Роберт Хайнлайн - Искатель. 1993. Выпуск №3 Страница 28

Рэнделл поставил на стол стаканы, а затем приоткрыл дверь в спальню, чтобы в любой момент можно было в нее проскользнуть. Синти лежала в той же самой позе. Он осторожно повернул ее на бок, чтобы не затекло тело, и поправил одеяло. Он смотрел на нее и думал о Хоуге и предостережении доктора Потбери. Неужели Хоуг действительно так опасен, как считает доктор? Не является ли он, Рэнделл, и сейчас всего лишь игрушкой в его руках?

Нет, теперь Хоуг уже не может причинить ему вред. Когда случается самое худшее, тут не до мелочей. Если умрет Синти, он просто последует за ней. Он решил это еще днем.

Рэнделл вернулся в гостиную.

Пиво Хоуга стояло нетронутым.

— Пейте же, — сказал Рэнделл, усаживаясь и беря спой стакан.

Хоуг подчинился, не предлагая тоста и не поднимая бокала за здоровье хозяина.

— Знаете, я ловлю себя на мысли, что совершенно не понимаю вас, Хоуг.

— Признаться, мистер Рэнделл, я и сам себя не понимаю.

— Зачем вы пришли сюда?

Хоуг беспомощно развел руками.

— Поинтересоваться насчет миссис Рэнделл, — сказал он. — Выяснить, наконец, что же я такого натворил. Загладить свою втяну, если возможно.

— Вы признаете, что сделали это?

— Нет, мистер Рэнделл. Я не понимаю, как я мог приставать к миссис Рэнделл вчера утром…

— Вы забыли, что я видел вас.

— Простите, но что я делал?

— Вы загнали миссис Рэнделл в конец коридора здания Мидуэй Коптон и пытались задушить ее.

— О, Господи! И… вы видели, как я это делал?

— Нет, я… я был… — Рэнделл неожиданно замолчал, понимая, насколько бы глупо прозвучало, если бы он заявил, будто не мог видеть нападение Хоуга на миссис Рэнделл только потому, что в тот самый момент выслеживал Хоуга в другом крыле здания.

— Продолжайте, мистер Рэнделл, пожалуйста!

Рэнделл в волнении встал.

— Это бессмысленно, — зло огрызнулся он. — Я не знаю, что вы делали. Может быть, вы вообще ничего не делали! Я знаю только одно: с тех пор, как вы вошли в эту дверь, со мной и с моей женой стали происходить странные вещи — отвратительные вещи. А теперь она лежит здесь, точно мертвая. Она… — Он не договорил и закрыл лицо руками.

Хоуг мягко прикоснулся к его плечу.

— Мистер Рэнделл, я сочувствую вам и хотел бы чем-нибудь помочь.

— Я даже не имею представления, чем тут можно помочь. Разве что вы знаете способ ее разбудить. Вы его знаете, мистер Хоуг?

— Боюсь, что нет. Расскажите, что с ней? Я ведь еще ничего не знаю.

— Да тут и рассказывать особенно не о чем. Сегодня утром она просто не проснулась. Она в таком состоянии, что, кажется, вообще никогда не проснется.

— А вы уверены, что она… не мертва?

— Уверен.

— Вы, конечно, вызывали врача. Что он сказал?

— Он посоветовал не трогать ее и внимательно следить за ее состоянием.

— Да, но разве он ничего не сказал по поводу самого заболевания?

— Он назвал это Lethargica gravis!

— Lethargica gravis! И это все, что он сказал?

— Да… А в чем дело?

— Разве он не попытался хотя бы поставить диагноз?

— Но это и есть диагноз — Lethargica gravis.

Похоже, такой ответ несколько озадачил Хоуга.

— Послушайте, мистер Рэнделл, это не диагноз, а всего лишь медицинский термин, характеризующий состояние глубокого сна.

Это все равно, что назвать дерматит — dermatitis, а гастрит — gastritis. А как он ее лечит?

— Ну… Даже не знаю. Я…

— Он хотя бы промыл ей желудок?

— Нет.

— А рентген сделал?

— В ее состоянии это невозможно.

— Вы хотите сказать, мистер Рэнделл, что он только пришел, бегло осмотрел ее, так и не поставив диагноза и даже не дав никаких рекомендаций? Это ваш семейный доктор?

— Нет, — выдавил Рэнделл. — Боюсь, я мало смыслю в медицине. Мы никогда раньше не обращались к врачам. Но вам и самому известно, хорош или плох этот доктор. Это Потбери.

— Потбери? Тот самый доктор Потбери, у которого я консультировался? Как вам пришло в голову пригласить именно его?

— Ну, мы с Синти вообще никогда не болели, а к нему на прием пришли, чтобы расспросить о вас. А вы что-то имеете против Потбери?

— Да в принципе ничего. Просто он был груб со мной. Во всяком случае, мне так показалось.

— Значит, он что-то против вас имеет?

— Ничего не понимаю, — как-то неуверенно произнес Хоуг. — Я видел его всего один раз. Потом еще пришел узнать о результатах анализов. Что это вдруг ему… — Он недоуменно пожал плечами.

— Вы говорите о веществе под вашими ногтями? Я думал, это всего лишь предлог.

— Ну что вы, нет.

— Как бы там ни было, а это не единственная причина, почему он вас ненавидит. После всего того, что он наговорил о вас…

— А что он говорил обо мне?

— Он сказал… — Рэнделл неожиданно замолчал, вспомнив, что Потбери ничего особенного не говорил. — Конечно, сказал он не слишком много, просто я понял, что он ненавидит вас, Хоуг. И боится.

— Боится? Меня?

Хоуг криво улыбнулся. Наверняка он принял это за шутку.

— Конечно, он так не сказал, но это было ясно.

Хоуг пожал плечами.

— Не понимаю. Откровенно говоря, я больше сам привык бояться людей. Погодите… а вам он сообщил результаты моих анализов?

— Нет. Кстати, это напомнило мне об одной большой странности, которой вы обладаете, Хоуг. — Он вдруг вспомнил о невероятном приключении на тринадцатом этаже. — Вы гипнотизер?

— Боже мой, нет, конечно! А почему вы спрашиваете?

И Рэнделл во всех подробностях рассказал ему о своей первой попытке проследить за ним. Хоуг с невозмутимостью слушал рассказ Рэнделла. Вид у него был сосредоточенный и вместе с тем растерянный.

— Ничего себе галлюцинация, — заключил Рэнделл. — Никакого тринадцатого этажа нет и в помине, «Детериджа и компании» тоже. Ничего! А я ведь до сих пор помню каждую деталь так же ясно, как вижу сейчас ваше лицо.

— Это все?

— Минуточку.

Рэнделл встал и пошел в спальню. На сей раз он уже не соблюдал особой осторожности, хотя дверь за собой все-таки закрыл. Он слегка нервничал, что не сидит постоянно возле постели Синти, но должен был признать, что присутствие Хоуга каким-то образом успокаивало его. Быть может, все дело в том, что ему нужно испить чашу своих страданий до самого дна.

Рэнделл снова прислушался к ее дыханию и, удостоверившись, что Синти жива, взбил подушку, убрал растрепавшиеся волосы с ее лица, поцеловал в лоб и вышел из комнаты.