Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon" Страница 29

— Если я выиграю, то… — он умолк, стараясь более точно и безобидно сформулировать свое желание. — Научу тебя кое-чему необычному, а ты — не будешь возражать и противиться. Обещаю, что ничего плохого не сделаю. Слово ведьмака.

— Ну… коль «слово ведьмака». А если выиграю я, — Фредерика не совсем поняла, что задумал Эскель, но не доверять ему причин не было, потому решила не возмущаться, а выдвинуть свои условия. — Тогда ты… — она призадумалась, пытаясь прикинуть, что бы такого попросить. — Будешь отвечать на все мои вопросы честно и в полной мере. И никаких запретных тем не будет.

— Идет, — серьезно кивнул он, понимая, что готов рассказать ей все что угодно, лишь бы провернуть свою весьма непристойную задумку.

Дера пожала его руку и кивнула в ответ. Не сказать, что Эскель не был не уверен в своих силах, но то, что у него может ничего не получиться с первого раза — не исключал. Он закатил едва подсохшие штанины, а затем осторожно, почти неслышно, вошел в воду. Травница двинулась следом, стараясь ничего не упустить из виду.

Комментарий к Часть 9. В путь

Бечено

========== Часть 10. Сомн или определение порога чувствительности(18+) ==========

Эскель потер друг о друга ладони и всмотрелся в водную гладь. Рыба была небольшая, но она и впрямь мелькала между ног, двигаясь слишком быстро, даже несмотря на припекающее солнце. Дера стояла рядом и не шевелилась, надеясь соблюсти всю честность испытания. Даже дышала и то через раз. Перед ведьмаком и без того стояла непосильная задача, потому мешать ему было бы весьма подло с ее стороны. Она наклонилась, упираясь руками в чуть согнутые колени, и взглянула в его сосредоточенное лицо. Тот, даже не обращая и доли своего внимания на такие пристальные взгляды, напрягся, немного размял пальцы и, нахмурившись, принялся следить за мельтешащей рыбой.

Девушка с нескрываемым удивлением смотрела, как быстро бегают его узкие зрачки и как напрягаются мышцы при каждом намеке на шанс сделать рывок. Его тело будто само реагировало на любое движение; со стороны это выглядело немного жутко, но вместе с тем завораживающе. Травница сглотнула и глянула сквозь спокойную поверхность воды. Отсюда могло показаться, что рыба у дна двигалась медленно и даже лениво. Но это только на первый взгляд. Достаточно лишь протянуть к ней руку, и она тут же ускорялась и скрывалась в роголистнике.

Ведьмак осторожно опустил руки в воду и взбаламутил ее, поднимая песок со дна. Тогда Дера и вовсе перестала что-то видеть. Но Эскель, будто бы наоборот, добился желаемого результата, а через мгновение молниеносно дернулся, что-то шепнул и вытащил из-под воды совершенно обездвиженную тушку карася, держа ее одной рукой за голову, второй — за хвост.

— Раз, — не без победоносной, пусть и кривоватой, улыбки объявил он.

— Боги… — на выдохе шепнула Фредерика и, не задумываясь, протянула руки.

А когда в них легла холодная, упругая, но скользкая рыба она скривилась и чуть было не выронила ее обратно в воду. Стало до боли мерзко, что даже ком к горлу подступил. Она так и стояла бы, не зная куда деть несчастного карася, если бы не ведьмак, который достал из-за пояса сероватый отрез ткани и тут же развернул его: мужчина взглядом указал, чтобы она положила в него рыбу. Взяв в руку все четыре конца, стянул их вместе и протянул импровизированный «мешочек» травнице.

— Не зевай, — тихо заговорил он. — Я буду вытаскивать рыбу, а ты подставляй ткань.

Дера кивнула и, вытерев о штаны руки, взяла свернутый обрез.

Эскель усмехнулся и повторил манипуляцию со знаком. В этот раз попался пескарь. Но тем не менее за полноценную рыбу он тоже считался. Девушка только тихонько охала и ахала каждый раз, когда подставляла «мешок» для очередной рыбешки, а ведьмак думал о том, что Боги ему сегодня не абы как благоволят. Учитывая, что за все время случилось лишь два промаха.

— На самом деле, — начал он, когда они не торопясь шли вдоль берега обратно к лагерю с полным «мешком» рыбы, — никаких премудростей тут нет. Все дело в реакции и концентрации. А я в этом весьма неплох.

