Александр Петряков - Колобок Страница 21

— Не дури, Максим. Смотри-ка, у тебя руки дрожат. Давай я за руль сяду?

Максим отрицательно покачал головой.

Когда они выехали на шоссе, Макаров похлопал по плечу Максима и сказал:

— Дело идет к развязке. Посты впереди задержат черный «мерседес», если он, конечно, не свернет. Впрочем, в операции принимает участие и авиация, так что…

И, словно подтверждая слова майора, в небе появился вертолет.

— Ну вот, теперь он точно никуда не денется.

Максим уже пришел в себя и уверенно гнал свой «бумер» следом за «фордом». Тем временем по специальной связи Макаров переговаривался с «небом», как он выражался, а также с теми ребятами на «форде», которые сообщили ему, что «мерс» свернул на шоссе, ведущее к Кировску. Что ж, заключил майор, это и к лучшему. Задержание пройдет без нарушения движения на главной автодороге страны. Да и работать проще. Можно будет, в случае чего, вертолет снизить до максимума, чтобы деморализовать преступника. Такое в его практике уже бывало.

Через пять минут по узкому, в две полосы, шоссе мчались друг за другом три автомобиля, но расстояние между «мерседесом» и преследовавшим его «фордом» не сокращалось. «Бумер» Максима мог бы потягаться с «мерсом», но Макаров на его предложение поменяться с «фордом» местами отрицательно покачал головой.

Но вот «мерс» свернул налево и помчался в сторону Колпина. Ситуация осложнялась. Если преступнику удастся достичь населенного пункта, у него появится возможность бросить машину и затаиться в любом многоэтажном доме или ускользнуть с помощью общественного транспорта. Поэтому Макаров приказал «небу» делать снижение. Через пять минут рев вертолета наполнил окрестности, а сам он летел прямо над дорогой на очень небольшой высоте. Однако на сидевшего за рулем Колобка это угрожающее снижение не произвело никакого впечатления. Он с бешеной скоростью мчался к Колпину. Вот уже приблизилась новостройка, и вертолет вынужден был подняться выше, а автомобили один за другим уже мчались по застроенной девятиэтажками улице городка. Мерседес вдруг резко свернул под арку. Когда следом за ним во двор въехали преследователи, там стоял угнанный автомобиль с распахнутой дверцей, а лопоухого парня уже нигде не было.

Да, подумал Макаров, действительно быстроногий. И в какую дверь шмыгнул? Теперь трудно будет его вычислить. Но все равно никуда не денется, если у него тут нет знакомых, кто бы спрятал в своей квартире. Майор приказал сотрудникам оставаться здесь, пообещав, что вскоре пришлет им смену.

Итак, погоня закончилась ничем. Преступник на свободе, а Юрий Павлодаев в смертельной опасности. Именно об этом и сказал Максим Макарову, на что тот ответил:

— Никуда этот лопоухий отсюда не денется. Разве что по воздуху. А теперь пора дергать за другую ниточку. Будем искать вашу секретаршу. Я уже послал в Любань сотрудников. Если ее там нет, задача усложняется. Вы каких-нибудь подруг ее знаете?

— Нет, никого. Хотя, постойте, одну знаю. Я как-то в выходной заезжал за ней на Казанскую улицу.

— Номер дома и квартиры помните?

— Нет, но я всегда все записываю. Сейчас, — Максим вытащил из внутреннего кармана пиджака записную книжку, — ага, вот я тут на пустых листочках такие вот временные адреса записываю. Ну вот: Казанская 14, домофон 17.

— Отлично. Сейчас же и наведаемся. Ну а с вами, Максим Рустамович, мы пока расстаемся.

— Игорь Андреевич, а что с Юрой? Если лопоухий сообщил сообщнику о сегодняшнем провале, то…

— Согласен. Но тут уж, сами понимаете, поделать ничего невозможно. Думаю, что вашему брату ничего не грозит, пока этот сидит здесь в осаде. Так что надейтесь.

Макаров вышел из машины Максима и направился к «форду».

16

После злополучной погони Игорь Андреевич направился в «контору», как все сотрудники называли место службы, известное всем как отделение милиции. По дороге из Колпина попали в пробку на Московском шоссе. Пробка на шоссе — совсем другое дело, нежели в городе, где можно, зная проходные дворы и маленькие переулки, как-то добраться до места. Здесь дорога одна и стоит в обоих направлениях, так что ничего другого не остается, как глазеть на огромные колеса фур, возвышающихся над легковыми машинами высокими стенами. Так всегда кажется сидящему практически на земле седоку легковухи. И к тому же возникает и чувство безысходности, какое человек испытывает в неволе.

Итак, размышлял он, теперь главное — не упустить почтальона. Если он опять ускользнет, дело можно считать гиблым. Он не пойдет еще раз на контакт с Максимом Павлодаевым. Пожалуй, даже, если у него есть мозги, отпустит его брата. И постарается уехать в другой город. Поэтому надо незамедлительно во все аэропорты и вокзалы разослать ориентировки с фото. И тут же позвонил и об этом распорядился. Связался также с Надеждой Ивановной и сказал ей, чтобы она сейчас же наведалась на Казанскую улицу к предположительно подруге секретарши Павлодаева.

— Павлодаева? — Переспросила Надежда Ивановна. — Так это по делу быстроногого почтальона?

— Да. Он сейчас находится в осаде в одном из микрорайонов Колпина. Выясните у подруги, или кто она там такая, все возможные адреса, где мы сможем найти сообщницу. А в том, что она сообщница, у меня сомнений нет. Действуйте аккуратно, с подходом. Все.

После звонка шефа Надежду Ивановну стали обуревать противоречивые чувства. С одной стороны она была рада, что вновь занимается интересным делом, главным персонажем которого был лопоухий, и, тем не менее, очень симпатичный почтальон. А с другой стороны ей было неприятно услышать, что он оказался в засаде. Его было безумно жалко. Стрела Амура бередила ее сердце.

Когда она подъехала на Казанскую улицу и набрала номер квартиры на домофоне, никто ей не ответил. Надежда Ивановна позвонила в служебную справочную службу и выяснила номер телефона в квартире 17. Набрала его, но опять же никто не ответил. «Что-то я совсем рассеянная стала, — подумала она, надо было сперва звонить, а потом ехать». И вдруг решила наведаться в Колпино, на место осады симпатичного почтальона.

А там тем временем ничего не происходило. Оставленные Макаровым сотрудники по очереди обошли все парадные, преступника не обнаружили, а в какой из квартир он мог бы находиться, догадок у них не было. Когда подъехала Надежда Ивановна, они оба сидели на скамейке в дворовом скверике, откуда прекрасно просматривались все парадные. Обоих она хорошо знала, и один из них, широкоплечий Саша, не раз предлагал ей встретиться на нейтральной территории, но она всякий раз такие его поползновения пресекала, и он на нее теперь дулся. И когда она подошла к скамейке, неприветливо процедил: