Григорий Василенко - Найти и обезвредить. Чистые руки. Марчелло и К° Страница 26

— Мне поручено договориться с Погорским по политической линии. Если не договоримся, то придется искать непосредственные связи с парижским центром, а может, с атаманами Улагаем и Вдовенко.

— Рвать с Погорским я вам не советую. Имейте в виду, что он человек с авантюристической натурой. Если увидит, что вы против него, то он может устроить вам пакость. Спровоцирует перед большевиками — заявит в советское посольство, что на Северном Кавказе, мол, есть подпольная организация, и вас всех арестуют.

Гуляев возмутился и высказал недоумение — кому же можно верить в этом мире, если люди, к которым он приехал, рискуя жизнью, способны на такое...

— Месье Гуляев, успокойтесь. Верьте мне. Я ваш друг.

Успокаивая собеседника, Жоссе все же говорил, что Погорский обязательно донесет, если с ним порвать связь.

— Вашей организацией он щеголяет перед парижским центром, и с ее потерей он потеряет свое положение, которое дает ему материальную обеспеченность. Господин Погорский... Я его хорошо знаю! Авантюрист, не остановится ни перед чем.

— Как тогда быть? — спросил Гуляев. — Организация поручила мне окончательно с ним договориться по всем пунктам. Он сам должен побывать у нас. Люди ведь начинают роптать, с недоверием относиться к зарубежному руководству, которое много говорит, но мало делает.

Жоссе не на шутку был озабочен тем, что если он лишится информации по Северному Кавказу, то Париж поставит это ему в персональную вину, и всячески пытался удержать Гуляева от разрыва с Погорским.

— Я сделаю для вас все через генеральный штаб, — сказал Жоссе, — вплоть до представления великому князю, который, безусловно, вас примет после нашей аттестации. Договоритесь с Погорским и Кретовым, и я с вами поеду в Париж. — Ему было выгодно показать в Париже живого посланца подпольной организации из России.

— Договориться можно, если они действительно идейные монархисты и поймут нужды политической организации.

Жоссе заметил, что Погорский защищает только свои интересы, в чем он уже убедился на ряде примеров. Тот не давал ему тех сведений, которые имел. Возможно, это так и было, но Гуляев не стал вмешиваться в их взаимоотношения, заявив, что, видимо, эти сведения были не разведывательного характера.

— Скажите, месье Гуляев, если вам Погорский предложит больше денег, чем я, за материалы, которые вы даете, вы будете со мной работать? — вдруг спросил Жоссе собеседника.

Гуляев поспешил заверить капитана, что этот вопрос ничем не обоснованный и не должен его беспокоить.

— Мы не думаем разводить торговлю материалами. Даем их вам как дружественной державе.

Довольный, Жоссе улыбнулся и предложил выпить. Смакуя коньяк, он сказал, что рад был лично познакомиться, договориться о совместной работе.

Видя такую заинтересованность Жоссе в получении информации, Гуляев напомнил от «имени организации», что зарубежный монархический центр не имеет денег, а французы все же очень скудно оплачивают материалы. Жоссе сказал, что об этом он уже слышал от Бабича, но сейчас у них урезаны средства в связи с падением франка, а кроме того, он считает, что люди подпольной организации в России работают ради идеи, и поэтому надеется иногда материалы получать бесплатно. Гуляев с ним не соглашался, поскольку лица, у которых они достают материалы, ничего общего с организацией не имеют, работают за деньги, а совсем не ради идеи. Жоссе подумал, загадочно посмотрел на собеседника и высказал пожелание получить мобилизационный план любого военкомата.

— Это дело очень сложное, капитан, но возможное при затрате больших средств. Такой документ можно только купить. Нужны наличные...

Жоссе сожалел, что вперед денег дать не может. Сначала он должен в руках держать мобплан, потом пошлет его в Париж, а оттуда получит деньги.

— Извините, капитан, но это фантастично. Вы знаете: нужно в кармане иметь деньги, чтобы идти покупать вещь.

Жоссе стал уговаривать Гуляева приобрести документ на средства организации, обещая план держать у себя, а в Париж сообщить, что документ есть и что за него просят такую-то сумму. Он уверял, что за такой ценный документ, несмотря на падение курса франка, заплатят хорошо. Гуляев серьезно не воспринимал этот разговор, но для вида стоял на своем:

— Крупной суммой организация не располагает, и оплата не гарантирована. Да и потом, мобплан будет отослан в Париж, возвратят подлинник и скажут, что план не нужен. Как все это будет выглядеть?

Жоссе засмеялся и сказал:

— Из вас вышел бы хороший разведчик. Я с удовольствием буду с вами работать, но все-таки имейте в виду, что мы, французы, занимающие высшие посты в политических сферах, очень честны по отношению к тем, с кем мы связаны, а в особенности к находящимся в России. Привозите мобплан, и пусть он будет у вас, а я напишу в Париж, оттуда вышлют деньги, после чего я и вручу их вам в обмен на план.

Гуляев обещал подумать, но ничего заранее не гарантировал.

Жоссе намекнул, что он мог бы давать каждый месяц по сто лир, даже прибавлять в зависимости от ценности материалов, и по двести пятьдесят лир каждые шесть месяцев на поездки, если их не будет оплачивать Погорский. Когда же материальное положение Франции улучшится, обещал увеличить названные суммы.

...В своем отчете о командировке Гуляев писал, что

«Жоссе все же не удержался и заявил, что он хотел бы видеть меня в числе своих сотрудников, и просил ни с кем из французов не связываться, но рекомендовал в случае необходимости обратиться в Марселе от его имени к начальнику полиции Борели. А на обратном пути просил связаться с ним. В этом не было необходимости, и я больше с ним не встречался».

...Предстояла встреча с Улагаем, и перед ней надо было основательно продумать все до мельчайших подробностей, хотя поездка и подкреплялась заботами самого капитана Жоссе. Гуляев не знал, что, пока он добирался до Марселя, Кретов послал Улагаю на него характеристику:

«С Н. В. Гуляевым советую войти в контакт. Это человек серьезный и дельный. В душе — монархист. Благодаря вдовенкам он ведет и казачью линию. Во всяком случае, постарайтесь ввести своего человека в организацию, которую он представляет, чтобы быть всегда в курсе работы казаков. В том, что он прибыл от Сеоева, сомнений нет. Представляется необходимым объединить усилия терцев и кубанцев, а возможно, и объединить их на пользу делу».

15

Улагай прозябал в Марселе. Он все еще никак не мог смириться со своим положением безработного, бежавшего на чужбину. Генерал, так привыкший повелевать, оказался без войска. Оставалось размышлять на досуге о том, как провалился десант на Кубани.