Владимир Монастырев - Искатель. 1974. Выпуск №6 Страница 21

Но ведь эти слова находились где-то в середине рассказа… Ему же нужно было воспроизвести только их — чтобы выделить этот приказ для профессора. Но как это сделать: магнитофон у него один, а их надо два, чтобы перезаписать на второй нужную часть пленки!..

Джонни заскулил от отчаяния и бессилия. Потерпеть поражение, когда, казалось, победа совсем близко. Ему захотелось бросить магнитофон в окно: по крайней мере, можно было получить хоть некоторое удовлетворение при виде того, как он разобьется о землю!

И тут его вновь осенило. Как же он мог забыть? Схватив магнитофон Брюкнера, медведь опрометью кинулся в гостиную, где стоял маленький портативный магнитофончик, служивший ученым развлечением в часы отдыха.

Джонни подключил маленький магнитофон к магнитофону Брюкнера и стал ждать момента, чтобы нажать лапой кнопку записи, когда заговорит тетка крысы. Прошло два часа. Джонни испортил несколько метров пленки и наконец добился того, чего так хотел.

Он взял портативный магнитофон и вернулся к профессору. Магнитофон он поставил на стол и рядом положил шприц. Включив магнитофон, он стал ждать. Сначала из динамика слышалось только шипение, потом раздался резкий голос: «Ну хватит! Делай как я тебе скажу!..»

Глаза профессора Мэтьюна стали осмысленными, и Джонни сразу же поднес к его лицу лист бумаги с одной-единственной строкой, вкривь и вкось напечатанной на машинке. Профессор прочитал и, не выражая никаких чувств, взял шприц и вонзил его себе в руку.

Джонни выключил магнитофон. Теперь надо было ждать, окажет ли жидкость свое действие. Но вот полчаса спустя профессор Мэтьюн провел рукой по лицу и потер лоб. Первые сказанные им слова было трудно разобрать, но постепенно его голос набирал силу, слова становились вое разборчивее — так все громче и громче начинает говорить радиоприемник, по мере того как он нагревается после включения.

— Послушай, Джонни, что же это со всеми нами произошло? Я помню абсолютно все, что произошло за эти три дня, но мной владело какое-то оцепенение, я не мог даже говорить!..

Джонни поманил профессора за собой и направился в комнату, где была пишущая машинка. Профессор Мэтьюн, поняв Джонни, заправил в нее свежий лист бумаги.

Прошло некоторое время, пока слово за словом Джонни отстучал весь рассказ о том, что происходило на станции за последние дни. Профессор прочел, долго молчал и наконец сказал:

— Пойдем-ка, старина! Нам предстоит поработать. Прежде всего нужно привести в себя всех наших друзей, а для этого надо их заставить сделать себе уколы. Подумать только — медведь выступает в роли спасителя человечества! Отныне я разрешаю тебе жевать столько табаку, сколько ты пожелаешь. Больше того, я постараюсь доставить сюда для тебя хорошенькую медведицу и впрысну ей в мозг такое же вещество, как и тебе, чтобы твоя подруга была вполне достойна тебя…

А через неделю, когда все обитатели острова Сант-Круа уже окончательно пришли в себя, профессор Мэтьюн и другие ученые уехали на соседние острова Карибокого моря, чтобы и там провести необходимые работы по ликвидации последствий заражения спорами Бемиса.

Медведь по имени Джонни все время проводил в библиотеке. Он вновь принялся за пятый том Британской энциклопедии и вчитывался в раздел «Химия». Он надеялся, что профессор Мэтьюн вернется через какой-нибудь месяц, а может быть, и раньше, и найдет время, чтобы разъяснить ему все непонятные места в тексте. А пока он должен постараться одолеть эту премудрость собственными силами.

Михаил БАРЫШЕВ

ПРИСТУПИТЬ НЕМЕДЛЕННО

ГЛАВА I

Бывший полковник генерального штаба Ступин говорил фразами, похожими на строевые команды:

— По оперативному плану боевых действий город разделяется на два сектора: восточный и западный. Командиры секторов имеют права командиров дивизий. Боевой приказ будет дан накануне выступления в шесть часов вечера.

За пыльными окнами, забранными тяжелыми решетками, двигались рыжие растоптанные сапоги: по тротуару расхаживала охрана совещания, устроенного в задней комнате подвала на Самотеке, над входом в который висела малеванная по жести вывеска кооперативной артели «Маяк», занимающейся ремонтом квартир и конторских учреждений.

— Центр восточного сектора — Лефортово, его тыл — станция Вешняки. Командует восточным сектором полковник Миллер.

Коренастый и широкоскулый Миллер, одетый вместо обычного френча в гражданский пиджак и косоворотку, привстал на стуле.

— Прошу садиться, полковник… Западный сектор имеет центром сосредоточения Ходынку и занимает все прилегающие к ней районы. Командует сектором полковник Талыгин… К сожалению, обстоятельства не позволили полковнику присутствовать на совещании. Главная задача восточного сектора — захват Курского вокзала и вокзалов на Каланчевской площади. После этого сектор овладевает участком кольца «Б», соединяется с отрядами, наступающими с запада, и наносит удар по центру города. Захватывает Кремль и арестовывает Ленина.

— И к стенке главного большевичка!

— Ни в коем случае! — строго перебил Ступин. — Ленина возьмем живым и увезем в заранее подготовленное место в качестве заложника, а потом предъявим большевикам ультиматум…

— И освободим Ленина?.. Вы с ума сошли, полковник…

— Не горячитесь, Миллер, — жестко усмехнулся Ступин. — Не забывайте, что из-за чрезмерного любопытства был потерян рай. Никто выпускать Ленина живым не собирается. При ультиматуме тоже можно найти способ… Одновременно с захватом Кремля мы овладеваем радиостанцией на Ходынке и оповещаем о падении власти большевиков в Москве. Таков кратко тактический план, господа. Он одобрен «Национальным центром».

На этот раз привстал и поклонился Николай Николаевич Щепкин, бывший домовладелец и видный деятель кадетской партии, руководитель «Национального центра».

— Как насчет подкреплений? Овладеть Кремлем не просто. Подходы строго охраняются. Красные курсанты… Одних пулеметов двадцать семь. По соседству гнездо чекистов… Воинские части в Москве…

— Полагаю, что наступление генерала Деникина вынудит большевиков двинуть на фронт все наличные резервы. Планируется послать особый отряд с пулеметами на Лубянку, чтобы отвлечь чекистов от Кремля. Ну а красные курсанты и Кремль остаются нашим храбрым офицерам. Как насчет артиллерийской поддержки, господин Миллер?