Николай Буянов - Искатель, 2014 № 05 Страница 26

— Это на что же ты меня толкаешь? — укоризненно спросил Алеша. — Я, между прочим, женат на твоей тетушке.

— С ней я договорюсь, — отмахнулась Ксюша. — Скажу, что это благородный поступок с вашей стороны, вы мою личную жизнь спасаете…

— Полагаешь, поверит? — с сомнением проговорил «сыщик», включаясь в игру.

— Главное, чтобы Вадька купился. А тетя поверит, она вообще легковерная…

— Это кто тут легковерный? — осведомилась Наташа, входя на кухню.

Свояченица мигом втянула голову в плечи.

— Да это я так, о своем, о девичьем… Дядя Леш, вы все-таки подумайте, — и бочком-бочком выскользнула из кухни, прихватив тарелку с оставшимися оладьями. Через пару минут она уже вовсю трещала с кем-то по скайпу: перемывала косточки неведомой Люське.

Наташа мыла посуду. Алеша, довольный, откинулся на спинку стула и поинтересовался:

— А ты правда кормишь меня так, чтобы я скорее потолстел?

— Правда, — ответила супруга без малейшей задержки. — Только ты никак не толстеешь. Бегаешь где-то с утра до вечера и утверждаешь, что по делам. А я, дурочка, верю.

— Здрасьте, — искренне сказал «сыщик». — Ну, хочешь, поговори с Олениным, он подтвердит…

— Нет, — подумав, сказала она. — Не буду.

— Почему?

— Потому что гордая, — она оставила посуду, подошла к Алеше и невесомо опустилась к нему на колени, ласково потрепав по волосам. — Как он, кстати?

— Сергей Сергеевич? Велел тебе кланяться. Обещал купить торт «Птичье молоко», когда расследование закончится… Если закончится, — уточнил Алеша мрачным тоном.

— «Птичье молоко» можно, — милостиво разрешила Наташа. — А почему ты говоришь «если»? Разве все так безнадежно?

— Да мутно как-то, — неловко, но искренне выразился Алексей. — Фактов множество, а к чему их пристегнуть — непонятно. Взять хотя бы этих «ниндзей». Ну, допустим, объявилась у нас в городе группа, которая решила бороться с бандитизмом (на официальные органы надежда слабая). Но тогда таких фактов было бы множество: здесь мальчишку от хулиганов защитили, там девушку от изнасилования, еще где-то — ларек спасли от рэкетиров… Так ведь ничего похожего, оленевские подчиненные целыми днями сводки просматривают…

— А тот парнишка, о котором ты рассказывал — Яша, кажется, — не мог просто сочинить?

«Сыщик» подумал и покачал головой.

— Мог, конечно, это самое простое объяснение. А с другой стороны, Сергей Сергеевич его разве что на «полиграфе» не проверял. Да и парень-то неглупый, студент политеха — захотел бы наврать, наврал бы более правдоподобно. И потом, он утверждает, что его спасители ушли через соседнюю арку: там их якобы ждала машина. Но тогда бы их увидела другая свидетельница, печальная восточная принцесса Айлун…

— Почему печальная?

— Потому что повздорила со своим принцем… Это отдельная история, — Алеша оглядел стол в поисках тарелки с оладьями, вспомнил, что ее забрала с собой Ксюша, и вздохнул. — Понимаешь, этому всему может быть два объяснения. Либо это невероятная цепь случайностей, либо тщательно спланированная акция. И тогда — Сергей Сергеевич прав — никого эти ниндзя не стремились защитить. Они элементарно выполняли чей-то заказ. Только почему убивали так странно — голыми руками? И почему на глазах у Яши? Проще было дождаться, пока Потапов с Рухадзе его ограбят и отпустят восвояси… Прямо какое-то малобюджетное кино, ей-богу.

Наташа потянулась гибким телом и мечтательно произнесла, глядя в потолок:

— А знаешь, если бы это и впрямь было кино, то твой Яша оказался бы никаким не студентом.

— А кем?

— Сверхсекретным агентом. И нес руководству микрочип со сверхсекретными материалами…

— Ага, описание призового уровня в третьей версии «Коммандос» — очень уж они с приятелем Друидом эту игру уважают… Нет. Уж коли его охраняли не кто-нибудь, а ниндзя — то нес он не микрочип, а древний свиток со священными письменами… Ну, или банальную партию наркотиков.

Наташа легонько поднялась, целомудренно запахнула халатик и просяще произнесла:

— Может, пойдем уже?

— Куда? — не врубился Алеша.

— В спальню. Или ты собираешься всю ночь на кухне провести?

— Ох, — спохватился он. И почувствовал, как сердце с флегматичного шага перешло на размашистую степную рысь.

Была у его супруги такая природная способность — изменять аллюр Алешиного сердца легким прикосновением влажных от росы пяток, не прибегая к стременам и уздечке. Так обращались со своими крылатыми конями симуранами древние мифические всадницы, населявшие просторы единого континента за сотни тысячелетий до того, как тот распался на привычные сегодня Евразию, Африку, Австралию с Антарктидой и обе Америки. Русь покрестится много, много позже, и падет неприступная Троя, и глобальное наводнение поглотит гордую, но самонадеянную страну Атлантиду, дерзнувшую встать вровень с богами, и молодой корреспондент Алеша Сурков сойдет с электрички в высокую, по пояс, траву возле ничем не примечательной деревни Знаменка, не подозревая даже, какие удивительные встречи, открытия и приключения ждут его впереди…

Поэтому всякий раз в моменты близости его будто волной накрывало странное чувство: что вот она перед ним, гостья иной реальности, столь далеко заблудившейся во временах и пространствах, что не оставила на Земле ни единого материального следа, только смутные догадки этнографов да бредни литераторов, подвизающихся на ниве «русского фэнтези».

Сама Наташа, к слову, не прилагала для этого ровным счетом никаких усилий: она просто была — и все. Абсолютно покорная, абсолютно страстная, нежная до умопомрачения, она вызывала у Алеши неизменный восторг каждым изгибом тела, ослепительным разворотом ключиц, повлажневшим локоном, прилепившимся к виску, — и горделивую мысль, радостно пульсирующую в голове, что вот, мол, это все ради меня, меня она выбрала среди трех с половиной миллиардов мужиков на этой чертовой планете, сказать кому — не поверят…

Наташа сегодняшняя мирно посапывала у него на плече. Алеша скосил глаза, улыбнулся, борясь с желанием тихонько дунуть в златокудрую макушку, и неожиданно понял, что сам не уснет ни за какие коврижки. Поразмыслил над причиной — и чуть не сплюнул от досады.

Сыщицкий зуд, будь он неладен. Назойливый, как крошки от печенья, — вовремя не вытряхнутые с простыни, они вполне способны свести на нет самый романтический сценарий предстоящей ночи…

Он полежал еще немного, потом с осторожностью, на какую только был способен, выскользнул из-под одеяла и прошлепал босыми ногами на кухню. Мельком посмотрел на часы: начало первого, поздновато для светского звонка… А, наплевать.