Сергей Высоцкий - Искатель. 1997. Выпуск №3 Страница 29

— И какие у тебя проблемы? — спросил Рамодин, когда Владимир вернулся в столовую. Майор сидел на диване со стаканом виски в руке. — Или уже повязал киллера?

— Киллер нарисовался.

Фризе чуть не сказал: мелькнул на горизонте и сгорел, как падучая звезда, — выпитые виски настроили его на возвышенный лад. Но не сказал. Даже Евгению он не мог открыться до конца. Только с горечью подумал: что это за жизнь такая? «Молчи, скрывайся и таи и мысли и дела свои».

— Дальше! Выкладывай все, что знаешь!

Как быстро переходил Рамодин от ленивого безразличия к настороженному любопытству. Казалось бы, ни в позе, ни в выражении лица ничего не изменилось, но по блеску в глазах, по непроизвольно сжавшейся ладони угадывался внезапно пробудившийся интерес.

«Чудной все же народ — сыщики, — подумал Владимир, уловив перемену в состоянии приятеля. — Есть у них какое-то звериное чутье».

Он улыбнулся, поймав себя на том, что рассуждает отвлеченно, словно сам к этой категории людей не относится.

— Не улыбайся! Рассказывай.

Очень коротко Владимир пересказал Рамодину то, что узнал от Генриетты.

— По словам дамы, парень этот — «пиджачок». Ничем не примечательная серая личность. Она даже лица его не запомнила.

— Не туда смотрела.

— Смотрела она туда, куда нужно! — Фризе рассердился. Ему вдруг стало обидно и за себя, и за Генриетту. — И заметила у него любопытную наколку.

Он принес из кабинета астрологический справочник и, раскрыв на странице со знаками планет, ткнул пальцем в солнце:

— Любуйся.

— Черт возьми! Первый раз вижу.

— На Петровке, 38 с такой наколкой никого не отлавливали.

— Ты поинтересовался в архиве, кто он? Откуда заявился?

— Я решил, что этими расспросами сам Бог велел заняться тебе. Мне pаскрываться незачем.

— Даму-то расспрашивал!

— Ненавязчиво. Как бы между прочим.

— О-о! Догадываюсь, что это за «прочее».

— Займешься?

Рамодин поморщился:

— Володя, неужели для того, чтобы убить человека, убийце надо под видом, как ты говоришь, исследователя, записаться в читальный зал архива? Своей рукой заполнять перед толпой посетителей анкеты, светиться, оставлять пальчики?

О том, что это слабое место в его версии, Владимир и сам понимал. Но другой версии не было. А подкрепить ее рассказом об «альпинисте» Фризе не мог: майор тут же свяжется со следователем Колобовым.

— У киллера есть столько возможностей ухлопать человека! — продолжил Рамодин. — Особенно, если тот ездит на городском транспорте, ходит пешком без охраны, живет в обычном доме.

— Решил поделиться прописными истинами с товарищем?

— Я не прав?

— А можешь ты, милиционер, представить себе такую картину: приходит будущий убийца в архив только с одной целью — проследить, чем там занят Павлов? Чего раскопал? И неожиданно обнаруживает, что тот докопался до таких секретов, которые ни ему, ни его шефу Антонову знать не положено. Что он, убийца, предпримет? Будет хлопать ушами? А Павлов в это время помчится со своим открытием к шефу. К Антонову.

— С чем помчится? — Скепсиса в голосе майора хватило бы на двух оценщиков из антикварного магазина. — С известием, что его прадедушка тоже был попом и проживал на такой-то улице?

— Да как ты, Женя, понять не можешь?! — раздался взволнованный голос Веры. Фризе и не заметил, когда она появилась в гостиной. — Это же архив! Там можно отыскать такое… такое…

— Это же не архив КГБ, Верунчик! — снисходительно бросил супруг. — «Такое — эдакое» только у них отыскать можно.

— У тебя фантазия дальше уголовщины не идет! В историческом архиве тоже немало тайн хранится! Уверена. Ты и сам в начале расследования про клад говорил.

— О-о! Любимая тема. — Рамодин рассмеялся. — Знаешь, Володя, у моей жены в голове имеется лишняя извилина. Кладоискательская. А любимое чтиво — цари, пираты, куртизанки, сокровища.

— Ты, Рамодин, на мой вопрос так и не ответил.

— Предпринял бы этот «пиджачок», как выразилась твоя знакомая, попытку остановить Леонида Павлова?

— Да!

— Кто-то его остановил. Но мы гадаем на кофейной гуще. Надо иметь представление, что нашел Павлов. Раз! Стоило ли из-за этого убивать? Два! Этот убийца действовал по собственному почину? Свой интерес защищал? Или за его спиной кто-то другой стоит?

— А вдруг целая организация? — ввернула Вера, но муж зыркнул на нее так сердито, что она стушевалась.

— Это три! — закончил Рамодин. — Сечешь?

Возражать было трудно. Владимир и сам бы мог перечислить не три, а десяток — требующих прояснения обстоятельств. Но он не любил, оценив все «за» и «против», педантично продвигаться вперед сразу по всем направлениям. Фризе обладал способностью выбирать главное и сосредоточиваться на этом, отбрасывая до поры до времени все остальное. А если терпел неудачу, тогда принимался и за это «остальное».

Сейчас он считал для себя главным — выяснение личности человека, которым Павлов покинул читальный зал архива. Если он и не убийца, то последний человек, который видел Леонида живым. И помочь ему в этом мог только Рамодин.

— Проверишь, откуда взялся мужик с наколкой?

— А как зовут даму?

— Ну, это лишнее! Тебе незачем ее пытать. Меня засветишь.

— Ладно. Через недельку займусь.

— Да ты что?! Время упустим. Не мне тебя учить!

— Поучи, поучи! Я не возражаю. Но попозже. Сейчас каждая минут на счету. Сказал тебе — такой хреновиной в ментовке занимаемся!

— Это правда, Владимир Петрович, — поддержала мужа Вера.

— Вот! — Рамодин показал на жену. — Голос из партера.

— Если дело горит, я могла бы заняться, — продолжала Вера.

Такого поворота Фризе не ожидал. Привлекать к расследованию дилетантов он не собирался. Несмотря на то, что дилетант — супруга майора милиции. Он с сомнением взглянул на Евгения.

— Ну… Если Верунчик берется, я не возражаю. Да ты не пугайся. Она из породы легавых — школу милиции закончила. Старший лейтенант! Сейчас в дежурной части работает. Сутки на службе — трое дома.

— Значит, борщи Вера в свободное от службы время готовила? А я-то решил, что она профессиональная домохозяйка.

— Она спит и видит работу в уголовном розыске. Но тут мое слово железное. Или я, или уголовный розыск.

Рамодин легко вскочил с дивана. Подошел к столу, вылил в стакан остатки «Бурбона».

— На посошок!

— Что я вам говорила, Владимир Петрович? — Вера покосилась на пустую бутылку.

— Говорила, говорила! — проворчал майор. — Поднимайся! Подвезу тебя до дому, а сам в ментовку. Там небось уже ищут. — И, обращаясь к хозяину, сказал: — Спасибо за добрый прием. Каждый бы день такой обед!