Дарья Кузнецова - Боги глубокого космоса (СИ) Страница 29

— Какой позор, — засмеялся Нил. — Привык, понимаешь ли, к регулярному питанию!

— А ты так и не поужинал? — сочувственно улыбнулась я, поднимаясь с его колен. — Я предлагала тебя позвать, но Гудвин сказал, что, если вы не приходите есть, значит, чем-то очень сильно заняты, и лучше не беспокоить.

— Не так чтобы очень, — пожал плечами Нил, выпуская меня с явным сожалением. И наблюдать это недовольное выражение на его лице тоже оказалось очень приятно. — Возникла необходимость кое о чём поговорить с моим чешуйчатым сожителем, — хмыкнул мужчина.

— А, ну да, ты же говорил, — опомнилась я. — И что он тебе наговорил про моих сородичей?

— Он утверждал, что их убила их же злость. Только как подобное возможно, я, честно говоря, не представляю. Он, в общем-то, тоже не в курсе подробностей, но ему это почему-то не интересно. Даже странно; с его любопытством.

— Было бы интересно на него взглянуть, — вздохнула я.

— Мне кажется, он разделяет твой интерес, — улыбнулся Нил. — Можно попробовать что-нибудь придумать. Но не сейчас! Ты как хочешь, а я — есть и спать. Спокойной ночи! — решительно тряхнул головой мужчина, опять меня обнял, легонько чмокнул в кончик носа и вышел.

Не знаю, как я смолчала и не попросила его остаться. Я точно знала, что уж в его-то компании никакие кошмары мне не грозят. И совершенно точно мужчина не отказал бы мне в такой просьбе, и я бы не удивилась, если бы он, оставшись, действительно только стерёг мой сон. И это, чёрт побери, тоже было очень приятно, и тоже было одним из правил игры.

Наверное, промолчать меня заставили остатки гордости. Не могли же годы воспитания и наблюдения за достойными примерами пройти совсем уж мимо меня! И, несмотря на страх, я чувствовала по этому поводу огромное моральное удовлетворение и гордость за свой мужественный поступок.

Правда, стоило голове коснуться подушки, и гордость с достойной лучшего применения поспешностью испарилась в неизвестном направлении, а ей на смену вернулись те самые страхи.

Включённый свет не помогал. Стоило задремать, и снова из каждой тени на меня начинало скалиться что-то огромное и невообразимо жуткое. Я то задыхалась от недостатка воздуха, то от кого-то убегала. Просыпалась, успокаивала колотящееся сердце, опять погружалась в дрёму и вновь выныривала из череды бесконечных кошмаров. Я уже на второй раз была готова расписаться в собственном бессилии и поскрестись в каюту напротив за моральной поддержкой. Смешно сказать, в этот раз меня остановила совесть: было как-то неловко ломиться к мужчине среди ночи и будить его своими проблемами.

Я ворочалась, от отчаянья и жалости к себе даже немного поплакала; но тихонько, в подушку, и мне было даже почти не стыдно за эти слёзы.

В конце концов, промаявшись какое-то время на границе сна и бодрствования, я встала, оделась и пошла на кухню.

За время путешествия с людьми я уже немного освоилась с кухонными премудростями. Нет, до того, чтобы готовить, ещё не дошла (представляю лица родителей, если бы я до такого докатилась…), но подогреть воды, чтобы заварить этот их странный чай, вполне могла. Чем и занялась, твёрдо решив сегодня больше не пытаться заснуть.

Странно, но тишина кухни оказала на меня успокаивающее действие. Если по коридорам я шла, шарахаясь от каждой тени, то здесь вдруг почувствовала себя уютно и совершенно спокойно. Здесь тоже были тёмные углы, но в них почему-то не было совсем ничего страшного.

Резкий возглас на пороге заставил меня подпрыгнуть на месте и едва не рассыпать чай. Стремительно обернувшись, я наткнулась взглядом на замершую в проходе демоницу. Одетая в какую-то бесформенную рубашку, мешковатые штаны и мягкие тапочки, она казалась осунувшейся и тусклой. Впрочем, я быстро сообразила, что это, должно быть, очнулась одна из пациенток доктора, и после такой продолжительной болезни немудрено выглядеть подобным образом.

— Привет, — неуверенно проговорила я на родном языке, не зная, что делать и как с ней вообще разговаривать.

— Где моя Айя?! — прошептала женщина. — Где моя малышка? Что с ней сделали?! — она шагнула ко мне, и глаза альдарки лихорадочно блестели. Честно говоря, её вид меня здорово напугал, но отступать было попросту некуда.

— Не бойся, с ней всё хорошо, — попыталась успокоить женщину я. — Она совершенно не пострадала!

— Не пострадала от чего? — замерла она, уцепившись за стол. И до меня, наконец, дошло, что от слабости моя собеседница еле стоит на ногах; как только дошла досюда!

Привычки и нравы людей, похоже, окончательно вытеснили всё, что пытались вдолбить в мою бедовую голову воспитатели. Потому что я без раздумий бросила свои дела и кинулась к женщине.

— Да присядь ты, сейчас ещё завалишься, — проворчала я, усаживая совершенно деморализованную моими действиями демоницу, глядящую на меня большими удивлёнными глазами. — Тот корабль, на котором мы летели, погиб, но нас спасли люди. Мы все оказались выброшены далеко за пределы обитаемых систем, и сейчас пытаемся вернуться назад.

— А Айя?!

— С ней всё в порядке, — опять повторила я, торопливо заканчивая с заваркой. — О ней заботится тот доктор, который нас лечил. Сейчас все спят, мы же не будем ломиться к ним посреди ночи, правда? — я выставила на стол чай, две кружки и вазочку с печеньем.

За последнее стоило благодарить, опять же, Гудвина, на которого не далее как позавчера снизошло вдохновение, и он решил изготовить что-нибудь сладенькое. Мужчины к кулинарному шедевру отнеслись прохладно, и в итоге печенья трескала почти исключительно я одна. Я бы их давно уже все съела, но мне было немного стыдно такую вкуснятину уничтожать в одиночестве, ни с кем не делясь. Вот удовольствие и растянулось на пару дней.

— Все спят? А часовые и патрульные? — нахмурилась женщина.

— А тебе они зачем? — растерялась в свою очередь я.

— Ну, как же? Положено, — она медленно пожала плечами, в глубочайшем недоумении разглядывая мня и содержимое стола.

— У людей, видимо, не так, — я пожала плечами. — Но давай лучше они тебе завтра сами расскажут, что и как, ладно? А то я сейчас наговорю, а окажется, что я сама всё не так поняла. Хотя… они же на альдарском, наверное, не разговаривают, — я вздохнула.

— Это не имеет значения, — поморщилась женщина. — Кто ты такая и что здесь делаешь, если все спят?

— Я такая же пассажирка, как и ты, — осторожно ответила я.

— Это вряд ли, — со странным выражением лица криво усмехнулась моя собеседница. — Как тебя зовут?

— Иля, — представилась я.

— Просто Иля? — женщина удивлённо вскинула брови.