Сергей Минцлов - Клад Страница 22

Миновав несколько прибрежных сел и деревень, путешественники перед закатом солнца решили пристать к какому-то поросшему кустами и лесом островку.

Со стороны фарватера причалить к нему оказалось невозможным: течение било как раз в обрывистый, довольно высокий берег его.

Пришлось взяться за весла и завести лодку с другой стороны. Вода там расстилалась как зеркало; отлогий берег островка и, на некотором расстоянии от него, вода поросли камышом и травами.

Роман ввел лодку в зашуршавшую стену камышей, и все выскочили на песок.

Юра и Степка тотчас же схватились за удочки и сетку для раков. Роман и Саша пошли размять ноги, уставшие от долгого сидения в лодке, и осмотреть островок. В нем оказалось не более трехсот шагов в длину и шестидесяти в ширину. Одна половина его, точно гигантская ступень, высоко подымалась над другой; на месте перелома, среди полянки, закрытой кустами и громадными соснами, Саша наткнулся на какое-то отверстие. Он раздвинул кусты, заглянул в него и увидал пещеру.

Прибежавший на зов его Роман вместе с ним исследовал ее. Пещера оказалась огромной. По имевшимся на плотных глиняных стенах и потолке рубцах, оставленных орудиями каменотеса, Роман заключил, что пещера искусственная. А так как островок господствовал над рекой и течение неминуемо должно было проносить суда под самым берегом его, то Роман, тщательно взвесивший все, сказал, что на нем в прежнее время непременно должны были жить разбойники. Разбойники! Слово это наполнило душу Саши надеждами и восторгом.

Мигом сыскал он сухие смолистые суки; их зажгли и с факелами в руках братья принялись обыскивать все уголки пещеры. В дальнем конце ее, слева от входа, чернел отгороженный перегорелыми кирпичами очаг; над ним был пробит в земле дымовой ход. В стенах виднелись какие-то круглые дыры, точно от втыкавшихся в них когда-то палок; другая, правая от входа сторона, видимо, давным-давно заброшенного подземелья — осыпалась.

Без помощи щупа обойтись было почти немыслимо. Александр оставил свой факел и, сломя голову, побежал к удильщикам.

— Юра, щуп, щуп где? — прокричал он, бросаясь к лодке.

Юра остолбенел с разинутым ртом: щуп, героически спасенный им во время бегства от облавы, он забыл в кусте под вязом!

Александр схватился за волосы и хотел изругать брата, но, вспомнив свою потерю, только застонал, забрал топор, кирку и две лопаты и побежал обратно.

Услыхав о второй потере, Роман не ответил ни звука, с ожесточением воткнул свой факел в стену и принялся раскапывать груды глины. Ему казалось, что та часть пещеры обвалилась потому, что в стене ее имелся ход в глубину. Саша работал за троих.

Через полчаса часть обвала была снята до половины. Роман не ошибся. В озаренной факелом стене на высоте среднего человеческого роста показалось отверстие. Оно было еще не шире ладони.

Не помня себя от волнения, братья заработали снова; щель расширялась, и скоро можно стало проползти в нее. Не обращая внимания на угрожающе висевшую над головой, вот-вот готовую рухнуть массу глины, Роман вырвал из стены факел, просунул руку с ним, а затем и голову в отверстие и стал осматриваться. Перед ним зияла пустота. Факел, не дав времени вглядеться в нее, зачадил и погас.

— Воздух там сперт… Надо раскопать больше, — сказал Роман, высвобождая голову. Братья опять дружно принялись за работу.

Проход достиг наконец аршина в вышину; приток свежего воздуха стал достаточный. Роман зажег снова свой факел, взял три запасных и полез в темный проход. Саша хотел последовать за братом, но Роман, бывший уже по ту сторону стены, обернулся к нему.

— Останься! — сказал он. — Если засыплет, откапывай!

Замирая от волнения, Александр остался караулить; только треск дымившегося факела нарушал тишину. Вот-вот, казалось, тяжело рухнет массивный пласт глины и придавит находившегося где-то в недрах земли Романа.

Последний, между тем, медленно пробирался вперед. Воздух был сперт до удушливости. Факел, треща, тускло освещал второе подземелье; оно оказалось средней величины; часть сводчатого потолка обвалилась; глыбы глины загромождали пол. Перейдя гряду обвала, полукругом отходившую к левой стене, Роман увидал перед собой новый ход. Арка над ним уцелела; Роман убедился, что она не грозит падением, согнулся и прошел под нею.

Она ввела в коридор. Направо из него располагалась небольшая комнатка с русской полуразвалившейся печью, дальше по коридору, но уже с левой стороны, Роман отыскал другой ход. Он посветил факелом, и первой бросилась в глаза ему какая-то мрачная колоннада. Роман вошел и увидал, что он в огромной пещере; среди нее чернели два ряда толстых столбов, врытых для поддержания свода; тем не менее, вся находившаяся между ними средняя часть его рухнула; в образовавшийся провал проходил слабый свет. Роман заглянул вверх и увидал клочок голубого неба и вековые сосны.

Роман вернулся в коридор и, решив исследовать сперва расположение подземелья, пошел дальше. Пол заметно понизился. Вдруг Роман отшатнулся и схватился рукой за стену: правая нога его уже погрузилась в какую-то пустоту и, не заметь он вовремя, — провалился бы в колодезь. Он нагнулся и выставил, насколько можно дальше, вниз факел. В земле было квадратное, аршина в полтора, отверстие. Дна видно не было; глаза Романа различили почти совершенно уничтоженные ступени. Осторожно, держась за стены, он начал спускаться по ним. Лестница свела его в другой коридор; он был значительно уже и ниже первого. По бокам стояли ряды подпорок; перекладины и связи, поддерживавшие бревенчатый потолок, почти сгнили; местами бревна потолка угрожающе обвисали вниз. Романа охватило сыростью и запахом гнили; сквозь черные бревна потолка просачивалась и капала вода; на полу она доходила до щиколотки. Стены, подпорки— все было осклизло и мокро.

Жуткое чувство охватило Романа. Он остановился. Идти или не идти дальше? Страшный проход мог привести к казнохранилищу разбойничьей шайки, очевидно, когда-то хозяйничавшей в тех местах. Роман мысленно распределил уже, что маленькая комнатка с печью принадлежала атаману, а в большей помещалась вся шайка. Где же было казнохранилище? Разбойники, конечно, выкопали его в самом укромном и отдаленнейшем месте. Все эти мысли быстро мелькнули в мозгу Романа. Он стиснул зубы и двинулся дальше. Благодаря сильно изогнувшемуся своду, местами приходилось пробираться ползком.

Все внимание Романа устремлялось тогда на зажатый в левой руке факел: погасни последний, и положение Романа стало бы страшным. Сапоги, платье — все промокло на нем до нитки. И вдруг правая рука Романа, пробиравшегося ползком под чуть не касавшимися спины его бревнами потолка, провалилась выше плеча в воду; он инстинктивно двинул левой рукой, ударил факелом по воде и, когда выбрался из ямы, — кругом царил непроницаемый мрак. Факел его погас.