Геннадий Иевлев - Победитель приходит первым Страница 3

А время? Сколько времени я буду спать: день, год? И ты так уверен, что она не встревожится? Продолжил я посылать мысленные возмущения в никуда.

Я уже говорил — эта процедура займет лишь несколько часов, вполне соизмеримых с традициями существования твоей цивилизации.

Ты говоришь, что вернёшь мне какую-то, неизвестную мне жизнь. Но я прекрасно знаю свою жизнь и не помню, чтобы у меня были какие-то провалы в ней. Послал я очередной ток мыслей в никуда.

Уверяю, твоей другой жизни позавидует любой представитель твоей цивилизации.

Она прошла не в Солнечной системе?

Нет.

— Но не мог же я одновременно жить в двух планетных системах, пусть даже и близких? — Я механически перешёл на словесный диалог, так как мысленный начал вызывать у меня чувство своей неполноценности.

Всё было так же как и сейчас, только твой сон длился несколько дольше. Я признаю свою вину и приношу свои извинения за твоё невольное неудобство, но мне пришлось задержаться в исполнении своего контракта не по своей воле. Увы, обстоятельства. Уже и сомнения появились, что ты жив, а если жив, то адекватен в жизни, уже вознамерился выдумать для себя правдивую легенду о потери памяти, но ты сам втянулся в приключения, которым я не один раз завидовал и даже принёс в мою дальнейшую жизнь несколько приятных и нет проблем.

— Ты хочешь сказать, что у тебя тоже есть диск прожитой жизни, если его можно так назвать.

Не всей, лишь части её, но, пожалуй, самой захватывающей.

Перед лицом старика тут же появился блестящий диск на цепочке, хотя я совершенно не увидел, каким образом он его откуда-то достал.

Значит ты тоже одновременно жил две жизни? Поинтересовался я, вдруг, помимо своей воли, переходя на мысленный диалог.

Иначе, зачем бы я к тебе обращался. Хотя, не совсем так — одну свою жизнь я жил сам, вторую, за меня, жил ты, Генн.

Выходит, в наших планетных системах разное время?

Линия времени не зависит от планетных систем. Она вообще не подвластна никаким системам. Для нашей Вселенной линия времени пришла в движение в момент её рождения и остановится с её смертью.

Но в твой планетной системе мера времени может быть одна, в моей — другая. Они могут не совпадать. Ваш час может иметь одну меру, наш другую. Допустим для меня ты глубокий старик, по меркам времени моей цивилизации тебе порядка восьмидесяти лет, а по меркам твоей — тебе сто или даже двести лет. Резюмировал я свою модель времени.

Ты не угадал. По меркам времени моей цивилизации мне всего лишь около пятидесяти и восемь непрожитых мной лет принёс мне ты и столько же принесли токки. Ты прав в том, что цивилизации всегда соизмеряют свои временные циклы или отрезки с чем-то им понятным: вращением планеты вокруг своей звезды или спутника своей планеты вокруг неё, или же с каким-то другим повторяющимся стабильным процессом. Если бы мы решили синхронизировать свои часы, то это, казалось бы прогрессивное событие, скорее всего, вызывало бы большую путаницу в нашей жизни, внесло бы нарушение в наши биологические ритмы, а возможно, привело бы и к большим негативным последствиям. И потому, будет естественно, если каждая цивилизация пользуется своим, удобным ей, отсчётом своих временных отрезков, а при встрече, их всегда можно пересчитать в ту или иную сравнительную систему. Но линия времени Вселенной и мера отсчёта времени цивилизаций, разные понятия. Мера отсчёта является составной частью линии времени. Линия же времени никогда не будет ничьей составляющей, если только в Природе Мироздания есть ещё более крупные структуры, нежели Вселенная. Если только внутренний мир или по другому физический вакуум, может управлять линией времени. Но это более мир энергий, нежели что-то вещественное.

Но ведь вакуум заполнен элементарными частицами. Попытался возразить я. А они вещественны.

Он ими не заполнен. У тебя неверное представление о вакууме. Он рождает их из своей энергии и они, умирая или исчезая, превращаются в туже энергию. Как только частица рождается, она уже существует вне физического вакуума. Вакуум — это мир энергий и ничто больше.

И всё же мне непонятно, как возможны подобные парадоксы времени: в одной части пространства проходит час, два, десять, в другой — год, два, десять. Я попытался дёрнуть плечами, но они остались на месте. Я нахожу лишь два объяснения этому парадоксу: разные временные меры пространств или даже не меры, а скорости течения времени; либо каким-то образом происходит перемещение во времени или по другому — машина времени существует. Но это невозможно: если бы машина времени существовала, мир был бы погружён в хаос и перестал бы существовать сразу, как только оное устройство было бы изобретено.

Я уже говорил, что не являюсь специалистом пространственно-временных континуумов. Это стихия Анат Ивна. Могу лишь сказать, что в чём-то ты прав, в чём-то — нет.

Ты уже второй раз повторяешь это имя. Кто он? Поинтересовался я.

Владелец этой лаборатории. Благодаря ему мы встретились, хотя этого никогда не должно было произойти. А благодаря тебе, в моей жизни произошли такие события, о которых я никогда даже и не думал. Вошли мне в мозг мысли, одновременно, и полные грусти, и полного удовлетворения.

— Я могу встретиться с ним? У меня к нему есть масса вопросов. — Воскликнул я.

Ты с ним, непременно, встретишься.

— Когда?

Непременно!

Мне, вдруг, показалось, что белая атмосфера надо мной будто сгустилась. Я поднял взгляд — колпак наползал мне на голову. Я опустил глаза, чтобы увидеть старика и попытаться успеть получить ответ на свой последний вопрос, но в тоже мгновение белая атмосфера вокруг меня сгустилась настолько, что поглотила в себя всё окружающее пространство. Я вздохнул, намереваясь окликнуть старика и…

2

— Стой!

Невысокий коренастый молодой человек перегородил мне путь, будто вырастя из-под земли, что, собственно, вполне могло быть истиной, так как я мог, однозначно, утверждать, что ещё несколько мгновений назад впереди меня никого не было. Я резко остановился.

Передо мной стоял невысокий, светловолосый, коренастый молодой человек, видимо хорошо натренированный, о чём недвусмысленно говорили изрядные бугры мышц на его руках, выглядывающие из коротких рукавов его курточки военного покроя. Он имел немного грубоватые черты лица, что однако не лишало его мужской привлекательности. Немного странной выглядела его лёгкая одежда в этот прохладный хмурый дождливый день, поздней осени. У меня тут же сложилось впечатление, что я уже где-то видел этого молодого человека, но от неожиданности произошедшего, что-то быстро вспомнить был не в состоянии.