Анатолий Марченко - Чекисты рассказывают. Книга 5-я Страница 26

Лучанинов возвращался по улице туда, где расстался с Моревым. В подъезде дома стояли Белых и группа чекистов. Белых дал знак, и они затаились. Как только Лучанинов вошел в подъезд дома, его задержали.

Тайная война не знает ни начала, ни конца. Здесь бывают периоды затишья и времена обострений, когда отзвуки сражений, выходят на поверхность и становятся достоянием гласности. Много лет спустя некоторые эпизоды тайной войны становятся достоянием потомков. Секретная служба с давних времен служит интересам того класса, который ее породил. Наши органы государственной безопасности всегда защищали интересы рабочих и крестьян, партии большевиков, которая их создала. Верным сыном этой партии был Терентий Дмитриевич Дерибас.

Дерибасу было за пятьдесят, но он любил спорт и сам был неплохим спортсменом. Играл в волейбол, в теннис, любил коньки и лыжи. Его нередко можно было видеть на спортивной площадке «Динамо» играющим в группе чекистов.

Стоял солнечный зимний день. Дерибас участвовал в лыжном кроссе. Трасса проходила через лес и теперь шла в гору. Терентий Дмитриевич порядком устал и шел медленно. Вдруг позади он услышал голос незнакомой девушки:

— Эй, дяденька, дай дорогу!

Дерибас сошел с лыжни, остановился на снегу под елью, вздохнул полной грудью. Мимо него пронеслась девушка, за ней — высокий молодой пограничник. Дерибас, улыбаясь, смотрел им вслед.

«Идите, идите! Вы молодые. Вам идти дальше!»

Александр Поляков

КРАХ

В начале двадцатых годов на территории РСФСР действовала так называемая Американская администрация помощи — АРА, во главе которой стоял полковник военной разведки Вильям Хаскель, близкий друг тогдашнего министра торговли США Гувера. Того самого Гувера, который сказал:

«Энергичная «помощь» ...является единственной возможностью остановить большевизм...»

Большинство сотрудников АРА были офицерами американской разведки, их деятельность, проходившая под маской благотворительности, преследовала враждебные цели.

О том, как органам ВЧК во главе с Ф. Э. Дзержинским удалось нейтрализовать контрреволюционные замыслы АРА, рассказывается в отрывках из документальной повести ветерана органов госбезопасности А. Полякова.

«КОРОЛЕВА МЭРИ»

— Так, друзья мои, революция в России — это парадокс истории...

Рейли взглянул на часы, осторожно зевнул и сказал:

— Извините, сэр, уже час на исходе.

— Я заканчиваю, господа. — Доктор Росс бегло просмотрел бумаги. — Вот статистика: ныне в России — третий по счету страшнейший голод. Но ни стихия, ни голод не помогут свергнуть большевиков...

— Но тогда, сэр, наша затея помощи голодным в России ничего не даст... — резюмировал Хаскель.

— Вы разведчик, полковник! — отреагировал Росс. — И прекрасно знаете, что в период между войнами разведку интересует глубокий тыл противника, его экономические ресурсы, все, из чего складывается военный потенциал. Для таких целей ваша АРА представляет великолепный камуфляж.

Доктор Росс замолчал, а полковник Хаскель подумал, что этот невзрачный господин в потертом костюме, с копной седых волос и пенсне на носу, по виду — ученый и в действительности полиглот, владеющий восемнадцатью языками, на самом деле — талантливейший разведчик.

«Как же мне предложить ему перейти к нам на службу?» — думал Хаскель. Военный министр Джон Викс считал это основным поручением Хаскеля в Лондоне и готов был согласиться на любые условия доктора Росса.

Его мысли прервал доктор:

— Теперь перейдем, господа, к практическим вопросам. Принесите мне досье под кодовым названием «Голубой свет», — обратился Росс к секретарю. — Хочу, чтобы вы поняли важность этой операции. За время революции и гражданской войны мы потеряли в России всю ценную агентуру — она разгромлена; если и остался кто жив, то теперь без связи. Сейчас все наше искусство должно быть подчинено поиску надежных каналов проникновения в Россию. Один из них и заключен в операции «Голубой свет»...

Когда совещание закончилось, сэр Дени Росс попросил полковника Хаскеля задержаться.

— Курите. — Росс открыл ящичек сигар. — Я приказал связать вас с резидентурой в Ростове-на-Дону, она там существует еще с девятнадцатого года... У Рейли тоже кое-что осталось в России, а главное, возьмите у него списки русской аристократии, интеллигенции, промышленников, офицеров. Их-то и надо поддержать, чтобы не умерли с голоду. Они вам пригодятся.

Доктор Росс встал, давая понять, что встреча окончена.

— Извините, сэр... — замялся Хаскель. — Я имею поручение военного министра Джона Викса предложить вам службу в Америке на любых условиях...

Росс рассмеялся:

— Я уже стар. Здесь, в Англии, мне обещано пэрство. Есть ли смысл ехать в Америку? Боюсь, что нет, — он рукой вздыбил свои седые волосы. — Но своим опытом я готов поделиться. Мы ведь англосаксы, и у нас с вами общий враг...

Росс подошел к сейфу и вынул книжечку в голубой обложке:

— Это — шифр под кодовым названием «Королева Мэри». Смело передавайте шифрованные радиограммы через русский персонал к нам в Англию. Не забывайте, что мне тоже будет интересно получить от вас информацию. Посылайте ее спокойно, Хаскель. Русские никогда не раскроют наш шифр.

Американская администрация помощи разместилась в красивом московском особняке, отделанном гранитом. Особняк этот и сейчас стоит на улице Алексея Толстого и занимает часть переулка Адама Мицкевича.

В октябре 1921 года здесь суетился завхоз АРА купец Морозов, племянник известного фабриканта Саввы Морозова, Он сиял от удовольствия: директор АРА Вильям Хаскель делал генеральный осмотр особняка — служебных и жилых помещений.

Приемная была великолепна. Заведующая приемной княгиня Куракина в темном бархатном декольтированном платье, с лорнетом в руке готова была начать прием «голодного населения». Ее помощница, баронесса Шефнер, дама не первой молодости, была одета под русскую крестьянку: в грубошерстной юбке и ситцевом платочке с петушками.

Хаскель остался доволен декорацией — «сиятельная благотворительность» была вполне на американском уровне.

Десять отделов АРА — исполнительный, административный, снабжения, перевозки, связи, сообщения, медицинский, финансовый, автотранспортный и специальный, кодированный под номером два, — были размещены на втором и третьем этажах.

На дверях кабинетов висели таблички с названиями на русском и английском языках.