Уилбур Смит - Весы смерти Страница 26

Джино, вжимаясь в землю, издал слабый жалобный вопль.

Водитель заглушил мотор и застыл. Каждый раз, когда самец ударял рогами в «роллс-ройс», он сильно стукался головой о ветровое стекло и умолял:

— Пристрелите же его господин граф! Пожалуйста, господин граф, пристрелите это чудовище!

Графская задница смотрела в небо. Это была единственная часть его тела, которая видна была над сиденьем «роллс-ройса».

При этом он громко требовал, чтобы кто-нибудь подал ему винтовку, но сам не делал ни малейшей попытки приподнять голову и посмотреть, где она.

Пуля, вошедшая в позвоночник антилопы, видимо, прошла дальше и задела легкие животного. Когда самец сделал последний рывок, лопнула большая артерия. Он жалобно заревел, кровь двумя ручьями хлынула из ноздрей. Животное рухнуло.

Довольно долго никто не произносил ни слова. Бледное лицо графа медленно поднялось над задней дверцей, Альдо Белли с опаской посмотрел на тушу. Неподвижность поверженного зверя придала ему уверенности. Не спуская с него глаз, он ощупью нашел винтовку и не опустил ее, пока не расстрелял весь магазин. Его руки дрожали так сильно, что несколько пуль он всадил в землю в опасной близости от Джино, который до сих пор лежал распластанный, испуская жалобные вопли. Вскоре сержант предпринял попытку вернуться в вертикальное положение.

Успокоенный тем, что антилопа наконец мертва, граф вышел из машины и не торопясь направился к зарослям кустарника, однако шел он как-то скованно, расставляя широко ноги, потому что несколько запачкал свое шелковое нижнее белье с роскошными монограммами.

Вечером, когда наступила прохлада, слегка помятый «роллс-ройс» вернулся в лагерь. Капот и крылья были завалены окровавленными тушами антилоп. Граф, словно великий охотник Немврод, стоял в автомобиле, принимая изъявления восторга своих подчиненных.

Его ожидала телеграмма от генерала де Боно. Разумеется, выговора она не содержала, так далеко генерал никогда не позволил бы себе зайти, тем не менее в тексте подчеркивалось, что, как ни высоко ценит генерал уже предпринятые графом усилия, а также его радиозаверения в преданности делу, все же он был бы признателен графу, если бы тот изыскал какой-нибудь способ ускорить свое продвижение.

Граф отослал ему ответ в пятьсот слов, заканчивавшийся неизменным «победа за нами», после чего отправился праздновать свою охотничью удачу — лакомиться печенью антилопы, зажаренной целиком на вертеле, запивая ее кьянти в компании своих офицеров.

* * *

Препоручив управление «Ласточкой» помощнику-магометанину и оборванной команде, капитан Пападопулос провел последующие пять дней за столом в своей низкой кормовой каюте, играя в джин с майором Гаретом Суэйлзом, который и предложил это развлечение. Наконец капитану Пападопулосу стало казаться несколько неестественным, что Гарету постоянно идет хорошая карта.

Броневики и четырех пассажиров он согласился перевезти за двести пятьдесят фунтов стерлингов. Проигрыши капитана уже перевалили за эту сумму и Гарет победно улыбался, разглаживая свои золотистые усы.

— Что вы скажете, если мы устроим сейчас маленький перерыв и немного разомнем ноги на палубе, а, старина?

Вернув деньги за морской переезд, Гарет добился поставленной перед собой цели и теперь горел нетерпением выбраться на палубу, где, как ему представлялось, Вики Камберуэлл и Джейк слишком уж подружились. Каждый раз, когда природа вынуждала Гарета совершать короткое путешествие на корму, он видел их вместе, и, судя по всему, они много смеялись, что также было дурным знаком. Когда Джейк что-нибудь делал, Вики неизменно оказывалась рядом, она подавала ему инструменты и вообще всячески его подбадривала, пока он регулировал двигатели и заканчивал последние приготовления к переходу через пустыню. А иногда они сидели вместе с Грегориусом и, бурно веселясь, брали у него уроки амхари. Гарет в ярости спрашивал себя, чем они занимаются помимо этого.

Однако ему было важнее делать все по намеченному плану, а первой его заботой было вернуть деньги, заплаченные Пападопулосу. Теперь, покончив с этим, он мог вернуться к ухаживанию за Вики Камберуэлл.

— Что ж, мы чудесно провели время, старина!

Он слегка привстал, засовывая пачку засаленных банкнот в задний карман, а свободной рукой сгребая со стола груду монет.

Капитан Пападопулос сунул руку в глубокие складки своего арабского одеяния и вытащил оттуда нож с богато изукрашенной рукояткой и опасно изогнутым лезвием. Капитан как бы взвесил его на ладони и единственным глазом холодно взглянул на Гарета.

— Стоп, — сказал он, и Гарет мягко улыбнулся, снова опускаясь на стул.

Он взял колоду, с треском разрезал пачку, и нож опять исчез в складках арабского одеяния. Пападопулос неотрывно следил за тем, как Гарет тасует карты.

— Ты в самом деле думаешь, что у меня есть лишняя пара рук? — пробормотал Гарет. — Разомнемся, а?

Миновав оконечность Большого Африканского рога и обогнув мыс Гвардафуй, шхуна изменила курс. Теперь перед ней была длинная кишка Аденского залива и восемьсот километров пути на запад к Французскому Сомали.

Индиец-помощник спустился в каюту и что-то тревожно зашептал на ухо капитану.

— Чего он боится? — спросил Гарет.

— Английской блокады.

— Я тоже, — заверил его Гарет. — Не подняться ли нам на палубу?

— Нет, — отрезал Пападопулос.

Под ногами у них слышался громкий мерный стук большого дизельного двигателя, чувствовалась вибрация вращавшегося винта. Помощник распорядился, чтобы шхуна шла и под парусами, и с работающим двигателем.

Ход ее сразу изменился, мощь винта соединилась с силой ветра, пойманной во все паруса судна, и теперь оно просто летело навстречу багровым и розовым краскам закатного неба, навстречу громоздившимся друг на друга кучевым облакам, за которые опускалось солнце.

Помощник капитана так выбрал курс, что судно шло теперь по самой середине залива, чтобы ни с африканского берега, находившегося по левому борту, ни с арабского — по правому «Ласточку» не было видно. Она делала двадцать пять узлов, ветер дул с самой благоприятной стороны, так что две ночи и один день суденышко стремительно мчалось вперед. Помощник отправил самого надежного матроса на топ [11]с подзорной трубой и теперь спрашивал себя, какой груз вызывает у англичан большую неприязнь — юные черные девушки или деревянные ящики с пулеметами «викерс». Размышляя, он пришел к мрачному выводу: оба эти груза смертельны, и потому еще раз внушил матросу на топ мачте смотреть в оба.

Солнце медленно, словно нехотя, тонуло в море, ветер все усиливался и гнал «Ласточку» дальше.