Станислав Гагарин - Разум океана Страница 26

Неожиданно один из камней, на него Степан едва успел встать ногой, подломился, и, потеряв равновесие, Бакшеев упал, сильно ушибив правую руку.

Ругая себя за неосторожность, он поднялся на ноги и вдруг увидел, что камень, который подвел его, скрывает собою какой-то предмет.

Видно, спрятан он был надежно, но камень повернулся под ногой Бакшеева, невольно открыв то, что скрывалось под ним.

Степан наклонился и увидел небольшую резиновую сумку. Он оглянулся по сторонам и осторожно взял ее в руки.

«Странная находка, — подумал он. — Это спрятано здесь неспроста…»

Он внимательно осмотрел ее, снова огляделся, присел на корточки и попробовал открыть сумку. Сначала это ему не удавалось, потом Степан разгадал секрет запора сумки и открыл ее. Там был портативный радиопередатчик.

«Дела, — подумал Бакшеев. — Вот это находка. Но чей он, кто спрятал здесь радиопередатчик? Разумеется, это не филиал официальной островной радиостанции. А что же тогда? Кто его хозяин? Кто-нибудь из обитателей острова? Он связывается с внешним миром без ведома профессора Накамура и майора Масаси Кэндо? Но кто он? Кто?».

Последнее слово он произнес вслух и испуганно по смотрел по сторонам. Но вокруг были одни камни.

«Надо что-нибудь предпринять, — лихорадочно думал он, осматривая аппарат. — Забрать с собой? Перепрятать? Тогда я спугну хозяина рации. А если это друг? Обнаружив исчезновение рации, неизвестный затаится, и я буду ходить возле, не зная о нем и даже считая своим врагом. Нет, придется восстановить все в прежнем виде и наблюдать за этим местом, чтобы выяснить, кому принадлежит радиопередатчик».

Бакшеев аккуратно закрыл резиновую сумку, уложил ее на прежнее место и прикрыл камнем.

«Надо разыскать Аритомо Ямада, посоветоваться с ним», подумал Степан.

Постепенно темнело, и когда Степан подошел к входу в океанариум, на небе проклюнулись первые звезды.

Бассейны были ярко освещены электрическими люстрами. Движение дельфинов привлекло внимание Степана, и он подошел поближе.

В углу неподвижно застыла в воде Фист-кых. Рядом держался старый дельфин-отец Фаситор. Группа молодежи шумела — свистела, верещала, ухала, повизгивала — в центре бассейна.

Степан различил среди других дельфинов Фката-си и Фтириса. Вот Фтирис высунулся на половину корпуса из воды и крякнул:

— Внимание! Начали!

Конечно, голос его лишь отдаленно напоминал человеческий, но эти два слова, произнесенные по-японски, Бакшеев отчетливо различил.

Группа молодых дельфинов отплыла к стенке бассейна, освободив его среднюю часть. Это место заняла Фката-си, а Фтирис отодвинулся к противоположной стене.

Изумленный Степан, забыв обо всем на свете, следил за этими приготовлениями.

Вот Фтирис вновь высунулся из воды, и Степан услышал команду:

— Вправо!

Фката-си тут же бросилась в правую от Фтириса сторону.

— Назад!

И Фката-си вернулась на место.

— Вниз!

И, изогнувшись, веретенообразное тело Фката-си шло на дно бассейна.

«Вот уж этого я не ожидал, — подумал Степан. — Ведь они обучают друг друга человеческому языку!»

Вдруг он увидел Фист-кых. Сопровождаемая Фаситором, она медленно направилась к нему.

Старшая Мать и Фаситор остановились в метре от стенки бассейна, у самых ног Бакшеева, и разом подняли головы, пытливо разглядывая его маленькими умными глазами.

«Чего они хотят? — подумал Степан. — Будто вот-вот заговорят со мной…»

Фаситор открыл пасть, заскрипел, дважды свистнул, заскрежетал, словно водил напильником по бруску железа.

Степан видел, как двигалось у Фаситора дыхало, вот Фаситор смолк, но дыхало продолжало вибрировать, и Бакшеев понял, что дельфин издает звуки, неразличимые для человеческого уха.

«Черт возьми, — подумал Степан, — сюда бы „ящик“ Тамики Уэда».

Он подумал еще, что надо позвать Аритомо Ямада и рассказать о только что увиденном уроке человеческого языка, и Степан решил было идти за ним. В это время Фаситор перестал «говорить» ультразвуком. Фист-кых тоже молчала, молодежь сгрудилась, прекратив занятия, Фтирис подталкивал боком Фката-си. Бакшеев собрался идти и вдруг почувствовал, как чья-то рука сжала его локоть.

— Пытаетесь разговаривать с Фаситором? — услышал он голос Аритомо Ямада.

— К сожалению, это пока невозможно, — сказал Степан. — А ведь они явно хотят сообщить нам что-то важное.

— Мне это тоже приходило в голову. И Фист-кых, и Фаситор в последнее время ведут себя довольно странно.

— А вы знаете, что я видел сейчас?

И Степан рассказал Аритомо Ямада о том, как Фтирис и Фката-си обучали молодых дельфинов человеческому языку. О радиопередатчике, найденном на берегу, он попросту забыл в ту минуту.

— Очень интересно, — сказал Аритомо Ямада. — Жаль, что они прекратили это. Завтра попробуем вызвать их на такое действие. Вообще я давно отметил, что «посвященные» каким-то удивительно быстрым способом передают свой опыт другим, и те обучаются почти мгновенно.

— Да, — согласился Бакшеев, — в лаборатории профессора Ветрова мы всегда отмечали, что в своей страсти к новому и необычному познанию дельфины где-то сходны с человеком, с его жаждой исследований и творчества. Дельфины ведь зачастую сами изобретают оригинальные игры и трюки. И это очень важный фактор, профессор Ветров придавал ему большое значение.

— А не задумывались ли вы тогда, в своем институте, что дельфины воспринимают навязанную им тренировку обучения различным трюкам как своего рода игру, которая поможет добиться взаимопонимания с человеком? — спросил Аритомо Ямада.

— Признаюсь, такие мысли приходили в голову всем нам, а профессор Ветров, по-моему, никогда не сомневался в разумности дельфинов. И теперь вот выяснилось, что он был совершенно прав.

— Да! — вдруг вспомнил Степан. — На берегу я нашел радиопередатчик.

Аритомо Ямада резко остановился, они шли уже во внутреннее помещение, оглянулся по сторонам и схватил Бакшеева за рукав.

— Радиопередатчик? — переспросил он. — Каким образом?

Бакшеев стал рассказывать о своей прогулке, желтых охранниках и о камне, где он обнаружил рацию.

— Надеюсь, вы оставили все на месте? — спросил Аритомо Ямада.

— Да, я решил, что полезнее сначала выяснить, кому принадлежит рация.

— Конечно. Завтра вы покажете, где она, и мы поочередно будем наблюдать.

Фаситору не по душе были и остров, и бассейн, и аппаратура профессора Накамура, и сам профессор. Фаситор намеревался поделиться этой неясной тревогой с Фист-кых, но, не имея конкретных фактов, подкрепляющих сигналы его подсознания, решил выждать, разобраться в причинах, порождающих необъяснимое пока чувство тревоги.