Елена Волкова - Замок Страница 23

Вид его не потрясал воображение ни формой, ни изысканностью отделки. Формы он был самой обычной, как простой прямой двуручный рыцарский меч, отделки же не было вовсе никакой — рукоять вырезана из черного блестящего дерева, широкая перекладина надежно защищает руку — ничего особенного.

Лезвие… Ксавьер Людовиг не мог отвести взгляда. Разные мысли пронеслись в его голове за один миг: "Игрушка, каприз мастера-виртуоза… Нет, но вампиры-то были настоящие, и они вряд ли стремились бы завладеть игрушкой… Что же это за металл?"

Лезвие было полупрозрачным, но сквозь него ничего не просвечивало; поверхность казалась зеркальной, но ничего не отражала. Странные знаки начертаны были на этом лезвии ближе к рукояти, где пишут обычно дарственные надписи на наградном оружии, и похожи они были на буквы той рукописи в каменном ковчеге, что он нашел в Архиве и спрятал в подвале.

Ксавьер Людовиг почувствовал, как кровь прилила к щекам и в висках застучало. Он не задумался, в состоянии ли вампир испытывать подобные человеческие проявления волнения, — мысли его были о другом. Вновь охватило его то же чувство, что и в подземных ходах замка, когда спешил на поиски вампиров, — непонятно откуда взявшееся Знание, ЧТО нужно делать и КАК это нужно делать.

— Это — не для людей, — прошептал он.

— Ты быстро учишься, — услышал в ответ.

Он вытер ладони о полы камзола. Затем встал на одно колено — ему показалось необходимым соблюсти хотя бы видимость ритуала. "Это нечто вроде посвящения в рыцари, как на старинных гравюрах. От этого звания нельзя будет отказаться никогда. Это на всю жизнь, сколько бы она ни продлилась…" Двумя руками он осторожно взял загадочный меч и вынул его из саркофага. Он не помнил, какие именно слова произносились при посвящении в рыцари; от волнения перехватило дыхание, и он едва сумел прошептать:

— Господин Посвященный Воин Тайного Ордена, я офицер и кавалер, Ксавьер Людовиг, граф Кронверк, клянусь, что оправдаю Ваше доверие. Благословите меня.

Нужно было подняться в верхний подвал, туда, где стояли гробы. Находиться в башне-колодце дольше совершенно необходимого времени было нельзя.

Следуя указаниям таинственного наставника, Ксавьер Людовиг зачехлил клинок и надел его на плечо. Когда волнение его слегка улеглось, он спросил у старика, присутствие которого по-прежнему чувствовал постоянно:

— Вы мне весьма помогли. Без Ваших советов я просто бы бесполезно погиб. Однако догадываюсь, что благодарить за это не следует.

— Правильно догадываешься.

— Но все же, простите мое любопытство, если оно навязчиво, — чей это меч? Как Вы узнали про него? Ведь невозможно же все чуять чутьем!

Старик ответил не сразу, и голос его звучал глухо:

— Я всегда знал про него и знал, где он. Потому что это мой меч. И это я его здесь закопал.

Часть II

Опомнлись они возле самого моста, когда в лицо потянуло речной прохладой. Остановились, посмотрели друг на друга, потом молча оглянулись: на фоне густеющей синевы закатного неба черный силуэт замка на холме нависал над головами зловещим призраком, узкие окна-бойницы светились, как глаза притаившегося в засаде и готового к прыжку зверя. Вдобавок ко всему, летучая мышь пронеслась очень низко, следом за ней другая, они поднялись выше, то появляясь на фоне темного неба, то исчезая, и бесшумность их полета тоже пугала.

Не проронив ни слова, незадачливые искатели сокровищ перебрались через мост и, лишь добравшись до первых домов городка и электрического света, почувствовали себя в относительной безопасности и перевели дух. Первым заговорил Майк, не желающий упускать свою роль лидера и организатора ни при каких обстоятельствах.

— Ну, парни, — выдохнул он, — мы должны признать, что Крис оказался самым хладнокровным и сообразительным из нас. Пока мы там примерзали к полу, он нашел самые подходящие слова для этого психа.

— Да какой он псих! — взорвался криком Сэм. — Он уголовник, самый настоящий! При этом ограбил какой-то музей! Не сам же он шил себе этот пиджак!

— Это называется не пиджак, а камзол, — поправил его Майк, верный своей привычке. — Конечно, не сам. Но почему, собственно, уголовник не может быть психом и наоборот? В любом случае странный тип. Ну, пистолеты-то у него заряжены холостыми, это понятно, это мы зря перетрусили, а сабелька настоящая, что верно, то верно, и отточена как положено. Как он тебя обрил, а, Сэм? Ну-ка, покажись… — все посмотрели на смущенного и злого Сэма. — Да, приятель, надо тебе завтра с утра в парикмахерскую, а то сейчас тобой можно детей пугать. Почти что налысо придется побриться. Скажешь дома, что в Европе теперь такая мода.

— Да ну вас, — злился и дулся Сэм, ощупывая голову. — Вас бы на мое место! Этот идиот мне чуть полбашки не снес, я думал, сейчас и уши мне отрежет, только свист и ветер над головой. Смешно вам? А рубаха? Между прочим, она не из дешевых. Что я предкам скажу?

— Ну, соврешь что-нибудь, первый раз что ли? — пытался утешить его Майк. — А парень — специалист! И убивать тебя он не собирался. Иначе сразу бы голову снес, такой долго раздумывать не будет.

— А почему ты думаешь, — подал голос молчавший до этого Билл, — что у него пистолет был заряжен холостым? Ты можешь на слух отличить холостой выстрел от боевого?

— Ну, не могу, — признался Майк. — А ты что же, можешь?

— И я не могу, — ответил Билл. — А только после того выстрела в стене образовалась дырка величиной в ладонь, а за шиворот мне попали осколки, вполне настоящие. А стенка, между прочим, каменная.

— Ну и что?

— Ну и то. Как можно в каменной стене проделать дырку холостым патроном?

Наступила тишина. Майк задумался.

— Ну-у, Би-или! — протянул он наконец. — Тебе это, наверное, показалось!

Билл пошарил за воротом, сунул руку под футболку, словно хотел почесать спину, потом протянул ладонь приятелям.

— Да? А это что? — на его ладони все разглядели осколок камня с острыми краями, размером с ноготь. — Я футболку в джинсы заправил, а то великовата. Смотри, скол свежий, а края — порезаться можно.

— Хм, да, — согласился Майк. — Но странно: где сейчас можно найти патроны для таких пистолетов? Разве что в том же музее, где и сами пистолеты.

— О, черт! Черт! — взвыл Сэм. — Все-то у него настоящее — и сабля, и патроны!

— А эти старинные пистолеты, — продолжал Билл, — при попадании, например в голову сносили полбашки, не то, что нынешние, такую маленькую дырочку оставляют, хотя для головы, конечно, и маленькой дырочки достаточно… А если из такой пушки в живот засадить, то сразу все кишки наружу вывалятся, ни один хирург не заштопает…