Восемь с половиной часов - Игорь Анатольевич Верещенский Страница 22

– Принесите мне из медпункта карту наблюдений за Фёдором Легинским, и как можно скорее!

Даже самые очевидные вещи директор привык проверять. А в амбулаторной карте, по его указанию, велось подробнейшее наблюдение за здоровьем каждого обучающегося. Там должны были быть и сведения о выпавших зубах.

Карту принёс Виктор. Он беззвучно положил её на стол директора и быстро вышел. Ярослав Карлович не произнёс ни слова, но проводил его взглядом. Что ж, наверно, – он неплохой вариант для замены Афанасия Михайловича. Тем более искать для этого постороннего человека, присматриваться к нему, изучать, у директора совершенно не было времени, а главное – желания.

В карте Ярослав Карлович нашёл всю требующуюся информацию. Аккуратным почерком там значился и цвет волос – тёмно-серый с отблесками коричневого – как раз такой волос и обнаружился в книге; и наблюдения за зубами – осмотр детей проводили каждые две недели, и зубы мальчика исправно уступали место коренным, что ни осмотр – то новая «вакансия». Но всё-таки не было гарантий, что это именно его зубы в конверте. Хотя с какой стати ему хранить чужие? Но и точно сказать, что волос в книге его, нельзя – по одному волосу директор не мог чётко определить цвет, к тому же он не такой редкий.

Риск, как известно, дело благородное, особенно если он обоснованный и велик процент удачи. Не рискуя, Ярослав Карлович не достиг бы и половины из того, что имел сейчас. Но все предыдущие случаи он не подвергался непосредственной опасности, хотя и точно не знал, что его ожидает за дверью, когда с трепетом открывал её утром.

Очередной раз взвесив все плюсы и минусы, собравшись с духом, Ярослав Карлович вздохнул и резко поднялся. Взяв всё необходимое, он направился в комнату. Перед дверью остановился, взглянул на часы – без пятнадцати минут полночь. Раздумья снова задержали его больше, чем хотелось бы. Но всё равно – времени достаточно!

10

Он захлопнул дверь изнутри. Поймал себя на мысли, что ещё ни разу этого не делал – всегда ведь оставался снаружи. Уже новые впечатления. Щёлкнул выключателем – лениво загорелась свисающая с потолка на витом проводе лампочка. Подсвечник теперь отсутствовал, от него остался только более яркий кружок на столе; рядом, на том же месте – новые часы, чуть меньше и попроще предыдущих. Это всё, что изменилось в комнате.

Директор выложил на стол пузырёк с жидкостью, конверт с зубами – он таки решил использовать их. Достав пинцетом один зуб, он осторожно опустил его в открытый пузырёк. Тот, благодаря входившей в состав жидкости кислоте, стал медленно, пузырясь и шипя, растворятся в ней, образуя белую лужицу. Затем директор перемешал раствор и поставил в ящик стола; все остальные вещества, которые он не стремился испытывать на себе, уже заранее были оттуда убраны.

Директор опять медлил. Допустим, попасть в ту же временную линию, что и Федя, он сможет, а как вернуться обратно до истечения срока проведения опыта? Вероятно, проделать то же самое – взять с собой что-то из этого времени. Он не знал, распространяется ли это же свойство на вещи, а не только на живых существ, – как раз возможность проверить. В качестве такой вещи он вырвал лист из той книги Эдгара По. Лист в книге, как и кадр в фильме – неотъемлемая её часть, без неё сюжет не может существовать полноценно. Но вместе с тем это лишь небольшая её часть, как и зуб или волос человека. Вполне подходящий «портал», как решил Ярослав Карлович.

Вздохнув глубоко ещё раз и окинув взглядом комнату, словно прощаясь с ней, директор сел на стул, задвинул ящик в стол и перевёл стрелки с полуночи на восемь с половиной часов вперёд. С абсолютной точностью сделать это на столько же, на сколько перевёл их Федя, всё равно невозможно, но в любом случае он попал в определённый интервал времени, допустим – пять минут. Эти пять минут будут служить своеобразной воронкой, а зуб – тем уклоном воронки к центру, мгновению времени, которое и нужно поймать; «притянет» к нему.

Сначала Ярослав Карлович ничего не почувствовал. Но вот спустя пару минут голова стала кружиться, сознание помутилось, директор понял, что не может двигаться – мышцы обмякли и полностью отказывались функционировать, как он ни старался. Ужас неизвестности ледяным потоком влился в его тело, но тут же его заглушало помутнение… Затем клетки тела словно резко растянули, но не все сразу, а поочерёдно, друг за другом, слоями справа налево, и рассудок стал понемножку возвращаться. Ярослав Карлович увидел перед собой тот же стол, часы; комнату наполнял яркий дневной свет. Всё верно – сейчас же полдевятого утра, уже рассвело. За окном по голубому, слишком голубому небу плыли облака с резкими очертаниями, весенний ветер шевелил ещё не распустившиеся кроны. Часы тикали гулко, словно предметы не поглощали звуков, а только отражали их. Ярослав Карлович осмотрелся, немного успокоился, прислушался к стуку сердца. Он всё ещё жив. В комнате всё по-старому, лишь лампочка погашена, как, в принципе, и должно быть. Он поднялся из-за стола, не заметив, с какой лёгкостью и бесшумностью отодвинулся деревянный с полукруглой спинкой стул, подошёл к двери, взял за холодную ручку и потащил на себя – та отворилась с удивительной лёгкостью. Директор медленно вышел в комнатку с диваном, затем шагнул в кабинет. Всё было на месте, но он стал замечать, что предметы выглядят как-то странно – они сохранили все знакомые черты, и в чём эта странность заключается, Ярослав Карлович пока не знал. Будто бы они чересчур чёткие, яркие, хоть и света было не больше, чем обычно; обладают ровными гранями и правильной формой, но не похоже, чтобы они обладали массой. Да – слишком правильная форма, слишком ровные грани, слишком чёткие цвета. Напоминало какой-нибудь детально выполненный макет. С виду настоящий, а разглядишь получше – и он оказывается картонной безделушкой.

Ничего необычного, что директор так боялся увидеть, он пока не приметил. Как и мальчика. Он, вероятно, всё же выбрался из комнаты.

Приёмная с обилием шкафов и коридор-прихожая ясности не внесли. Подчиняясь инстинкту самосохранения, директор решил ничего не трогать, как бы необычно это не выглядело. Всё-таки, у него было конкретная задача – попробовать отыскать мальчишку. Он открыл дверь на лестницу, стал аккуратно ступать по ступеням и только дойдя почти донизу заметил, что ступени не скрипят, как