Галина Черкасова - Абстрактный мир. Трилогия (СИ) Страница 201

— Я принес еды, — на лестнице стоял Кельвет с тарелкой в руках.

— Садись, — я кивнула на соседнюю кровать. — Тебя попросили уйти?

— Азар сказал присмотреть за тобой, — мальчик уселся на койку и протянул мне блюдо с угощениями.

— Что это? — недоверчиво разглядывая желеобразное, серого цвета, кушанье, спросила я.

— Мозг бизона. Наверху целая голова, — Кель потыкал ложечкой в студенистое вещество. — Мариху отдали глаза, Алте — язык, а мозг я стащил у Азара. Ты будешь есть?

— Конечно.

— Марих сказал, мы уйдем завтра днем, — Кельвет поцокал языком. — Вкусная еда. Уйдем сразу со снаряжением. Через перевал в долину и до ущелья.

Мальчик выглядел очень довольным — он весь трясся в предвкушении путешествия.

— Зачем нам искать аномалию? — спросил он, зачерпывая горсть мозгов.

— Чтобы мы смогли понять, откуда пришли демоны, — отозвалась я, кладя ложечку на блюдо. — Пожалуй, с меня хватит.

— Ты не знаешь, откуда демоны? — неподдельное изумление, прозвучавшее в голосе кевта, смутило меня.

— Нет, а ты?

— Из абстрактного мира, — уверенно произнес он и несколько разочарованно добавил. — Не знаешь. Мир, где поле обретает… эээ… тело.

— Форму, — подсказала я.

— Форму. Мир, где поле дает жизнь.

— Это часть вашей религии?

— Это её основа. Есть два мира. Один — наш, где есть разумные, а поля не видны. Реальный мир. Второй — где разума нет, но поля имеют… форму. Абстрактный мир, — Кельвет нахмурился. — Не помню всего. Аномалии — там, где миры лежат друг на друге.

— Накладываются.

— Ага. Там лучше слышишь поля. Они говорят с тобой.

— Вот такую аномалию мы должны найти здесь, в горах, — довольная тем, что не пришлось ничего объяснять, подытожила я.

— Поэтому ты позвала меня? Я — лучший?

— Среди моих знакомых — да.

Кельвет выпятил грудь.

— Я найду тебе аномалию, пророчица.

— Не называй меня так.

Мальчик пожал плечами и полностью переключился на поедание мозгов. Сверху завопили орки. Азар хотел поговорить со мной, но я закрылась, сейчас мне претила мысль общаться с ним. Ведь он был там, наверху, а нас сослали вниз. Точнее, меня…

Смотря на Кельвета, я вспоминала Арельсара, и тоска по наставнику сжала сердце. Я до безумия хотела, чтобы он был рядом, живой, здоровый, сильный и всегда знающий, что и как нужно делать.

Без него я потеряла ориентир. Я плыла по течению.

Мы оставили негостеприимный для меня поселок и теперь шли по пологому склону вверх. Из-под красного мха выступали острые камни, куски скал, и мне казалось, что мы идем по безжизненной четвертой планете системы. Тропа, по которой нас вел Марих, была относительно ровной, но у подъема на перевал дорогу преграждало каменное крошево. Мы сделали крюк — сошли с тропы и двинулись через камни. Кельвет, недолго думая, залез на высокий уступ и принялся изучать тянущийся на восток горный хребет.

— Черные скалы не высоки, но злы, — выдал он, поправляя висевший на плече лук.

Кельвету, как самому младшему, поручили нести только дорожную сумку, в которую он изловчился запихнуть стрелы. Черноглазый охотник выглядел очень гармонично на фоне вершин Фэт-е-тана.

— На Прэне тоже есть горы, — заметила я.

Кевт нахмурился, и, окликнув Азара, поинтересовался.

— Когда вы отобьете Ара-каз, вы вернете его кевтам?

Марих и Алтаннат обернулись.

— Сделаем так, как решит ССК, — отрезал ат харг.

Кельвету ответ совсем не понравился, но злобу свою ему удалось унять.

Едва мы достигли перевала, выйдя из-под защиты скал, как в лицо ударил ветер. Его порывы не были сильны, но приносили ощутимый холод. Дорога не шла прямо, она уходила вправо, а впереди высились горы со всевозможными выступами, пиками и щелями. Основание скал устилали обломки породы.

— Полюбовались? — поинтересовался Марих. — Теперь вперед. До заката нужно спуститься в долину.

— Так, значит, здесь ваш предок остановил негурскую армию? — спросила я Азара, шедшего рядом.

— Легенда гласит, что сами горы помогли ему, — отозвался орк. — После победы он приказал перевезти несколько камней на поле предков. Самый большой стал скалой нашего клана.

— Вы высекаете имена на нем до сих пор?

— Да, правда, река иногда разливается так, что затапливает поле, поэтому вершина исписана почти вся.

— Присмотри новый кусок, — посоветовала Алтаннат, которая шла позади меня, рядом с Кельветом. — Что, маги, чувствуете что-нибудь?

— Здесь легко входить во взаимодействие, — заметила я, подключаясь к полям. Сначала абстракция земли отвечала лениво, как в обычных местах планеты, но потом поток довольно резко расширялся. Энергия земли скакала, то замирая, то толчками врываясь в мое поле.

— Фу, — Кельвет поморщился. Похоже, не мне одной не нравилось поведение земной абстракции. — Как дергается.

— И что это значит? — нахмурилась Алтаннат.

— Что аномалия нестабильна, — отозвался Марих.

Я не без удивления посмотрела на орка.

— Я ведь тоже учился в университете, — заметил он, пожимая плечами. — Идемте.

Алтаннат хотела было съязвить, но Азар покачал головой.

— Пора бы прекратить.

— Как прикажешь, ат харг.

Мы непрерывно прощупывали земную абстракцию, стараясь ни на мгновение не терять связь с полями. На горы опустились сумерки, мы уже миновали поворот и двигались к долине, как что-то вдруг пошло не так. Азар, шедший впереди меня, резко остановился и, покачнувшись, стал оседать. Слова застряли в горле, я успела лишь вскинуть руку, как перед глазами завертелся калейдоскоп красок. Картины чужого настоящего менялись с такой частотой, что кружилась голова. Никогда ещё поля не ревели так громко. На нас будто неслась лавина, хотя, может, так оно и было.

«Ключ, Ключ, Ключ», — бубнил демон. — «Ключ, Ключ, Ключ».

Кровь растекалась по стенам, по полу, по земле. Они рвали на части живых, и я не могла их остановить. Тьма застилала разум, и каждый крик отдавался болью в висках. Сильный магический вихрь растворял демонов в единой абстракции, кто-то пытался их сдержать, но, повинуясь приказу, они крушили всё на своем пути. Цель была одна, и когда я увидела, за кем они шли, ужас сжал мое сердце, и я окончательно заблудилась в лабиринтах сознания. Он знал слишком много, и его жизнь стала лишней.

Чужие приказы, чужие слова, чужая воля. Ведь так уже было.

Всего лишь инструмент.

Разум не принадлежал мне, меня попросту не существовало. Вокруг плясала Тьма, по скалам носились призраки, а на камнях застывали ржавые кляксы. Поля умерших навсегда сливались с земным, оставляя исковерканные чужой волей трупы.