Алексей Леонтьев - Искатель. 1962. Выпуск №5 Страница 23

Всеми перечисленными проблемами занимается или будет заниматься наука. У космической микробиологии большое будущее!

Глеб Голубев

ГОВОРИТ ДНЕВНАЯ ЗВЕЗДА…

Во время нашей предыдущей радиопереклички с планетами несколько раз чуткие «уши» радиотелескопов улавливали странные звуки, похожие на отдаленный смех, хмыканье. Донеслась даже целая фраза на непонятном языке, построенная так ритмично, что походила на стихотворную. Фраза это была записана на магнитофонную ленту и затем предложена для перевода и расшифровки самой «умной» из имеющихся электронных машин.

Вот текст, выданный машиной:

«А меня как всегда забыли… А мне вы (ты) думаете (думаешь) нетрудно освещать? Иди сделай так же (варианты: повтори, последуй моему примеру). А вот иду (варианты: шагаю, поспешаю, тороплюсь, поторапливаюсь, двигаюсь) я, потому что я приняло на себя такое обязательство (варианты: дало обет, вызвалось, согласилось), и вот я иду, свечу сразу двумя фонарями…»

Долго мы ломали головы над этой тарабарщиной. Вдруг наш специальный космический корреспондент Г. Голубев вскрикнул:

— Эврика! — и помчался на радиостанцию, где принялся торопливо вызывать Солнце…

— Солнце? Здравствуйте, наше дорогое светило! Вы не думайте, что мы о вас забыли, о нет! Просто мы решили предоставить вам слово после того, как выскажутся все остальные члены солнечной семьи. Надеюсь, вы не обижены?

— Нет. Я вовсе не так обидчиво, как некоторые мои неразумные дети — планеты, хоть и знаю себе цену. Думаю, и вы не склонны забывать обо мне — ведь в вашей системе я единственное и неповторимое.

— О, конечно! О нашем внимании к вам вы можете судить хотя бы по тому, что у нас в Советском Союзе даже создана специальная Служба Солнца. Множество обсерваторий провожают почтительными взорами своих телескопов каждый шаг вашего извечного пути по небосклону.

— Благодарю вас за такое внимание, но мне кажется, вы следите за мной столь тщательно вовсе не бескорыстно и отнюдь не ради моей красоты. Ведь я — единственная звезда, поверхность которой вы пока можете рассматривать в свои телескопы. А кроме того, я так неразрывно связано с Землей, что, изучая меня, вы пытаетесь разрешить и ваши земные проблемы: составлять прогнозы погоды и предвидеть урожаи на полях.

— Да, мы привыкли относиться к вам с уважением. Первобытные народы даже поклонялись вашему золотому диску как самому главному божеству, дарителю жизни…

— Ну, допустим, не всегда вы оказывали мне должное уважение. Были времена, когда многие самоуверенно считали Землю центром мироздания и воображали, будто это я, Солнце, послушно вращаюсь вокруг вашей планетки, словно овца на привязи.

— Но ведь эти геоцентрические заблуждения давно отвергнуты наукой. Вспомните Коперника…

— Однако я бы не сказало, что с тех времен у вас прибавилось скромности. Теперь вы пытаетесь ни больше, ни меньше, как создать себе свое земное солнце в лабораториях. Но, кажется, с управляемой термоядерной реакцией пока ещё не очень получается?

— Мы не унываем и надеемся справиться и с этой весьма нелегкой задачей.

— Насколько я изучило людей, рассматривая их день за днем, вы своего добьетесь. Но для этого вам придется получше разобраться в тайнах моего внутреннего строения, в сложной механике тех процессов, которые происходят в моих недрах.

— За последние годы советские ученые многое узнали о любопытных особенностях ваших трех внешних газовых оболочек: фотосферы, хромосферы и серебристой короны. Но вот проникнуть в ваши огненные недра не так-то легко. Они недоступны прямому наблюдению.

— И все-таки вам удается, если не заглянуть в мои недра, то хотя бы «подслушивать» его секреты «ушами» радиотелескопов.

— Да, с помощью радиотелескопов нашим советским астрономам удается как бы заглядывать внутрь солнечных пятен, зондировать их на большую глубину, на расстоянии без малого сто пятьдесят миллионов километров, которое нас с вами разделяет, измерять даже величину магнитных полей над отдельными пятнами. Но и тут возникает немало новых загадок: что питает энергией эти магнитные поля? Почему плазма в магнитных полях ваших пятен не рассасывается, а ведет себя гораздо устойчивее, чем в наших опытных термоядерных установках? И есть ли у вас общее магнитное поле, как и у нашей планеты, или только отдельные поля вокруг пятен и гранул?

— Мне кажется, вы слишком нетерпеливы и хотите сразу разгадать все загадки. Разрешите встречный вопрос: а у Земли есть единое магнитное поле?

— Есть.

— И вы знаете его источник?

— Как вам сказать… Существует несколько гипотез…

— Вот, вот, со своим земным магнитным полем еще не разобрались, а хотите все выяснить о моем. Позвольте напомнить вам слова одного из ваших ученых, сказанные по поводу загадок земного магнетизма: «Это неведение одновременно является и уроком скромности и призывом к дальнейшим исследованиям». Неплохо сказано, не правда ли? И может быть отнесено ко всем загадкам природы. Так что не огорчайтесь и продолжайте исследования. Они идут во многом весьма успешно. Позвольте, например, поздравить ваших ученых с таким выдающимся достижением, как недавняя радиолокация моей короны.

— Спасибо, это было действительно нелегким делом, ведь нужен был сигнал в сто раз сильнее, чем при локации Венеры, чтобы он мог вернуться на Землю, отразившись от вашей короны. А чтобы его уловить и отличить от вашего собственного радиоизлучения, пришлось к локатору присоединить электронносчетную машину. Сейчас наши советские ученые и инженеры разрабатывают новые локационные установки с автоматическим электронным управлением.

— Ну что ж, будет очень приятно услышать их голоса.

— Даже для теоретических исследований вашего внутреннего строения астрономы начинают теперь применять оригинальные новейшие методы. Недавно в Пулковской обсерватории мне довелось видеть вашу модель, уважаемое светило.

— Вот как? И как же я выглядело?

— Честно говоря, я бы никогда сам не догадался, что вижу перед собой модель Солнца. Она не опаляла жаром и не давала света. Это был просто-напросто большой стеклянный шар, наполненный водой со взвешенными в ней мельчайшими частицами. Но когда его начинали вращать, а потом выключали моторчик, движение воды в шаре затухало постепенно — от стенок к центру, и тогда возникали отчетливо видимые меридиональные потоки, весьма похожие на движение раскаленных газов в вашей фотосфере.