Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом Страница 3

— А пистолетик свой ты мне покажешь?

И вопрос этот был для мальчика так неожиданен, что Володя опешил: «Зачем просит?!» Но он все же вытащил из кармана свое оружие и протянул пистолет старику. Тот долго крутил его в руках, чему-то посмеивался, прицелился даже, и было видно, что держит он пистолет по-свойски, будто отлично знает, как обращаться с ним.

— М-да, хорошая машинка, — наконец проскрипел старик. — Первая модель браунинга, если не ошибаюсь. Калибр семь шестьдесят пять, девятисотого года модель. Все точно? А?

— Я не знаю... — промямлил озадаченный Володя. Он действительно не знал таких подробностей.

— Не знаете! — то ли возмущенно, то ли удивленно воскликнул старик, который в Володиных глазах становился все более загадочным. — А знаете ли вы, что из такой игрушки восьмисантиметровую сосновую доску с пяти десятков метров прошить спокойно можно?!

— Нет, почему же... — неловко защищался Володя, стыдясь скорей не старика, а Иринки, а Иван Петрович продолжал рассматривать оружие.

— Только смотрю я на пистолетик ваш, Володя, и одной детальки очень важной не нахожу.

— Какой же это? — нахохлился мальчик.

— А предохранителя! Где, я вас спрашиваю, предохранитель? Где? Он ведь здесь, на левой стороне находиться должен, а его нет!

Володя смутился, но нашелся быстро:

— На левой, говорите? Так я и не мог знать о предохранителе вашем. Делал с фотографии, а там одна лишь правая сторона показана была.

— Ну, теперь понятно, — снисходительно закивал старик. — Должен к тому же признаться, что неудобным тот предохранитель был — не на месте сделан. Станешь в кобуру или в карман браунинг совать — обязательно зацепишь и на боевое положение поставишь. Ну ладно, дальше пойдем...

И они снова стали взбираться вверх по лестнице к квартире старика, так заинтересовавшего Володю. И вот они уже стояли напротив его двери, и мальчик видел, что Иван Петрович словно борется с сомнением: впускать или не впускать в квартиру малознакомых людей? И теперь Володе сильно хотелось заглянуть в жилище таинственного старика, где непременно должно было храниться что-то очень занимательное.

— Ну, заходите, — прошамкал Иван Петрович, открывая дверь, но стараясь в то же время пройти в квартиру первым.

Володя и Иринка попали в просторную прихожую, и, казалось, они вошли в крошечный зимний садик — столько здесь было цветов! Дверь в комнату была приотворена, и Володя увидел, что цветы наполняли и ее. Извивающиеся растения карабкались вверх по стенам, в маленьких горшках висели привязанными к карнизу, в больших кадках торчали пальмы с широкими листьями. Все в квартире казалось окрашенным в зеленый цвет, и не хватало лишь птичьего щебета, чтобы окончательно забыть о городской квартире и представить себя в лесной чащобе.

— Ой, какое чудо! — воскликнула Иринка. — Давайте я вам полью цветы! предложила девочка, и Иван Петрович, как Володе показалось, ответил ей довольно неохотно:

— Ну что ж, полей...

Старик со своей авоськой в руке и девочка ушли на кухню, а Володя остался в коридоре, чувствуя себя совсем неважно: зачем стоял он здесь, в квартире старика, неприветливого и странного, где не было ничего интересного, кроме цветов, мало занимавших Володю.

Неожиданно для себя он подошел к полуотворенной двери в комнату и заглянул в нее, и то, что увидал он в ней, заставило Володю вздрогнуть: над стареньким диваном на большом ковре висело старинное оружие. Чего здесь только не было! Сверкающим полумесяцем выгнулся турецкий ятаган, огромной птицей распластался арбалет, обложенный пожелтевшей костью, две шпаги, свесив кисти темляков, скрестились поодаль, словно схватились в смертельном бою два невидимых противника. Огромный седельный пистолет и длинный палаш дополняли этот домашний арсенал.

«Так вот почему он не хотел нас к себе впускать! Да у старика здесь целый музей!» Володя, пораженный, в немом восхищении вглядывался в оружие и в соседстве с ним ощущал себя взрослым мужчиной, сильным и бесстрашным.

Внезапно чья-то рука легла ему на плечо, и Володя от неожиданности отпрянул назад, пугаясь и стыдясь того, что самовольно заглянул в чужую комнату. Иван Петрович молча смотрел в его глаза, как бы испытывая Володю или желая узнать, что было на душе мальчика. И Володе показался неприятным этот тяжелый взгляд.

— Чего вы смотрите? — испуганно спросил мальчик. — Я случайно...

— Оружие любишь? — спросил Иван Петрович, продолжая всматриваться в глаза мальчика, оробевшего и смущенного.

— Очень люблю, — тихо ответил Володя, а старик стал вдруг стучать рукой по своей груди, где у него в кармане пиджака лежал слуховой аппарат, капризно говоря:

— Громче! Громче! Ничего не слышу!

Но Володя не стал повторять своих слов, а Иван Петрович, внезапно подобревший, словно угадав в Володе родственную душу, крепко вцепился в руку мальчика чуть выше локтя и потащил его в комнату.

— Так и быть! Так и быть! Я вижу, ты славный, ты великодушный! Тебе можно доверять, рассказать и показать! Все, все показать!

И старик подвел Володю к ковру с оружием.

— Ну вот, смотри, смотри! — радовался Иван Петрович, видя, с какой жадностью рассматривает гость его сокровище. — Признайся, ведь ты любишь оружие, — говорил старик взволнованно и громко, — и я его люблю! Каждый мужчина любит оружие! Все это — остатки коллекций, разнесенных, как сказал бы литератор, ветром революции! Все это, конечно, орудия убийства, но как много расскажет нам оружие о том, как жили люди в давние времена! Вот, взгляни, пожалуй, на этот арбалет! Немецкий! Не он ли помогал Карлу Пятому, императору Германии, истребить цвет рыцарской конницы короля французов Франциска Первого? А какое грозное оружие — кирасу рыцаря он пробивал насквозь!

— А ятаган турецкий? — увлекаясь рассказом старика, спросил Володя.

— Верно! И не под Измаилом ли достался он трофеем русскому гренадеру?! Ну а этот пистолет, — не оставил ли его на берегу Березины драгун Наполеона, спеша покинуть гнавшую его Россию? Очень может быть! Очень может быть!..

— А шпаги, они французские? — спросил Володя, взволнованный и счастливый.

— Нет, шпаги русские! — азартно отвечал Иван Петрович. — Наградные, офицерские. Возможно, сам Кутузов вручал их отличившимся в бою пехотным офицерам! О, вещи могут рассказать о многом, мой дружок! О мастерах, к примеру, что ковали эти чудные клинки, что варили сталь и делали эту замечательную гравировку! К оружию, Володя, нужно осторожно подходить, внимательно и вежливо. Только в этом случае оно расскажет то, что знает. Да.