Александр Паваль - Путешествие в 16-ю республику. Авантюрно-приключенческий роман Страница 25

В комнате у руководителя, на диване сидели трое болгарских ребят. Один из них разговаривал с русской туристкой, пожилой женщиной. Той самой, которая советовала передать праздничный транспарант в крепкие мужские руки. В своём рисосеющем совхозе она возглавляла местный профком. В углу на кресле притаился «серый кардинал». Криво улыбаясь, он пытался придать своему лицу доброжелательное выражение.

– Ну, наконец-то! – воскликнула решительная женщина, увидев нашу маленькую делегацию.

– Римма Давыдовна, – обратился к ней Алеша. – Где знамя?

– Я его свернула и спрятала в чемодан.

– Несите немедленно сюда! – Групповод повернулся к гостям и тут же расплылся в улыбке. – А вот и наш комсомолец! Можете брать интервью, а потом сфотографировать.

Я застенчиво улыбнулся, мол, что поделаешь: надо – значит надо. Ребята из молодежной газеты оказались симпатичными обаятельными людьми. По-русски говорил только один из троицы, Петро. Но он, как оказалось, не принадлежал к четвертой власти. Просто друзья прихватили его в качестве переводчика. Тружеником печатной машинки оказался веселый брюнет, лед двадцати пяти, по имени Владко. Третьим в их компании присутствовал фотограф с допотопным зеркальным аппаратом времен немецкой оккупации.

Меня усадили на стул напротив дивана, заполненного гостями. Алеша пододвинул сбоку кресло и разместился. Не хватало только настольной лампы в лицо – полное ощущение допроса.

– Вы комсомолец? – улыбаясь, спросил через переводчика Владко. Я посмотрел на Алешу. Он нервно заерзал в ожидании моего ответа.

– Да, я старый комсомолец.

Руководитель облегченно выдохнул и повеселел.

– Какая ваша специальность? – сформулировал вопрос Петро.

– Я проектирую рисовые чеки.

– Чем увлекаетесь?

– Собиранием рисовых колосков.

Болгары переглянулись. На их лицах появились недоверчивые улыбки. Алеша удовлетворенно кивнул.

– Ваша любимая еда?

– Рисовая каша.

– Ваш любимый напиток?

– Рисовая водка.

– А ваши любимые конфеты – ириски? – прищурясь спросил корреспондент.

– Как вы догадались? – я округлил глаза. – А любимая машина – рисовый комбайн.

Петро перевел мой ответ. Гости начали смеяться и хитро поглядывать на меня. Алеша тоже натянуто засмеялся за компанию. Даже человек в сером вымучил свою кривую улыбку.

В номер с красным полотнищем в руках влетела запыхавшаяся Римма Давыдовна. Руководитель недовольно покосился.

– Надо бы прогладить. Или сойдет? – Он перевел взгляд на кэгэбиста. Тот пожал плечами. Представители прессы о чем-то тихо переговаривались между собой.

– Будем фотографироваться! – Распорядился Алеша и растянул знамя, чтобы не очень бросались в глаза складки полотнища. Фотограф указал на знамя и что-то сказал Петро.

– Знамя не надо, – обратился переводчик к руководителю. – Оно темное. На его фоне не будет видно лица. К тому же пленка у нас черно-белая и не имеет смысла.

– Как не имеет смысла? – расстроился наш предводитель. – Это же знамя Октября!

– Ничего не выйдет, – пожал плечами Петро.

– Хорошо, – с неудовольствием согласился Алеша. – Вот, возьмите.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Карбышев Д. М. – советский генерал-лейтенант зверски замученный в фашистском концлагере. Был облит водой на двадцатиградусном морозе.