Меня зовут господин Мацумото! Том 4 (СИ) - Ш. Дмитрий Страница 20

Я наступал сразу по нескольким направлениям. В каком-нибудь да пробьюсь через оборонительные порядки «Северного генерала», преодолев её нежелание связываться с нами обоими, превращая свой спокойный вечер Мацумото знает во что.

— Можешь помочь мне вежливо, подчёркиваю, вежливо завернуть их хотелки в лист нори и с удовольствием съесть, глядя ему в лицо с довольной улыбкой? Не послужит ли эта благородная оджо-сама щитом для сиятельного Мацумото? Один я, боюсь, не справлюсь с этим злом. Не хотелось бы показаться им невежливым. Ты же знаешь, лживые слухи ранят сильнее любого меча.

Заметив её вздёрнутую бровь, уточнил.

— Я исправляю свои ошибки. Каждый имеет право на искупление, не правда ли? — умело подвёл её к желаемому результату, попросив не вспоминать о том бесцеремонном поведении, послужившим причиной нашего знакомства.

— Ты хочешь, чтобы я вместе с тобой села за их стол? — с недовольством и задумчивостью поинтересовалась девушка, занимая последний рубеж обороны в донжоне своего замка.

Задумчивость — это хороший знак. Значит, внутренне она уже готова согласиться, но нужны оправдания, чтобы сохранить лицо.

— Зачем же? — хитро улыбнулся. — Я не настолько жесток. Позволь пригласить тебя за мой стол, как только всё будет готово.

Выставил всё в другом свете, снимая последнее возражение. Получив согласие, перешёл к столику Сацуки. Опять, не став за него садиться, вежливо поздоровался. После обмена традиционными любезностями с шутливыми интонациями напомнил.

— Послушай, нехороший человек, бросивший меня на произвол судьбы перед лицом ужасного, беспощадного врага. Ты тогда лицо сохранил, а я по нему получил, — надавил на совестливость и чувство вины Сацуки, под заинтересованные взгляды его приятелей. — Не хочешь исправить свою ошибку и вернуть долг, поддержав меня хотя бы в этот раз? Между прочим, именно по твоей вине Хаякава желает снять с меня шкуру, высушить её и использовать в качестве половичка. Она мне только что угрожала, предупреждая, чтобы я держался от тебя подальше. Не послушаю её сейчас, она найдёт способ напакостить потом. Так что, будь мужчиной и защити меня от своей знакомой. Если боишься идти один, возьми друзей, — подначил его с нескрываемой иронией.

Бросив недовольный взгляд на Хаякаву, Сацуки сокрушённо вдохнул, признавая мою правоту.

— Хорошо, зови её сюда, будем вместе отбиваться от этой дьявольской, девятихвостой лисы. Не дадим ей сожрать твою печень.

— Свою печень я угроблю сам, с такими знакомыми, — вполне искренне проворчал. — Она не согласится, ты же знаешь, — переложил на него ответственность, заставляя самому искать доказательства этого необоснованного утверждения. — Вести вас за её столик, тоже не вариант. Это будет выглядеть признаком нашей слабости и трусости. Давайте, поступим так. Я сейчас организую свой столик, так, чтобы за ним всем хватило места, а потом вы присоединитесь ко мне. Вот увидишь, тогда Хаякава сама подойдёт, чтобы расстроить наш возможный союз. После этого я вежливо приглашу её составить нам компанию, поскольку неприятности с её семьёй мне не нужны. А дальше за разговором, вы как-нибудь помиритесь. Серьёзно, что за детский сад? Я с ней в одной песочнице не сяду и свою лопаточку ей не одолжу, — высмеял их поведение, заставляя доказать обратное.

Думаю, они оба боялись снова быть отвергнутыми и выглядеть неприглядно в глазах тех, перед кем чувствовали вину, что прятали под напускной агрессией по отношению друг к другу. Страх очень легко конвертируется в гнев.

Получив согласие второй стороны, пошёл договариваться с третьей. Найдя старшего менеджера клуба, попросил приготовить для нас отдельное место. Взять большой круглый стол из главного зала, перенести его на площадку, где стояли диванчики и массивные, квадратные столы, а затем расставить вокруг него по кругу шесть удобных кресел, обитых натуральной кожей, доставив их из другой зоны, предназначенной для отдыха, а не веселья. Кроме того, попросил принести нам шесть одинаковых столовых наборов, а также шесть совершенно разных десертов. На возражения менеджера, что у них так не принято, достал платиновую карточку. Спросил, а если я произнесу волшебное слово на языке больших цифр, что-нибудь изменится? Правила клуба — это же не статьи из конституции, что нам стоит временно их не замечать?

