Клайв Касслер - Золото инков Страница 22

Питт, высунувшись из двери, зачарованно наблюдал, как перуанский вертолет, ломая на своем пути стволы деревьев, врезался в небольшой холм на несколько метров ниже его вершины. Секунду-другую спустя раздался взрыв, и машина исчезла в поднявшемся к небу столбе пламени и черного дыма.

Джордино сделал медленный круг над местом аварии, но ни он, ни Питт не заметили никаких признаков жизни.

– Наверное, это первый и, скорее всего, последний случай в истории авиации, когда вертолет был сбит при помощи спасательного плота, – прокомментировал он действия друга.

– Импровизация и правда на редкость удачная, – согласился Питт, раскланиваясь перед Шеннон, Роджерсом и перуанскими студентами, наградившими его бурными аплодисментами.

Затем, подумав немного, он тихо добавил в микрофон:

– Но и она не спасла бы нас, если бы не твое мастерство, Ал. Это был высший пилотаж!

– Как-нибудь сочтемся лаврами, – проворчал Джордино, разворачивая вертолет на запад и сбрасывая мощность двигателей, чтобы сберечь горючее.

Питт захлопнул дверь, запер ее, отвязал страховочную веревку и вернулся в кабину пилота.

– Как у нас дела с горючим? – спросил он, усаживаясь в кресло второго пилота.

– О чем ты говоришь?

Питт наклонился к приборной доске. Приборы, показывающие количество оставшегося топлива, мерцали красными предупредительными огоньками. Он перевел взгляд на усталое лицо друга.

– Хочешь, подменю тебя, Ал? – мягко спросил он.

– Я доставил вас сюда, так что потерплю еще немного. Ждать осталось недолго. Скоро баки будут совсем сухими.

Питт не стал тратить силы на бесполезные дебаты. Он никогда не переставал восхищаться отвагой, хладнокровием и силой духа этого упрямого итальянца. На всем земном шаре не найти лучшего друга.

– О’кей, тебе решать. Я посижу рядом и буду молить Господа послать нам попутный ветер.

Спустя несколько минут они достигли побережья и направились в сторону океана. Они пролетели над курортным городком с ухоженными лужайками и просторными бассейнами. Городок раскинулся на берегу небольшой бухты, окруженной полоской песчаного пляжа. Принимавшие солнечные ванны туристы поднимали головы и провожали глазами низко летевший вертолет. Некоторые из них приветственно махали руками. За неимением другого занятия Питт помахал им в ответ.

Подумав немного, он вернулся в грузовой отсек и обратился к Роджерсу.

– Мы должны освободиться от лишнего груза, – сообщил он. – Сохраним только спасательные жилеты и оставшийся плот. Все остальное за борт.

Работа закипела. Студенты подтаскивали груз к двери, и Питт выбрасывал его наружу. Когда выбрасывать было уже нечего, машина стала легче на триста килограммов. Прежде чем закрыть дверь, Питт выглянул наружу и внимательно осмотрел горизонт. Потенциальных противников нигде не было видно. Питт был уверен, что перуанский пилот сообщил на базу о своем намерении атаковать беглецов. Но он сильно сомневался в том, что людям из “Солпемачако” уже известны результаты атаки. Конечно, рано или поздно они забеспокоятся, что вертолет не выходит на связь. Но это еще минут через десять. И даже если им придет в голову направить на перехват истребитель перуанских ВВС, будет уже слишком поздно.

Любая атака на невооруженное исследовательское судно вызовет серьезные дипломатические осложнения между США и Перу, которых правительства латиноамериканских стран просто не могли себе позволить. Питт был уверен, что ни один местный бюрократ или армейский офицер не рискнет взять на себя ответственность и вызвать политический кризис пусть даже ради интересов такой влиятельной организации, как “Солпемачако”.

Питт вернулся в кабину и, заняв кресло второго пилота, включил передатчик. Отбросив в сторону все предосторожности, он поднес к губам микрофон. Какое ему дело до продажных агентов “Солпемачако”, даже если один из них в это время занимается мониторингом воздушного пространства Перу.

– НУМА вызывает “Дип фэзом”. Ответь мне, Стакки.

– Привет, НУМА. Это “Дип фэзом”. Где вы находитесь в данный момент?

– Ой, бабушка, какие у тебя большие глаза и какой хриплый голос, – пошутил Питт, почуяв неладное.

– Повторите, НУМА.

– Зря теряете время, любезный, – рассмеялся Питт, – советую срочно поработать над дикцией. Он повернулся к Джордино:

– На нашей волне объявился самозванец.

– Ну так сообщи ему наши координаты, – посоветовал Джордино, – надеюсь, у тебя найдется, что ему сказать.

