Авенир Зак - Утренние поезда Страница 21

Митька, Смелков и Тася направились к дому. Низенькая дверь скрипнула и отворилась. Митька увидел мать.

— Явился наконец… — не то сердито, не то ласково проворчала Дуня. — Где тебя черт носит, партизана?!

— Я, маманя, людей привел… переночевать.

Дуня с интересом взглянула на Смелкова и Арсена, улыбнулась Тасе.

— Ну что же, заходите, пожалуйста.

Первым, согнувшись, в избу вошел Смелков. На широкой лавке возле печи сидел, укрывшись изодранной в клочья офицерской шинелью, уже знакомый нам светловолосый. При виде Смелкова он слегка приподнялся.

— Смелков, — представился Аркадий Николаевич.

Светловолосый ответил не сразу.

— Зимин, — сказал он наконец и выглянул в окно.

— Кто это там… с лошадьми? — спросил он тихо, и, прежде чем Митька ответил, Зимин бросился к ружью, стоявшему у стены, и выбежал из избушки.

— Силантий! — крикнул он. — Стой!

Увидев Зимина, Силантий замер, затем, прикрываясь вьючным ящиком, отступил, спрятавшись за лошадь.

— Выходи, Силантий! — приказал Зимин, поднимая ружье.

— Что вы делаете? — крикнул Смелков. — Это наш рабочий.

Силантий бросил ящик и, метнувшись в сторону, вскочил на неоседланного Агата.

Зимин выстрелил.

Агат рванулся, и Силантий скрылся за деревьями.

Зимин выстрелил еще и еще раз, потом бросил ружье и, пошатнувшись, прислонился к стене. Митька удивленно посмотрел на мать.

— Силантий… отца твоего сгубил, — сказала Дуня. — И в Петровича стрелял…

— А сказывал, будто… похоронил?

— Похоронил, — кивнула Дуня. — Сам загубил, сам и похоронил.

Все молча смотрели в лесную чащобу, туда, где скрылся Силантий.

Дуня вытащила из печи большой чугун с картошкой и поставила на стол, за которым сидели все участники экспедиции. Смелков при свете керосиновой лампы разглядывал карту.

— Один человек нагадал мне, что погибну я не от пули. Я было думал, что ошибся мой Ахмет — так его звали. Да нет. Спасибо Евдокии Петровне — выходила, — говорил Зимин.

— За что Силантий стрелял в вас? — спросила Тася.

Зимин с сочувственной улыбкой следил за тем, как Тася, обжигаясь, очищала горячую картошку от кожуры.

— Силантий? За то, что вступился за Федора. А вот почему он убил Федора, не пойму. Золота мы и намыли всего ничего.

— А где намыли? На Ардыбаше? — оторвался от карты Смелков. — Или это тайна старательская?

— Нет, какая тайна. На Медведянке старались.

— На Медведянке… — поморщился Смелков. — Разве там золото, на Медведянке? А до Ардыбаша не дошли?

— Пытали счастье и на Ардыбаше. Да только, как говорят старатели: поблазнило, да не далось. Сказки это все про Дарьино золото.

Смелков усмехнулся.

— А вы верите в сказки? — спросил Зимин, внимательно поглядев на Смелкова.

— Я верю в науку, молодой человек. А сказки… К сказкам тоже не вредно прислушиваться. Золото на Ардыбаше есть!

Куманин вытащил из чугуна горячую картофелину и, перебрасывая ее из одной руки в другую, вздохнул.

— Золото… поглядеть бы на него разок!.. А бывает золото с такую картоху? — спросил он неожиданно.

Все засмеялись.

— Бывает и побольше, — улыбнулся Смелков.

Все сосредоточенно чистили картошку, а Зимин, задумавшись, поглядывал то на Тасю, то на Смелкова.

— Аркадий Николаевич, — сказал он решившись. — По моей вине вы лишились рабочего-промывальщика. У меня есть кое-какой опыт, и если я вам подойду… Одним словом, предлагаю себя в ваше распоряжение.

— А вы давно в этих краях? — спросил Арсен.

— К сожалению, давно.

— Ну что ж. От помощи вашей не откажемся, — сказал Смелков. — Люди нам нужны.

Силантий придержал Агата на полянке и соскочил на землю. Вытащив из-за пояса топорик, он подошел к одному из деревьев, где на затесе стоял знак Зимина, и умелым ударом стесал его. Переходя от дерева к дереву, он уничтожал старые зарубки и делал новые затесы в разных направлениях, орудовал топориком с яростью, будто перед ним стояли не деревья, а его заклятые враги…

Экспедиция шла по заболоченному участку леса, среди стройных молодых березок. Митька вел лошадей, выбирая дорогу, и наконец связка лошадей остановилась на том месте, где недавно орудовал Силантий. Участники экспедиции разглядывали свежие следы топора.

— Надо полагать, — усмехнулся Арсен, — это работа нашего Силантия.

— Наивная хитрость дикаря, — сказала Тася. — Он что же, не подозревает о существовании карты и компаса?

— Он не так наивен, этот дикарь, — сказал Зимин. — Несколько дней мы из-за него потеряем.

— Чего он добивается? — сказала Тася.

— Боится, что вы, Кирилл Петрович, к своему золоту нас приведете, — сказал Смелков.

— Силантий человек коварный, — помолчав, заметил Зимин. — Если он что-нибудь задумал, он не остановится ни перед чем.

Митька подозвал к себе Смелкова и показал крест у самого корня дерева.

— Отец эти зарубки делал. Видите? — он подвел Смелкова к другому дереву и показал такую же зарубку. — Идти надо в обход болота, на север.

— С таким проводником нам никакой Силантий не страшен, — сказала Тася.

Митька с трудом удержал улыбку.

Длинные золотистые змейки взлетали вверх и исчезали в темноте над жарко пылающим костром. Силантий сидел неподвижно, уставившись на пламя. Капли пота выступили у него на лбу, он расстегнул ворот рубахи, но от огня не отодвинулся. Внезапно он поднялся, выхватил из костра пылающую головешку и швырнул ее в темноту. И сразу вспыхнул сухой валежник. Силантий схватил еще одну головешку и с яростью бросил в другую сторону. И там вспыхнул огонь. Один за другим летели в тайгу пылающие факелы, поджигая сушняк.

Дымная мгла окутывала экспедицию, продвигавшуюся по тайге. Резало от дыма глаза. Шли на ощупь, перекликаясь, держась за веревку, один конец которой держал Митька, другой — шедший позади всех Куманин. Лошади шли в связке. Тропа огибала горный склон. За поворотом мгла поредела, люди стали различать друг друга. Смелков взглянул на компас — капля дождя упала на стекло.

Тася подняла голову. Капли падали ей на лицо, падали все быстрей, пока наконец не хлынул проливной дождь. Зимин догнал девушку, накинул на нее свой капюшон. Тася взглядом поблагодарила его. Тропа стала шире, они пошли рядом. Дождь стучал по брезенту плащей, по вьюкам, по крупам лошадей. Пожар в тайге затихал, дым оседал все ниже.

Экспедиция стояла у неширокого, но очень глубокого ущелья, похожего на трещину в горах. Тропа обрывалась у моста, переброшенного через пропасть. Но моста не было. Черные, обугленные консоли торчали с обоих его краев.