Десмонд Бэгли - Тигр снегов Страница 29

Гаррисон задумчиво смотрел на него, затем повернулся в сторону.

– Да, мистер Смитерс?

– Может ли свидетель уточнить, просил ли его мистер Бэллард связаться с Министерством гражданской обороны и предупредить о надвигающейся катастрофе в Хукахоронуи?

Гаррисон перевел взгляд на Кроуэлла, который заерзал в кресле.

– Он упоминал что-то в этом роде, но было слишком много помех на линии. Шум и крики.

Он помолчал.

– Потом линия отключилась.

– Что Вы сделали потом? – спросил Гаррисон.

– Посоветовался с женой.

Зал внезапно ожил. Гаррисон строго постучал молотком.

– Так Вы связались с Министерством гражданской обороны?

Кроуэлл, казалось, колебался.

– Нет, сэр.

– Почему нет?

– Я подумал, что меня разыгрывают. Эта музыка и шум на том конце провода... ну, я и решил...

Его голос смолк.

– Так Вы подумали, что мистер Бэллард Вас разыгрывает? – поинтересовался Гаррисон.

Лайалл и Рикмен подняли руки одновременно. Гаррисон кивнул Рикмену.

– Вы подумали, что мистер Бэллард пьян? – спросил Рикмен.

Лайалл ухмыльнулся и опустил руку.

– Подумал.

– Когда Вы сказали, что мистер Бэллард невнятно объяснялся, Вы ведь это имели в виду, не так ли?

– Да, – ответил Кроуэлл.

И благодарно улыбнулся Рикмену.

– Вы не имеете права подсказывать свидетелю ответы, – мягко сказал Рикмен.

– Прошу прощения, мистер председатель.

Рикмен поощрительно улыбнулся Кроуэллу.

– Кто назначил мистера Бэлларда директором компании?

– Указание пришло из Лондона – согласно решению большинства акционеров.

– Значит, к этому назначению Вы не имеете никакого отношения. Можно ли сказать, что кандидатуру мистера Бэлларда Вам навязали?

– Как владельцу немногих акций, мне не приходилось особенно возражать.

– Если бы Вы имели решающий голос, кого бы Вы рекомендовали на эту должность?

– Мистера Доббса, инженера шахты.

– Который погиб.

Кроуэлл наклонил голову и ничего не сказал.

– У меня все, – сказал Рикмен.

– Что Вы подумали о мистере Бэлларде, когда впервые встретили его? – спросил Гаррисон.

Кроуэлл пожал плечами.

– Подумал, что он достаточно самостоятельный молодой человек, правда, может быть, слишком молодой для такой работы.

– Показалось ли Вам, что он расположен к выпивке и розыгрышам?

– Тогда он не производил такого впечатления.

– А когда?

– Тем вечером, мистер председатель.

Гаррисон вздохнул, раздраженный закоренелой тупостью Кроуэлла.

– Но мы заслушали показания, что мистер Бэллард не был пьян и не собирался кого-либо разыгрывать. Почему же Вы не поверили ему, что он Вам говорил?

Кроуэлл горестно покрутил головой и посмотрел в сторону Рикмена, который сделал вид, что читает важную бумагу.

– Я не знаю, просто он так говорил.

– Тут было высказано предположение, что мистер Бэллард был Вам навязан. – Гаррисон произнес «навязан» с неприязненной интонацией. – После его назначения Вам приходилось кому-нибудь жаловаться на его деятельность?

– Нет.

Гаррисон медленно покачал головой, глядя неприязненно на свидетеля.

– Очень хорошо. Больше вопросов у меня нет.

Он взглянул с трибуны вниз.

– Да, мистер Бэллард.

– У меня есть вопросы.

– Я вижу, что у Вас все еще нет юридического представителя. Вы считаете, это разумно? Наверное, Вам приходилось слышать поговорку: «Защищающий себя сам – легкая добыча для хорошего юриста».

Бэллард улыбнулся.

– Она годится в обычном суде, а Вы, мистер председатель, не раз повторяли, что у нас совсем не судебное разбирательство. Я считаю, что имею право задавать вопросы свидетелю самостоятельно.

Гаррисон кивнул.

– Очень хорошо, мистер Бэллард.

Бэллард посмотрел на Кроуэлла.

– Мистер Кроуэлл, две недели спустя после катастрофы правление освободило меня от занимаемой должности. Почему?

Взметнулась рука Рикмена.

– Протестую! То, что произошло две недели спустя, не имеет никакого отношения к нашему расследованию.

– Мистер Рикмен возражает по существу.

– Я в самом деле не думаю, что имеет.

Бэллард встал.

– Могу я с Вами не согласиться?

– Конечно.

Бэллард достал блокнот.

– Я записал то, что Вы говорили в начале заседания. Вы поставили условие, что данные здесь показания не будут использованы в последующих судебных разбирательствах Мне кажется, что это расследование – единственное возможное открытое слушание.

Он перевернул страницу.

– Во второй день Макгилл сказал, что количество смертных случаев в результате катастрофы было больше чем могло бы быть. Возражение против этого заявления Вы отклонили на том основании, что это не судебное разбирательство, и Вы также можете контролировать данное слушание самостоятельно.

Он взглянул вверх.

– Мистер председатель, наше расследование широко освещается прессой, и не только в Новой Зеландии, но и в Великобритании. Несмотря на ваши разыскания, люди все равно будут склонны обвинять кого-либо в этих бессмысленных смертях. Сейчас были сделаны определенные обвинения по поводу моего характера, моего пристрастия к выпивке и предположительной любви к розыгрышам, которые я не могу игнорировать. Я прошу разрешения задать мистеру Кроуэллу вопросы в этой связи, ведь неспроста я был уволен с моей должности две недели спустя после катастрофы.

Гаррисон быстро проконсультировался с двумя своими помощниками, потом сказал:

– Портить чью-либо репутацию – не задача нашей Комиссии. Вы можете сесть, мистер Бэллард, и задавать вопросы мистеру Кроуэллу.

Рикмен сказал предостерегающе:

– Они могут быть опротестованы, мистер председатель.

– Разумеется, могут, – спокойно согласился Гаррисон. – Вы же видите, что слушание проходит согласно уставу Комиссии по расследованию. Продолжайте, мистер Бэллард.

Бэллард сел.

– Почему я был освобожден от должности, мистер Кроуэлл?

– Это было единодушное решение правления.

– Это не исчерпывающий ответ на мой вопрос, но пока не будем на этом останавливаться. Вы показали, что не имели к моему назначению никакого отношения, что сами бы выбрали другую кандидатуру, и что получили указания из Лондона. Вы обычно получаете указания из Лондона, мистер Кроуэлл?

– Конечно, нет.

– Тогда откуда же Вы получаете указания?

– Ну как же, от...

Кроуэлл неожиданно остановился.

– Я не получаю, как Вы говорите, указаний. Я – председатель компании.

– Понятно. Считаете себя кем-то вроде диктатора?

– Это оскорбительный вопрос.

– Вы вправе так считать. И все-таки прошу Вас ответить.