Джеймс Кервуд - Старая дорога Страница 26

Тут он услыхал свисток. Небольшая кучка народа собралась на платформе, и он отошел назад. Когда поезд остановился, он оказался как раз против третьего вагона и с бьющимся сердцем смотрел на выходивших пассажиров. Первой вышла полная женщина с тремя ребятами, которые цеплялись за ее юбки; потом — старичок с корзиной яиц; трое дровосеков, с мешками и в высоких сапогах; наконец собака, которая устремилась в толпу, сильно натягивая ремень, на котором была привязана. Бим! Клифтон едва не вскрикнул, когда старый пес показался на платформе. Другой конец ремня мужественно держал в руках Джо. Вслед за ними показался огромный узел, потом Гаспар Сент-Ив, пыхтя и ворча на его объемистость, и вплотную к нему — брат Альфонсо, с пустыми руками и всегда готовым советом.

Клифтон, затаив дыхание, ждал появления Антуанетты. Она вышла вслед за братом и монахом и на секунду задержалась на ступеньке вагона — тоненькая, мальчикоподобная богиня в серой курточке и шароварах, в маленькой шотландской шапочке с пером сбоку. Клифтону хотелось броситься к ней, помочь ей, но он не в силах был сдвинуться с места.

Она была совсем не похожа на ту Антуанетту Сент-Ив, мягкую, всю в кружевах, какую он видел в доме на улице Нотр Дам. Сейчас, от кончика маленьких, хорошо обутых ножек и до золотистых кудрей, выбивавшихся из-под шапочки, она вся дышала какой-то новой силой, которой он не подозревал в ней до сих пор. Он никогда не думал, что серые шаровары да шапочка с пером, как будто бросавшие вызов всему свету, могли произвести такой эффект.

Он шагнул вперед, стараясь припомнить, что он намерен был сделать и сказать. Первым увидел его Гаспар и, не веря себе, уставился на него поверх своего узла. В эту минуту Бим с лаем бросился к Клифтону и так его толкнул, что шляпа свалилась у него с головы и откатилась к ногам старика с корзиной яиц. Джо последовал примеру собаки, и не успел Клифтон прийти в себя после их приветствий, как Сент-Ив, опустив наземь свой узел, уже тряс ему руки, совсем заслонив собою маленькую серую фигурку в шотландской шапочке.

И, чтобы испортить ему радость этой минуты, на которую он возлагал такие надежды, мадемуазель Сент-Ив взяла его шляпу из рук Джо, смахнула с нее пыль своим носовым платком и передала ее ему, проговорив совершенно равнодушным, без малейшего оттенка удивления, голосом:

— Немножко газолена, и от этого жирного пятна следа не останется, мсье.

И, не прибавив больше ни слова, она прошла мимо Клифтона к ожидавшей ее тележке.

Глава XVII

— Необычайно! Поразительно! — восклицал Сент-Ив. — Так это вы были в машине, управляемой этим сумасшедшим Люсьеном Жанно? А сестра моя, плутовка, молчала, когда все мы ломали себе голову — кто бы мог разделять с Жанно безумную забаву, смотреть на которую нельзя было без дрожи! Но мне следовало бы догадаться по ее бледности, по тому, как она дрожала, после того как все закончилось. Было мгновение, когда казалось, что Жанно прикончит вас.

— Если она была бледна и дрожала, то, очевидно, за Жанно, так как не знала, что я там, — сказал Клифтон.

Монашек залился смехом.

— Наша прелестная Антуанетта не так тупоумна, как ее братец, — сказал он, и Клифтону показалось, что лицо его больше прежнего похудело и осунулось. Он проводил глазами девушку, Джо и собаку и закончил:

— Думается мне, что она прекрасно догадалась, мсье, а что касается жирного пятна на вашей шляпе — газолен действительно вычистит его! — И с этими многозначительными словами он отошел от них и присоединился к Антуанетте.

Клифтон шел рядом с Сент-Ивом. Он больше не строил никаких планов. Его уверенность заколебалась. Он рассчитывал, что его спешный приезд в Метабетчуан произведет совсем иное впечатление на девушку, ради которой он решился на этот шаг. Он хотел этим доказать свою преданность ей, свою твердую решимость бороться за нее с такой же непоколебимой энергией, с какой он защищал бы свое собственное дело. Потерпев неудачу, он сразу почувствовал себя несчастным. Ему стало ясно, как смахивал его поступок на водевильный трюк. Жирное пятно на шляпе! Была минута, когда ему хотелось придушить Гаспара и Альфонсо, и в особенности Бима.

Антуанетта уже взобралась в допотопный экипаж. Джо уселся рядом с ней. Оба они смеялись, глядя на тощего Бима, вскочившего вслед за ними. Вот Антуанетта с улыбкой обернулась к брату Альфонсо: ее красивые зубки сверкнули, и задорное перо закачалось. Но когда Гаспар потащил Клифтона к экипажу, дружески пожимая ему руку, она встретила его холодным взглядом.

И тут же, как бы одумавшись, обратилась к брату:

— Пожалуйста, возьми Джо и Бима с собой, Гаспар. Я поеду с капитаном Брантом. Мне надо сказать ему кое-что.

У Клифтона сердце встрепенулось.

Он спустил вниз Джо и, кстати, справился у него — где его знаменитое ружье?

— Хотел бы я иметь сейчас при себе старое чучело совы — то, что приносит счастье, Джо, — сказал он достаточно громко, чтобы Антуанетта могла слышать. — Очень оно мне пригодилось бы сейчас.

Глаза девушки холодно смотрели на него.

Гаспар Сент-Ив поспешил объяснить:

— Когда мы бываем в этих местах, сестра не выносит гостиниц и душных комнат, мсье. Нас уже ждет ужин на берегу озера. Садитесь и…

Клифтон взобрался на сиденье. Девушка отодвинулась как можно дальше. Клифтон взглянул на расстояние между ними, потом на нее.

— Места для совы как раз хватило бы, если бы она была со мной, — мрачно проговорил он.

— Где ваши вещи? — крикнул ему вдогонку Гаспар.

— У братьев Прайс.

— Так вы можете захватить их дорогой.

— Капитану Бранту не понадобятся его вещи, брат, — сказала мадемуазель Антуанетта очень мило, но тоном, не допускавшим возражения, — я задержу его всего на несколько минут.

Большая черная лошадь тронула. Клифтон смотрел на девушку, но шапочка спускалась с этой стороны и закрывала от него ее глаза.

— Жаль, — вслух подумал он.

Она сидела очень прямо, крепче, чем нужно, сжимая вожжи маленькими руками.

— О чем вы жалеете? О том, что вы не вполне джентльмен?

— Нет, о том, что я не сижу с той стороны, где ваши волосы не прикрыты шапочкой. Отсюда я вижу лишь ваш подбородок и кончик носа, и выражение у них такое кровожадное, что я немного испуган. Можно мне пересесть?

— Если вам угодно.

Неожиданное согласие озадачило его, и он чувствовал себя преглупо, когда она остановила лошадь, чтоб дать ему возможность перейти. Несмотря на отчаянные усилия, какие он делал, чтобы не покраснеть, он чувствовал, что лицо его пылает, когда усаживался на новом месте, по другую сторону. Ее холодность и сострадательная улыбка на губах действовали на него удручающе. А была она чарующе хороша. Волосы ее горели в лучах заходящего солнца. Губы алели. Но в глазах, которые умели быть такими мягкими, была ледяная холодность и снисходительное презрение.