Генри Стэкпул - Остров чаек Страница 3

Гаспар был сын купца из Монпелье и получил кое-какое образование, прежде чем бежал из дому, охваченный жаждой к путешествиям и наживе и ненавистью ко всяким преградам. Ив, потомок многих поколений моряков, пошел на море так же просто, как утенок идет в пруд. Гаспар постоянно чувствовал превосходство над Ивом, у которого пальцы были похожи на рыболовные крючки, ухватки медведя и походка тюленя и который всегда почему-то оказывался счастливее Гаспара.

Докурив свою трубку, Гаспар залез в палатку, где Ив уже храпел, и заснув, увидел во сне верфи Марселя, Анизетту и Ива.

III. Загадка песка

К востоку от бухты с песчаным берегом риф шел длинной косой в море. Под его защитой глубокая вода была всегда тиха и могла бы служить морякам местом отличной рыбной ловли, если бы у них были удочки и крючки. Дальше, за кольцом коралловых рифов, находился другой островок, служивший убежищем для морских птиц.

На другой день, к вечеру, Гаспар стоял на самом краю косы и смотрел на спокойное и голубое море. Волны с плеском набегали на скалы, а по другую сторону их с легким вздохом разбегались по песку. У моря много напевов: горе, радость, торжество, строгость, сила, печаль, сожаление, – оно умеет все это выражать. Но прислушайтесь на одиноком островке под тропиками к голосам, доходящим до вашего слуха через все это богатство света и ярких красок, фиолетового простора воды, ликующего солнца, голубого неба, – и, как ни странно, вы услышите еще один голос, голос одиночества…

Гаспар стоял на мысу и слышал этот голос. Мимо него, подобная серебряной стреле, пронеслась и исчезла чайка. И именно в это мгновение Гаспар постиг одиночество…

Гаспар глубоко задумался и вздрогнул, услышав внезапно за собою голос Ива. Ив стоял далеко от него в кустах и что-то кричал, размахивая руками. Он был похож на сумасшедшего, поэтому Гаспар, не раздумывая, бегом бросился к нему.

Подбежав поближе, он заметил, что Ив что-то держит в руках.

– Скорей иди, лентяй, смотри, что я нашел! – кричал он. Ив так радостно смеялся, лицо сияло таким торжеством, что можно было подумать, что он нашел клад.

Так оно и было. Предмет, который Ив держал в руках, был пояс с пряжкой и карманом. В кармане лежало несколько почерневших монет. Он почистил одну из них песком – блеснуло золото!…

Гаспар громко крикнул: «Золото!» Резкий возглас его прорезал тишину острова и вызвал в ответ неумолчные птичьи крики. Он взял монету из рук Ива, рассмотрел ее, попробовал на зуб, опять посмотрел. Он был точно ослеплен тем, что видел перед собой, как человек, вышедший на яркий свет после долгого пребывания в темноте.

Ив взял монету из рук Гаспара, положил ее вместе с другими обратно в карман, застегнул куртку и указал ногой на что-то в кустах.

– Смотри!

Кусты в этом месте росли немного реже, а почва между ними была слегка приподнята. На песке лежали разбросанные кости. Разбросал их Ив. Проходя через кустарник, он наткнулся ногой на что-то твердое и стал раскапывать песок. В песке оказались скелет и пояс, которые, вероятно, пролежали там не одно столетие.

Череп имел очень странную форму. Он был мал и уродлив, невероятно широк в скулах. Бедра были неравные даже для неопытного глаза моряков. Одно было значительно длиннее другого. Короткая нога была, по-видимому, повреждена или сломана, потому что на ней было утолщение.

– Должно быть, был красавец, – сказал Гаспар, опуская череп на землю. А это что такое, посмотри! – И он поднял старое дуло ружья, совсем изъеденное ржавчиной. Много лет нужно для того, чтобы ржавчина могла так разрушить металл. Ив равнодушно взглянул на находку товарища и повернулся, чтобы идти.

Когда они вернулись к южной бухте, Ив уселся под пальмой, высыпал сокровища на песок и начал чистить монеты. Гаспар стоял и молча смотрел на него. Ив пересчитал монеты. Их оказалось двадцать одна. Ив был разочарован: их казалось больше. Когда он снова начал их пересчитывать, Гаспар перебил его.

– Знаешь что, – сказал он, – половина денег, по справедливости, моя. Ты должен разделить находку.

Ив перестал считать и посмотрел на товарища. Его удивили не столько слова Гаспара, сколько неприятный, запальчивый тон.

– Твои? – повторил он. – А кто их нашел?

– Это все равно. Это простая случайность. Я также мог найти их, и, если бы нашел, то поделился бы…

Ив опять стал пересчитывать монеты и заговорил, точно обращаясь к ним:

– Это правда, я нашел их случайно. Но интересно знать, нашел ли бы я их, если бы валялся на песке или глазел целый день на море, как некоторые люди. Нет! Я собирал сухой хворост, я работал и, работая, набрел на находку:

– Ну, так и береги ее, – сказал Гаспар и, отвернувшись, пошел к морю. Пройдя несколько шагов вдоль берега, он остановился. Про монеты он сразу забыл, на в нем с новой силой ожила вражда к Иву из-за Ани-зетты. Потом он снова вспомнил про монеты и в душе его постепенно сложился чудовищный образ Ива, врага, которого он ненавидит и который ненавидит его.

Солнце было уже близко к закату, и чайки, умолкнув на время, снова подняли крик. Гаспару казалось, что они смеются над ним и кричат: «Ив! Ив! Ив!» Он повернулся и пошел в том направлении, где сидел его недавний друг. Стиснув зубы и заложив руки в карманы, Гаспар круто остановился перед счастливым соперником и, продолжая свои мысли вслух, сказал:

– Ты – вор! Дурак я, что связался с такой собакой!

Ив поднялся. Его трудно было вывести из себя, но в гневе он был страшен. Пояс с монетами лежал у его ног.

– Ты что сказал?

– Сказал, что сказал, – ответил Гаспар.

– Брось это! – крикнул Ив, видя, что Гаспар вынул нож из-за пояса.

Гаспар, казалось, обезумел от гнева и перестал владеть собой. Но это была высшая точка его гнева. Еще минута – и он спрятал бы нож и все обошлось бы мирно, если бы Ив не произнес в это время одного обидного слова, короткого односложного слова, которое часто говорится в шутку, но, сказанное в гневе, действует хуже удара.

Гаспар как ужаленный отскочил назад, потом в его руке сверкнул нож, и Ив упал на песок.

Нож попал прямо в яремную вену на шее. Это был смертельный удар. Обезумевший, ослепленный Гаспар ничего этого не знал и бросился на своего противника со сжатыми кулаками, ожидая, что тот вскочит и будет драться.

И вдруг он увидел, что Ив умирает. Умирает неизвестно отчего, потому что нож лежал совершенно чистым, а на теле Ива не было никакой раны, если не считать царапины на шее, из которой толчками вытекала на песок кровь.

Гаспар не видел ничего, кроме лица Ива. Одну минуту он стоял, глядя на умирающего, потом упал на колени и начал трясти его за руку, умоляя проснуться, вернуться к жизни.