Фредерика молчала, то и дело тряся руками из-за неприятного ощущения, что подарил ей карась. Оно будто и вовсе въелось в кожу. И это не считая специфического запаха. Нет, она, безусловно, любила рыбу, но без чешуи и приготовленную, а не живую, скользкую и вонючую. Также, помимо сетований на рыбеху, в голове травница судорожно перебирала варианты, которые мог бы предложить ей Эскель. А если предложит что-то интимное? То как тогда быть? Она ведь еще совершенно к этому не готова. Да и вряд ли первый раз можно назвать приятным, судя по тому, что рассказывала ей Алисья. Кровь, боль, стыд и никакого удовлетворения. Нет, она не боялась ведьмака, а даже наоборот, была не прочь позажиматься с ним и боли не боялась, но с другой стороны: она воняет тиной, ее кожа липнет от пота, так как от водной глади отражались солнечные лучи и было очень жарко, а простояла она там добрых минут сорок, если не больше, а еще… а еще она не хотела разочарований. Вдруг они не подходят друг другу на том уровне, о котором говорила чародейка? Вдруг они не созданы друг для друга? Как тогда быть?

Ведьмак заметил ее встревоженное лицо и легонько ткнул локтем туда, куда удалось попасть.

— Что с тобой?

— Что? — она расфокусированно взглянула на него и потерла ладонью предплечье. Больно не было, скорее, неожиданно.

— Говорю, что с тобой?

— Все хорошо.

— Ты мух считаешь и меня совершенно не слушаешь.

— Слушаю. Концентрация и реакция.

Эскель удивленно вскинул брови и взял ткань с рыбой в другую руку.

— Скажи, — начала Дера, — ты взаправду так хорош в магии?

— Не особо, — качнул головой ведьмак. — Я просто знаю особенности каждого накладываемого мною знака. Например, для Сомна обязателен близкий контакт и желательно с головой, чтобы был сильный эффект. Рыбу я не боялся ввести в летаргический сон, потому не сосредотачивался на силе, а значит, мне удалось гораздо лучше сконцентрироваться. А реакция… ну она у меня всегда была хорошей.

— Тогда, ты схитрил, — усмехнулась Фредерика, обхватив себя руками. — Ты знал, что не проиграешь.

— Может быть знал, — пожал плечами он. — А может и нет.

Травница улыбнулась и потупила взгляд, всматриваясь в траву под ногами.

— Не переживай. Ничего страшного я с тобой не сделаю. Но сначала приготовим наш улов и отдохнем немного.

Дера кивнула, заметно приободрившись. Что это она, в самом деле? Она ведь давно забыла ему тот раз, когда он бросился на нее, и поняла, что больше он такого не сделает. Это ведь был всего лишь ведьмак, которого она встретила на хуторе, который был всегда добр и участлив и который спас ей жизнь. Так чего же ей тогда бояться? Разве он недостаточно доказал, что не причинит ей вреда?

Василек бродил по округе, тряс все еще влажной гривой и фырчал на Стебля, который не отходил от него ни на шаг. Эскель знал, что его конь любит открытые пространства и сухость, но когда он ему обеспечить этого не мог, тот начинал беспокойно себя вести и вредничать. Так что может все дело и не в надоедливом Стебле вовсе, который ходил «хвостом» за своим собратом и постоянно вынюхивал его морду и бока.

Ведьмак стянул с веток уже изрядно подсохшую рубаху, натянул ее на немного липкое от пота тело и, пока занимался разведением костра, дал травнице поручение отыскать ветки для жарки рыбы. Та незамедлительно обулась и отправилась в ближайшие кусты, а сам он, как разобрался с огнем, принялся эту самую рыбу чистить и потрошить у воды. А когда все было готово к приготовлению, вернулась Дера и даже умудрилась притащить откуда-то миррис и иссоп. Якобы с ними рыба получится вкуснее. Эскель не спорил, а когда порвал стебли в руках и натер ими тушки, сразу нацепил те на ветки и выстроил «домиком» у огня. Фредерика устроилась рядом, глубоко присела, обхватила руками ноги и наблюдала за пляшущими языками пламени. Сам ведьмак присел рядом, только прямиком на траву, и прислушался. Он всегда был начеку, так как за всеми их делами они и не заметили, как солнце уже постепенно пошло на закат, а значит, мало ли какие злыдни полезут из воды. Мужчина пошевелил палкой ветки в костре и бросил косой взгляд на Деру, которая после их пари словно язык проглотила. Но лезть к ней он не спешил, а решил вести себя как всегда — непринужденно, спокойно и много не болтать.