Алексей Очкин - Искатель. 1966. Выпуск №1 Страница 21

Дно глубокой ямы устилал черный вал. На нем громоздились большие рыбы — обезглавленные, с вспоротыми животами. Их тоже облепили морские могильщики — бычки и раки.

Тишина. Сумрак. Мутная ледяная вода. И дюжина истерзанных мертвых тел. Будто утопленники…

Джафара стала бить дрожь. Он поспешно выбрался из ямы, всплыл, вылез на сушу.

Что за негодяи погубили осетров? Может быть, браконьеры: икру вынули, а рыбьи туши побросали за борт, чтобы не осталось следов преступления? Но браконьеры прижимисты, алчны. Будут они швыряться центнерами осетрины!

Может, осетров выловили честные рыбаки, но поднялся шторм, судно попало в беду, и улов вернулся в море…

Он поморщился. Последние десять дней не было штормов. Да и весть о гибели любого судна мгновенно бы разнеслась по побережью.

Послышался рокот мотора. Джафар поднял голову, прислушался. Катер в этих местах? Откуда он взялся?…

Он стал карабкаться на утес.

Да, это был катер. В самой гуще скального архипелага плыла большая черная моторка с двумя подвесными двигателями.

«Фархад», — прочитал Джафар на ее транце.

— Вернитесь, — крикнул он, — эй, не ходите дальше!

Он продолжал кричать, но трое мужчин, сидевших на корме катера, не шелохнулись. Должно быть, не слышали.

Джафар взволнованно наблюдал за судном. Вот оно перед большим камнем. Еще миг, и катер врежется в скалу. Однако он обошел препятствие.

Теперь моторка бежала по участку, кишащему подводными рифами. Но рулевой даже не сбавил скорости. Катер вилял, его корму заносило на поворотах, и рифы оставались в стороне. Казалось, они расступаются, чтобы дать дорогу смельчакам.

Джафар невольно залюбовался искусством рулевого. Это была работа высокого класса. Катерник знал рифы, как собственную квартиру.

Несколько минут, и моторка исчезла из глаз.

Джафар в раздумье спустился к бухте, присел возле воды. Спекулянт рыбой, которого преследовал капитан Белов, взял груз где-то здесь, на побережье. Близ поселка, в подводной яме островка скальной гряды лежат выпотрошенные осетры. Здесь же рыщет катер с двумя сильными подвесными моторами…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ранним утром к одинокому домику на северо-восточной окраине города подъехал милицейский автобус. Находившийся здесь постовой милиционер молча открыл калитку и пропустил во двор высадившуюся из машины оперативную группу.

Работники милиции прошли в дом, где произошло убийство. Белов задержался у входа, чтобы побеседовать с участковым уполномоченным — тот первый узнал о случившемся и раньше других прибыл на место происшествия.

Выяснилось, что дом этот частный и лишь месяца полтора назад переменил владельца. Новый хозяин был человек пенсионного возраста.

Участковый показал в угол двора. Там, возле стены, лежала на боку большая кавказская овчарка. Ее раскрытые глаза были неподвижны, из пасти вывалился синий язык.

— Отравили, — сказал участковый.

— Как вы узнали о происшествии?

— Из-за нее. — Милиционер показал на собаку. — Соседский мальчик встает на рассвете, выгоняет козу пастись на пригорок. И всякий раз, когда он проходил мимо этого дома, овчарка чуяла его, надрывалась в лае. А сегодня не подала голоса. Мальчику показалось это странным. Он взял камень, швырнул через стену. Оттуда ни звука. А тут я иду…

— Понятно, — перебил его Белов. — Что известно об убитом?

Оказалось, что в те дни, когда новый хозяин въезжал в дом, участковый получил санаторную путевку и уехал на лечение. Он вернулся из отпуска только позавчера…

Из дома вышел помощник Белова.

— Хозяин убит, собака отравлена, улик — кот наплакал, — сказал он.

— Установил причину преступления?

— Скорее всего ограбление. Впрочем, еще следует разобраться. — Помощник взглянул на участкового. — Убитого звали?…

— Щекин Василий Михайлович.

— Правильно. — Помощник полистал паспорт. — Правильно, Василий Щекин.

— Ладно, идемте в дом, — сказал Белов.

Он уже настроился на то, что увидит беспорядок, хаос — обычную картину помещения, в котором похозяйничали бандиты. И все же, открыв дверь, он ошеломленно остановился на пороге. Все здесь было искалечено, разбито — квадратный обеденный стол, второй стол поменьше, шкаф с одеждой и бельем, два чемодана в углу. У самого порога лежало на боку старинное плюшевое кресло: ободранные сиденье и спинка, торчащие во все стороны пружины…

А в глубине помещения стояла на высоких ножках никелированная кровать. На ней лежал убитый. Белов откинул простыню, которой было накрыто тело. Он сразу узнал покойника — фотография на паспорте была очень отчетливая.

На трупе имелось множество мелких ран — царапин, порезов, но ни одна из них не могла быть причиной смерти.

— Задушен — сказал за спиной Белова судебный медик. Он показал на подушку, косо прислоненную у изголовья. — Вот этой… Отчетливо видны следы зубов.

Белов механически кивнул. Сейчас больше всего его интересовали порезы на груди и животе убитого. С минуту он соображал, потом обернулся к участковому.

— Он был связан?

— Да.

— Понятно, — кивнул Белов

— Вроде бы пытали его, — сказал помощник. — Принуждали в чем-то признаться…

Белов осторожно обошел комнату, осмотрел разбросанные вещи. У опрокинутого гардероба валялась обувь — пара поношенных туфель, две пары еще не надеванных. Здесь же лежали новый костюм, шуба с дорогим каракулевым воротником.

— Вот и я удивляюсь, что не взяли их, — пробормотал помощник. — Вещи-то дорогие!

Белов рассеянно оглядел комнату. Что же искали убийцы? Может, документы?… Взгляд следователя задержался на окрашенной зеленой краской стене. На ее гладкой поверхности проступали едва заметные пятна.

Он отошел к дальнему от окна концу комнаты, прижал щеку к стене, поглядел против света. Свет падал косо, на стене обозначились десятки маленьких впадинок.

— Стену выстукивали, — сказал Белов.

Один из офицеров, осматривавший книжную полку, вдруг достал нож, раздвинул лезвием слои листа фанеры и вытащил запрятанный там документ. Это был паспорт.

Оба паспорта — тот, что принадлежал Щекину, и второй — раскрыли и положили рядышком на столе. Фотография на них была одна и та же. Но владельцем второго паспорта значился Владислав Буров.

— Смотрите, покойный был в заключении, — сказал Белов, прочитав запись в документе. Он встал, передал паспорта помощнику. — Убежден, что липовый паспорт — тот, по которому покойный был прописан и жил в этом доме. Но все равно, надо проверить оба. Как можно быстрее!