Герберт Уэллс - Рассказы каменного века Страница 3

Юдена дрожала и думала о Брате Огне.

Но вот тени начали сгущаться уже и на вершинах деревьев, они усаживались на ветвях и, казалось, наблюдали за ней. Сучья и листья принимали зловещие формы, превращались в черные неподвижные существа, готовые броситься на нее при первом ее движении. Неслышно, как призрак, пролетел между тенями белый филин. Вокруг становилось все темнее и темнее, пока наконец листья и ветви на фоне неба не стали совершенно черными, а земля внизу совсем не исчезла во мраке.

Так в бесконечном бодрствовании пробыла она на дереве всю ночь, напрягая свой слух, чтобы расслышать то, что происходило внизу, в темноте, и удерживая малейшее движение, чтобы какой-нибудь невидимый тайный враг не обнаружил ее. В те дни человек никогда не оставался один в темноте, за исключением подобных редких случаев. Поколение за поколением получал он свои уроки страха, уроки, которые мы, несчастные его потомки, с трудом стараемся забыть.

Юдена, хотя и женщина, по возрасту была еще совсем ребенком. Бедный маленький зверек, она сидела тихо, как зайчишка в ожидании травли.

Собравшиеся на небе звезды смотрели на нее, и это было ее единственным утешением. Одна яркая звезда напомнила ей Уг-Ломи. Затем она вообразила, что это действительно Уг-Ломи. А около него красной и мрачной звездой светил Уйя, и всю ночь Уг-Ломи бежал от Уйи по небу.

Она старалась увидеть Брата Огня, охранявшего становище племени от диких зверей, но его не было видно. Вдали она услышала трубивших мамонтов, спускавшихся к водопою, а один раз какая-то огромная масса, мыча как корова, тяжелыми шагами пробежала мимо, но что это было такое — она не могла рассмотреть. По голосу она решила, что это должен быть Яааа, носорог, убивающий носом, который всегда ходит один и без причины впадает в бешенство.

На небе начали скрываться маленькие звезды, а за ними и большие. Это напомнило ей зверей, скрывающихся перед Лесным Ужасом. Приближалось время восхода. Солнце было владыкой неба, как гризли был владыкой лесов. Юдене очень хотелось знать, что произошло бы, если на небе вместе с солнцем осталась хоть одна звезда. Но вот небо уже начало бледнеть перед наступающим рассветом.

Вместе с первыми лучами солнца ее страх перед скрывающимися во тьме предметами и существами прошел, и она решилась сойти. Ее тело онемело, хотя и не настолько, насколько это произошло бы с вами из-за вашего нежного воспитания, моя милая молодая читательница. Так как она не была избалована едой через каждые три часа и частенько постилась в продолжение трех дней, то и на этот раз она не почувствовала себя умирающей с голоду. Осторожно спустившись с дерева, она стала украдкой пробираться через лес, вся холодея от ужаса при каждом прыжке белки и скачке оленя — ей повсюду еще мерещился страшный гризли.

Ей захотелось снова вернуться к своим. Боязнь Уйи Лукавого Человека поглощалась теперь еще более сильным страхом перед ее беспомощным одиночеством. Но она заблудилась. Она бежала накануне, не обращая ни на что внимания, и теперь не могла определить, где находилась поляна ночлега — по направлению ли к восходящему солнцу или же к месту его заката. Вновь и вновь она останавливалась и прислушивалась. Наконец, где-то очень далеко, она услышала ритмическое позвякиванье. Звук был чрезвычайном слабым даже в этой утренней тишине; она сразу поняла, что он шел очень издалека. Но она все-таки знала, что это был звук обтачивания кремня, и пошла туда.

Скоро деревья стали реже, и за ними ей преградило дорогу пространство поросшее крапивой. Она свернула в сторону и набрела на знакомое ей сломанное дерево, вокруг которого жужжа носились пчелы. Отсюда, хотя и очень далеко, она увидела холм с протекающей внизу рекой и купающимися в ней детьми и гиппопотамами… Все было совершенно так же, как и вчера, и даже тонкая спираль дыма по-прежнему развевалась в утреннем свежем воздухе. Далеко около реки виднелась группа деревьев ольхи, в которых она вчера пряталась. При виде их ее снова охватил страх перед Уйей, и она заползла в густую чащу папоротников, из которой торопливо выбежал кролик. Некоторое время она лежала там, наблюдая поляну ночлега.

Большинства мужчин не было видно, кроме кремнетеса Уау. Она почувствовала себя в большей безопасности. Без сомнения, они ушли разыскивать пищу. Некоторые из женщин были также внизу в реке, низко склонившись в поисках ракушек, раков и речных улиток. При виде их занятия, Юдена сразу почувствовала голод. Она вскочила и побежала между папоротниками, чтобы присоединиться к ним, но вдруг услышала, что ее тихонько зовут. Она остановилась, оглянулась и увидела позади себя Уг-Ломи, поднимающегося из папоротников. На лице его были следы запекшейся крови и грязи, глаза глядели дико, и белый камень Уйи, белый камень Огня, к которому никто, кроме Уйи, не осмеливался прикасаться, находился в его руке. Он повернул ее в обратную сторону и толкнул по направлению к лесу.

— Уйя, — воскликнул он и как-то странно замахал руками. Она услышал сзади крик, оглянулась и увидела, что все женщины на холме вскочили, а собиравшие ракушки выбежали из реки. Откуда-то ближе раздалось новое завывание, бородатая старуха, наблюдавшая на холме за огнем, замахала руками, и Уау, обтесывающий кремень, тоже вскочил на ноги. Маленькие дети бежали по направлению к ним и тоже кричали что-то.

— Идем, — сказал Уг-Ломи и потянул ее за руку.

Она все еще не понимала.

— Уйя произнес слово смерти, — сказал Уг-Ломи. Она бросила быстрый взгляд на мчавшиеся полукругом и кричавшие фигуры и поняла.

Уау, все женщины и дети бежали к ним разрозненной всклокоченной толпой, завывая и крича. По холму быстро бежали двое юношей. Внизу среди папоротников справа к ним быстро приближался человек, стараясь отрезать дорогу к лесу. Уг-Ломи выпустил ее руку, и оба пустились бежать большими легкими скачками рука к руке, перепрыгивая через тростники. Юдена, зная быстроту своих ног и быстроту ног Уг-Ломи, громко смеялась при мысли об этой неравной погоне. Оба были поразительно быстроногая пара для того времени.

Скоро они достигли открытого места и направились к каштановому лесу, никто из них теперь ничего не боялся, так как не был одиноким. Они даже нарочно немного замедляли шаг. Вдруг Юдена вскрикнула и бросилась в Сторону, указав на что-то между стволами деревьев. Уг-Ломи увидел там ноги нескольких человек, несущихся на них из засады. Юдена уже бежала в новом направлении, но лишь только он повернулся, чтобы последовать за ней, как оба услышали из-за деревьев голос яростно ревущего Уйи.

Сердца их наполнились ужасом, не тем ужасом, который сковывает члены, а тем, который делает человека молчаливым и проворным. Теперь они были отрезаны с двух сторон.