– О’кей, – согласился Питт, – “Дип фэзом”, это НУМА. Прямо к югу от Волшебного замка, между Землей джунглей и Берегом карибских пиратов.

– Пожалуйста, повторите вашу позицию, – настаивал голос неизвестного.

– Это что, коммерческое радио Диснейленда? – прозвучал из приемника знакомый голос Стакки.

– Ну вот, на этот раз все без обмана, – заметил Питт. – Почему ты так долго не отвечал, Стакки?

– Интересно было послушать, что станет лопотать мой двойник. Вы, ребята, еще не приземлились в Чиклайо?

– Пришлось немного задержаться, после чего мы решили отправиться прямо домой, – сообщил Питт. – Шкипер рядом?

– Он сейчас на мостике, требует от команды поставить мировой рекорд скорости. Если прибавит еще пару узлов, двигатели полетят ко всем чертям.

– Мы вас пока не видим. Вы засекли нас на радаре?

– Ответ утвердительный, – сообщил Стакки, – измените курс на два – семь – два и выйдете прямо на нас.

– Ложимся на два – семь – два, – подтвердил Питт. – Далеко нам еще до места рандеву?

– По расчетам шкипера, около семидесяти километров.

– Они скоро окажутся в зоне видимости. Что думаешь об этом, Ал?

Джордино бросил скорбный взгляд на счетчики горючего, затем перевел его на панель управления. Часы показывали десять сорок семь утра.

Ему с трудом верилось, что столько всего случилось с той минуты, как Питт и он приняли сигнал о помощи от самозваного доктора Миллера. Джордино выругался про себя. Сколько лет жизни это ему стоило? Два, три, а может быть, и того больше.

– Наша скорость не больше сорока километров в час, так что расход горючего минимальный. Ветер с берега помогает, но очень незначительно. По моим оценкам, нам осталось пятнадцать, от силы, двадцать минут полета. Впрочем, тут ты можешь гадать с тем же успехом, что и я.

– Будем надеяться, что счетчики врут в нашу пользу, – заметил Питт. – Стакки, ты еще на связи?

– Слушаю тебя, Дирк.

– Похоже, вам стоит подготовиться к небольшой спасательной операции на воде. Возможно, нам придется совершить аварийную посадку.

– Передам шкиперу. Предупредите, когда горючее иссякнет.

– Обещаю, ты первый об этом услышишь.

– Удачи вам, ребята.

Вертолет продолжал лететь над гладью океана. Питт и Джордино почти не разговаривали. Вслушивались в рев турбин, опасаясь, что он может в любой момент оборваться. Они инстинктивно вздрогнули, когда в кабине прозвучал сигнал тревоги.

– Горючего больше нет, – сообщил Джордино, хотя его предупреждение было явно излишним, – летим на парах горючего.

Он бросил взгляд на голубую поверхность океана, находившуюся сейчас всего в десяти метрах под днищем вертолета. Она была почти спокойна. Высота самых крупных волн вряд ли превышала один метр. Вода выглядела теплой и очень ласковой. Посадка не обещала особых сложностей, и старый Ми-8 мог продержаться на поверхности не меньше шестидесяти секунд, если только он не развалится при ударе о воду.

Питт попросил Шеннон зайти в кабину.

– Ваше судно уже в зоне видимости? – спросила она с улыбкой.

– Думаю, сразу за линией горизонта, но вряд ли нам удастся посадить вертолет прямо на палубу. Горючее кончится раньше. Передайте всем, что предстоит посадка на воду.

– Значит, нам придется проплыть остаток пути? – недоуменно спросила она.

– Ну нет, – успокоил ее Питт. – Предупредите Роджерса, чтобы ребята поднесли спасательный плот поближе к двери и были готовы спустить его на воду, едва мы коснемся поверхности. Всем надеть спасательные жилеты. Напомните ему, чтобы включил баллоны со сжатым воздухом сразу же, как протолкнете плот через дверь. Я не хочу намочить ноги.

Джордино поднял руку и указал на темную точку у горизонта.

– “Дип фэзом”, – сообщил он. Питт взял микрофон:

– Мы видим вас, Стакки.

– Ждем вас. По такому случаю шкипер обещал открыть бар раньше положенного.

– Не откажусь, – усмехнулся Питт и саркастически добавил: – Хотел бы я, чтобы и адмирал разделял вашу радость.

Их общий босс, директор НУМА адмирал Джеймс Сэндекер был противником употребления алкоголя на судах агентства. Убежденный вегетарианец и трезвенник, Сэндекер искренне считал, что действует во благо подчиненных Он игнорировал тот общеизвестный факт, что еще во времена сухого закона даже люди, ранее не употреблявшие спиртного, тайком притаскивали на борт ящики пива или закупали спиртное в иностранных портах.