Анастасия Коробкова - Сказки Перекрестка Страница 24

В его представлении это означало — узнать все о мире, в котором он родился, и где оказался лишь гостем. Он пытался понять все законы, по которым существует Земля, сначала сам, наблюдая за всеми, даже обыденными и простейшими, явлениями и находя им объяснение, потом искал подтверждение своих выводов в книгах. Он проводил опыты, испытания, описывал результаты, переделывал и так незаметно для научного сообщества стал выдающимся ученым, сделал открытия, способные перевернуть технический мир. Только до технического мира и научного сообщества ему не было никакого дела — он удовлетворял собственную жажду, становящуюся с каждым открытием все острее.

Королева помогала ему. Без возможностей, которые предоставляла ему она, а в ее отсутствие — накопленная и сохраненная Островом энергия, Герман быстро зашел бы в творческий тупик. Но, благодаря Королеве, у него всегда оказывалось под рукой нужное оборудование, материалы, образцы, книги и видеозаписи. Королева буквально упивалась чистым мальчишечьим восторгом творчества, в котором не было ничего, кроме радости открытия и восхищения устройством мира. Перед лицом смерти Герман не испытывал ни зависти к конкурентам, ни корысти. Этой его искренней радостью, как одновременной молитвой миллиона верующих, становилась сильнее и прекраснее ее любимая планета.

Так, даже не догадываясь о том, что это невозможно, Герман собрал подводную лодку. Она получилась красивой, быстрой, очень удобной для путешествий в океане и оказалась даже способна проникать через обнаружившийся прибрежный портал в другие миры, но… места для, естественно, срочно понадобившейся лаборатории в ней не нашлось. Он отдал эту лодку любимому брату Юре, а себе построил другую, назвав ее словом, в котором сосредоточилось все важное для него — «Тайна».

— Потом можешь и ее забрать себе, — сказал он Юре, рассматривая дно океана.

— Когда потом? — поинтересовался Юра, еще не наигравшийся со своей «Каравеллой».

— Ну, когда я умру, — небрежно пояснил привыкший к мысли о скорой смерти Герман и тут понял, что ни он, ни Капитан-Командор не сообщили о случившемся друзьям.

Брату он рассказал все. Юра отказался верить. Так для него было лучше, чтобы не испортить чудесное детство тревогой и не впустить в душу разрушительное ощущение страха. Тем не менее за Германом он признавал право верить в свою смерть, тем более, что оно, по всей видимости, не мешало ему жить.

Друзья стали напрашиваться в экипажи подводных лодок братьев. Юра принял таких же, как он сам, бесшабашных и уверенных Костю, Игоря и Женю — скорее приятелей, чем подчиненных. Герман не сразу понял, зачем ему вообще нужен экипаж, и только когда Сережа объяснил, что в случае проблем со здоровьем может помочь врач, Коля — что за техническим состоянием подлодки нужен постоянный присмотр, Кирилл и Слава — что втроем они насобирают больше интересных образцов, Артем, Никита и Егор — что всем остальным нужна охрана, — только тогда Герман согласился сформировать экипаж. Но именно на этих условиях: он — капитан; Сережа — бортврач; Коля — техник; Кирилл и Слава — помощники; Артем, Никита и Егор — охрана. Герман, если кому-то непонятно, главный, его приказы не обсуждаются. Это не вызвало возражений. Ровесника, построившего две подводные лодки, находящего ответы на все вопросы, можно было только безгранично уважать. В итоге к «Тайне» оказалась приписана дисциплинированная и сплоченная команда, зараженная от капитана любознательностью и уверенностью в том, что ничего невозможного просто не существует.

И тут появилась девочка, построившая бриг…

Да, он ее уже видел. Они встретились год назад на улице его родного города в анекдотической ситуации случайного знакомства двух групп близнецов, и Ася с Юрой даже незабываемо свалились в фонтан, промокнув до нитки. По всем параметрам выигрывала Асина группа — они были тройней, плюс к этому ее братья Дима и Тима оказались редкими идентичными близнецами в отличие от вполне различимых Германа и Юры. Известие о том, что в семье Тигор есть еще пара близнецов — старшие братья Алеша и Толя, окончательно убило в Германе и Юре сознание их исключительности. Они пригласили братьев Тигор на Остров. Без сестры. Девочек в население Острова тщательно подбирала сама Королева, и чем она при этом руководствовалась, было неведомо. Что же касается мальчиков, то Юра с Германом были уверены, что братья Тигор соответствуют ее требованиям, они сразу почувствовали друг в друге нечто значительное общее. И оказались правы.

Ася сама нашла дорогу к Острову. Потом выяснилось, что она ее не искала и вовсе не хочет с ними оставаться… Тогда Герман затопил ее бриг. Незаметным движением запустил в него бесшумную торпеду. Никто ничего не понял, даже его экипаж, лишь Капитан-Командор догадался. Никто не знал, что на «Тайне» есть торпеды. И тайной, которую не хотелось открывать, стала для Германа причина его поступка. Он не смог позволить ей уйти. Почему? Потому что у него заболело сердце при мысли об этом.

Потом он клял себя за необдуманный порыв последними словами, и даже выучил ради этого несколько экзотических жаргонизмов. Ведь так началось то, что отменило его перемирие со смертью. Она теперь ему мешала.

Ася осталась на Острове. Сначала ее удерживал там плен, а потом — проснувшийся интерес к возможностям, которые предоставляли порталы. Герман редко ее видел, но когда видел, то не мог насмотреться. Он ознакомился с наукой психологией и не нашел в ней удовлетворительного ответа на свои вопросы. Эмоции. Просто эмоция счастья, вливающая каким-то образом в кровь бешеную дозу гормонов, от чего рассеивается внимание, тихо, но часто колотится сердце, окружающий мир меняет цвета и видится гармоничным, постижимым, совершенным… Эмоция счастья связана с Асей, это ее облик, и даже только упоминание о ней, вызывает у него такое странное состояние.

В какой-то момент он понял, что его «счастье» резонирует с ее «счастьем». Это оказалась ловушка для двоих. Их тянуло друг к другу! А что случится, если они друг к другу «притянутся»?! Наверное, что-то взаимно приятное. Они приобретут друг для друга бесконечную ценность. Наверное, он будет счастлив до самой смерти. А потом? Что он ей оставит? Известно, что — глубокую, черную тоску, такую, какую он сам испытал, когда умер его близкий и любимый человек. Это очень болезненная эмоция. Он не может подвергать Асю такой пытке. Вопрос закрыт. Надо «выбросить ее из головы». Установка понятна?

Не получилось.

Получилось какое-то время не думать о ней, и он натренировался вызывать в своем сердце ощущение холода при чьем-то случайном упоминании ее имени в разговоре, но однажды…