Андрей Бондаренко - Гвардейская кавалерия Страница 27

Сизый демонстративно медленно натянул на ладони брезентовые рукавицы, подошёл к аллигатору и, крепко ухватившись за безвольно-неподвижный хвост, оттащил пленника от речного разлива метров на семь-восемь. Оттащил, но ладоней не разжал.

— Наш выход, сеньор Буэнвентура, — прошептала Мартина. — За мной, доблестный кабальеро…

Они, заложив небольшой крюк, подошли к аллигатору со стороны воды. То есть, непосредственно к зубастой морде, украшенной янтарно-жёлтыми глазами, переполненными лютой болью и звериной яростью.

— Я его крепко держу, — заверил Лёха. — Не бойся, дочка.

— Вот ещё. Я ничего и никого не боюсь, — насмешливо фыркнула девушка, а после этого сосредоточилась и, делая левой ладонью плавные круговые движения, монотонно зашипела: — Ш-ш-ш-ш-ш…

Аллигатор, насторожившись, широко раскрыл челюсти, а его янтарно-жёлтые глаза — вслед за нежной девичьей ладошкой — начали зачарованно вращаться.

Резкое, почти неуловимое движение, и пальцы правой ладони Марты крепко сжали ноздри хищника, после чего его зубастые челюсти плавно сомкнулись.

— Заматывай, дядюшка, — велела Мартина. — Крепче…. Ещё три-четыре витка…. Достаточно. С замотанными челюстями аллигаторы очень вялые и, по сути, не опасней месячного котёнка…. Эй, экскурсанты! — призывно махнула рукой. — Хватит аплодисментов. Пора и реальным делом заняться. Хватайте верёвки и идите сюда. Сейчас свяжем этого здоровяка и оттащим к прицепу…

В ловле второго аллигатора приняли активное участие и «экскурсанты» (по выражению Мартины): Банкин тащил пленника за хвост, Ильда Гадея — по личному разрешению Айны — «пленяла» его ноздри, а Эрнесто Гевара старательно и увлечённо обматывал челюсти изолентой.

По завершению сафари, как и полагается в таких случаях, состоялся лёгкий дружеский пикник. Так, совершенно ничего особенного — распили под скромные бутерброды несколько фляжек с коньяком средней паршивости. А после этого, разбившись на группки, разбрелись — кто куда.

Сизый, пристроившись возле прицепа с пойманными аллигаторами и со вкусом раскурив толстенную светло-жёлтую сигару, увлечённо вещал о чём-то любопытствующим. Эрнесто и Ильда отправились на прогулку вдоль речного берега вверх по течению Санта-Крик. Айна и Мартина, наоборот, вниз — видимо, для серьёзного разговора.

— Пойдём, дружище, потолкуем. Чем мы хуже других? — многозначительно подмигнул Банкину Ник. — Куда? А, например, вон к той зачуханной банановой рощице…. Фу, какая пылища. Апчхи. Ага, вроде никого нет рядом…. Надеюсь, что твоё грядущее бракосочетание с Мари Ираолой согласовано с Вольфом Григорьевичем? Ну, и ладушки. Я почему-то так и думал. Поздравляю и всё такое прочее…. Теперь по делам текущим. Завтра-послезавтра — в обязательном порядке — найдёшь коммерческого атташе аргентинского посольства и попросишь, предварительно предъявив вот этот круглый значок с гордым профилем генералиссимуса Франко, чтобы он (коммерческий атташе, ясен пень), зачислил Эрнесто Гевару в штат посольства. Например, в качестве своего личного помощника. Подстрахуем гнилую ситуацию, так сказать. Лишним не будет…. Далее. В середине июля будущего года произойдёт вооружённое проамериканское вторжение с территории Гондураса, в результате которого правительство Президента Арбенса будет свергнуто. Более того, сразу после этого начнутся массовые аресты и расстрелы его сторонников. Твоя главная задача на этот период — не допустить, чтобы наш мечтательный фигурант принял непосредственное участие в уличных боях. Да и самому рисковать — категорически запрещаю. Как только запахнет жареным, сразу переселяйтесь в аргентинское посольство. Всё тот же коммерческий атташе обеспечит вашу эвакуацию в Мексику. Там, кстати, и встретимся…. Когда? В октябре-ноябре 1956-го года, не раньше…. Ещё один важный момент. Профессор философии Гарольд Уайт…. Ну, не верю я этим американцам. Совсем не верю. И, поверь, для этого у меня есть веские основания, выношенные долгими и разными годами. Ну, их, деятелей мутных и пройдошистых…. Сделай так, чтобы мистер Уайт больше не отсвечивал рядом с Че. Как и что? Твои, братец, дела. Прояви смекалку и фантазию. Вплоть до пошлого кирпича, случайно свалившегося со старенькой крыши…

Глава седьмая

Мехико — город сонный

В положенное время пассажирский самолёт, следовавший из испанской Барселоны, приземлился в международном аэропорту имени Бенито Хуареса[16].

Получив багаж, Ник прошёл в «службу сервиса» и оформил заказ-квитанцию на доставку чемодана и дорожного баула в гостиницу.

— «Gran Hotel Ciudad de Mexico»? — одобрительно улыбнулась смуглолицая девушка «по ту сторону окошка». — Отличный выбор, сеньор. Практически самый центр города. Все основные архитектурные достопримечательности и музеи рядом.… Надолго в Мехико?

— Думаю, что месяца за полтора-два управлюсь…

Успешно избавившись от громоздкого багажа, Ник вышел из здания аэропорта.

«За полтора-два месяца он, видите ли, управится», — тут же принялся надоедливо брюзжать ворчливый внутренний голос. — «Деятель легкомысленный и неосторожный…. А кто, спрашивается, будет трижды через левое плечо сплёвывать? А по дереву, так тебя и растак, стучать? Я, извини, не умею…. И девица эта совершенно напрасно улыбалась — с такими-то кривыми и местами «кариесными» зубами. Впрочем, как утверждают знающие люди, в Центральной Америке «зубная культура» традиционно находилась и находится на, отнюдь, не высшем уровне. Даже среди местных богатеев и чванливых аристократов. Мол, исторически так сложилось, плюсом — агрессивный химический состав питьевой воды…. Б-р-р-р! Холодно-то как. А некоторые якобы опытные путешественники кожаный плащ в чемодане оставили, так его и растак…. Градусов четырнадцать, не больше. И свежий северо-западный ветер задувает вовсю. Хвалёные южные широты, тоже мне. Впрочем, Мехико выстроен в горах, на высоте двух тысяч с кепкой метров над уровнем моря, что и объясняет некоторую суровость здешнего климата…».

Он подошёл к ближайшему уличному телефону под светло-серым пластиковым козырьком, снял массивную трубку с металлических рычажков и, предварительно бросив монетку в «платёжную» щель на корпусе аппарата, набрал нужный номер.

— Да, вас слушают, — известил — после серии длинных гудков — мягкий женский голос.

Голос — как голос, но глупое сердце Ника тут же вздрогнуло и, неуклонно подрагивая, застучало, застучало…

— Что же вы молчите? — удивились на том конце телефонного провода. — Говорите, пожалуйста.