань, ты куришь?

- Нет.

- Вот, молодой человек, мы с Александром ведем здоровый образ жизни, чего и вам советуем. Сань, за что взяли?

- Не сказали еще, - ушел я от ответа. Зная отношение простых людей к нам, уличным гонщикам, лучше о своих подвигах каждому встречному не рассказывать. – Вроде нарушил что-то.

- На хате взяли? – понимающе спросил Иннокентий.

- Вроде того.

- Значит, отпустят. Конец месяца, раскрываемость надо для отчетности повышать, вот они и зверствуют, хватают, кого не попадя. Меня вон тоже… Еду себе в трамвае, никого не трогаю, и тут одна тетка как заорет! «Вор, вор, держите вора!» - и на меня показывает. А там как раз два мента ехали, наверное, машина у них сломалась. Ну, и скрутили меня, я даже пикнуть не успел. И где соблюдение закона, а?

- Да уж.

- А у меня еще, как назло, в кармане мобильник этой тетки, да еще пара кошельков других пассажиров. А может, я их на улице нашел? Нет, чтобы «спасибо» сказать.

Я вытаращил глаза, охреневший от такого финала истории.

- Так ты карманник, что ли?

- Ну, и почему сразу карманник? – вздохнул Иннокентий. – У меня культурная, благородная профессия – щипач, не хуже, чем у других. Вот тебя когда-нибудь в общественном транспорте грабили?

- Я на общественном транспорте не езжу, у меня машина есть.

- Жаль, ты бы видел, какие сейчас молодые люди беспечные стали. Телефоны в задние карманы джинс позасовывают, и те торчат у них, хочешь – бери…. А я виноват разве, что у меня такая работа – чужое брать? Я на нее, между прочим, тоже учился, и суровую школу проходил, и экзамены сдавал. А будь люди хоть чуточку ответственнее, и грабить бы их никто не стал. Сами вводят в искушение, а потом сами же в полицию и жалуются.

Я промолчал, не стал это никак комментировать. Иннокентий напоследок возмущенно махнул рукой, и почесал нос.

- Главное, три дня назад только приехал, еще даже город посмотреть не успел, а меня уже за решетку. Если здесь так обращаются с туристами, то