Опешив, мужчина быстро что-то прикинул в уме, после чего расплылся в радушной улыбке и заверил, что всё будет сделано в лучшем виде. В конце концов, я же не просил его о чём-то незаконном или создающим неудобства другим посетителям «Восьмого неба». Ну не вписывалась наша группа в текущий формат расстановки столов, что же теперь, отказываться от больших денег? Как здесь любят говорить — клиент всегда прав. Раз некоторые компании для своих корпоративов целые театры снимали, а там правила куда более жёсткие, чем они хуже?

На всякий случай менеджер связался со своим начальником и получил у него разрешение. После этого сразу забегали официанты и быстро всё организовали. Хаякава и Сацуки с ребятами наблюдали за этим с большим удивлением. Им подобное решение и в голову не пришло. Как можно доставить кому-то неудобство, попросив нарушить правила? А я точно японец?

Заняв одно из кресел, многозначительно посмотрел в их сторону. Теперь уже не я к ним шёл на поклон, а они ко мне, в порядке очереди. Чувствуете разницу? Вроде бы, результат тот же, мы все собрались за одним столом, но отношение к происходящему в целом и ко мне в частности уже совсем другое. Мы словно поменялись ролями, о чём не все из них сообразили раньше, чем выполнили мою просьбу. Дальше мне оставалось только вовремя задать несколько невинных с виду вопросов, с подтекстом, и вот уже Сацуки и Хаякава увлечённо сражаются между собой, а не со мной. Я же помогал то одной, то другой стороне, выступая арбитром. Эта парочка успешно перетянула на себя всё внимание, заодно выплёскивая наружу свои претензии и обиды, что, на самом деле, пойдёт им на пользу.

Разумеется, выждав подходящий момент приятели Сацуки ожидаемо попытались выяснить, что я за фрукт такой. Откуда у меня «дровишки», которые я обменивал на другие блага.

— Да, как и у всех. Много работал, мало спал, мало ел. Ах да, ещё не забывал молиться в храме и делать пожертвования. Без этого ничего бы не получилось. Советую и вам так поступить, — поделился мудростью, с удовольствием глядя на их «кислые» лица.

Эти люди хотели услышать что-то попроще, вроде сказки про денежное дерево, с указанием, где такие продаются. Да даже если бы я и знал, неужели они верят, что всё бы им рассказал, как на исповеди? Наивные. Если так сильно верят, пусть действительно в храм идут, а не к Мацумото лезут в карман. Приятель Сацуки по имени Тоши этот посыл точно уловил, но не обиделся, а уважительно усмехнулся, признавая, что я не дурак. Больше с глупыми вопросами напрямик он не лез, предпочитая «читать» по облакам. Другой парень, Кимура, в это время пытался клеиться к немало удивившейся этой безрассудной смелости Хаякаве.

— Красавица, а хочешь посмотреть на звёзды? Вблизи. Увидеть луну так близко, будто она на расстоянии вытянутой руки. У меня приятель работает в обсерватории, он может устроить нам потрясающее ночное свидание. Обстановка там хоть и не особо романтичная, но я это исправлю. Всё будет как в лучших отелях, бархатные шторы, приятный полумрак, свечи, шампанское во льду, фрукты, старинная софа. Приходи, обещаю, тебе понравится.

— Мацумото, а ты придёшь? — невинно поинтересовалась девушка, вмешивая меня в их зарождающуюся историю любви.

— Зачем нам Мацумото? — удивился обернувшийся ко мне Кимура таким тоном, что я сразу вспомнил «итальянца» Маргадона, с его предложением большой и чистой любви.

— Мацумото не придёт. Ему и на земле звёзды спокойно жить не дают. К тому же, что я лошадь, туда идти? — отказался, отгоняя прилипчивое видение.

— Почему лошадь? — поинтересовалась Хаякава, не ожидав такого ответа.

Она-то думала свести всё к шутке и посмеяться, а не растеряться вместе со всеми.