Рэймонд Чандлер - Высокое окно Страница 3

– Не бывший в обращении дублон, так называемый незатертый образец, действительно большая редкость. Да. Именно это и пришло мне в голову.

– Каким образом монету можно было украсть?

– Это мог очень просто сделать любой обитатель дома. Ключи всегда лежат у меня в сумке, а сумка валяется где попало. Было легче легкого вытащить ключи, открыть сейф и шкатулку, а потом возвратить ключи на место. Для постороннего это, может быть, и трудно, но для любого из домашних нет ничего проще.

– Ясно… Почему вы решили, что монету взяла ваша невестка?

– Собственно, никаких доказательств у меня нет. Но я в этом совершенно уверена. Вся прислуга в доме состоит из трех женщин, которые появились здесь очень давно, – задолго до того, как я вышла замуж за мистера Мердока, а это произошло всего семь лет назад. Садовник в доме не бывает, шофера у меня нет – меня возит мой сын либо секретарша. Мой сын этого сделать не мог, во-первых, потому, что он не такой идиот, чтобы обкрадывать собственную мать, и, во-вторых, потому, что, если это он взял монету, ему ничего не стоило бы предотвратить мою беседу с мистером Морнингстаром. Мисс Дэвис – смешно и думать. Не из тех: слишком робка. Нет, мистер Марлоу, Линда – именно тот человек, который мог сделать это – хотя бы назло, если ни для чего другого. И вы прекрасно знаете, что за публика ошивается в ночных клубах.

– Самая разная, – сказал я. – Как и везде. Полагаю, никаких следов взлома?

Трудно представить хладнокровного профессионала, который удовольствовался бы только одной монетой. Но все-таки нельзя ли осмотреть помещение наверху?

Она выдвинула челюсть, и мышцы на ее шее вздулись твердыми буграми.

– Я только что сказала вам, мистер Марлоу, что дублон Брэшера взяла миссис Лесли Мердок, моя невестка.

Я молча уставился на нее, она – на меня. Взгляд ее был тяжел и холоден – под стать фасаду этого дома. Я пожал плечами:

– Допустим. Что вы хотите от меня, миссис Мердок?

– Во-первых, я хочу вернуть монету. Во-вторых, мне нужны доказательства для развода. Я не собираюсь оплачивать его. Осмелюсь предположить, вы знаете, как устраиваются подобные дела?

Она завершила очередной прием «лекарства» и вдруг грубо расхохоталась.

– Слышал краем уха, – ответил я. – Вы сказали, что леди не оставила адреса. Значит, вы даже не предполагаете, где ее искать, так?

– Именно.

– То есть никаких концов. У вашего сына могут быть какие-то соображения по этому поводу, которыми он с вами не поделился. Я хочу поговорить с ним.

Черты ее толстого серого лица вдруг затвердели и стали еще более грубыми, хотя казалось, дальше некуда.

– Мой сын ничего не знает. Даже о пропаже дублона. И я не хочу ставить его в известность. В свое время он обо всем узнает. Сейчас его трогать не надо. Он будет неукоснительно делать то, что я от него потребую.

– Так получалось не всегда.

– Его женитьба, – раздраженно сказала она, – была минутной слабостью. Потом он старался вести себя, как подобает джентльмену. Эти тонкости не для меня.

– У нас в Калифорнии минутная слабость такого рода продолжается минимум три дня, миссис Мердок.

– Молодой человек, вы согласны работать или нет?

– Согласен, если получу необходимые сведения и возможность вести дело так, как считаю нужным. И не согласен, если вы собираетесь снабдить меня сводом правил и инструкций.

Она резко рассмеялась.

– Это деликатное семейное дело, мистер Марлоу. И отнестись к нему нужно деликатно.

– Если вы меня нанимаете, я вам гарантирую всю деликатность, на которую способен. Если вы считаете, что ее у меня недостаточно, – вероятно, вам лучше не связываться со мной. Например, как я понял, вы не хотите, чтобы ваша невестка понесла наказание. Для этого я недостаточно деликатен.

Она стала цвета вареной свеклы и раскрыла рот, чтобы завопить. Но передумала, подняла бокал и заглотила еще некоторое количество «лекарства».

– Постарайтесь, – сухо бросила она. – Жаль, что я не встретила вас пару лет назад, до его женитьбы.

Что означало последнее, я не вполне понял – так что пропустил реплику мимо ушей.

Она перегнулась в сторону, поковырялась в диске внутреннего телефона и что-то рявкнула в трубку, когда ей ответили.

Вскоре за дверью раздались шаги, и маленькая блондинка легко и стремительно вошла в комнату.

– Выдай этому человеку чек на двести пятьдесят долларов, – прорычала старая ведьма. – И держи язык за зубами.

Девушка залилась краской до самой шеи.

– Вы знаете, я никогда ни с кем не обсуждаю ваши дела, миссис Мердок, – пролепетала она. – Вы знаете. Мне это даже в голову не может прийти, я…

Она повернулась и, опустив голову, выбежала из комнаты.

– Мне нужна фотография леди и некоторые сведения, – сказал я, когда дверь за секретаршей захлопнулась.

– Посмотрите в ящике. – Миссис Мердок ткнула пальцем в сторону плетеного тростникового стола, и ее кольца сверкнули в полумраке.

Я подошел, выдвинул единственный ящик стола; на дне его изображением вверх одиноко лежала фотография, с которой на меня смотрели спокойные темные глаза. Я сел снова в кресло и принялся разглядывать карточку. Темные волосы, разделенные пробором посередине и небрежно откинутые назад с крупного лба. Большой высокомерный рот – весьма соблазнительный. Милый нос: не слишком большой, но и не слишком маленький. Великолепная лепка лица. Однако чего-то в нем не хватало. Того, что когда-то называлось хорошим тоном, а как называется сейчас – не знаю. Лицо казалось слишком умудренным и настороженным. Но за этим выражением умудренности еще угадывалась наивность маленькой девочки, верящей в Санта-Клауса.

Я кивнул и сунул карточку в карман, подумав, что я вывел гораздо больше заключений, чем можно вывести из простой фотографии, да еще в полутьме.

Дверь открылась, вошла мисс Дэвис с авторучкой и чековой книжкой. Девушка принужденно улыбалась. Миссис Мердок подписала чек и резко махнула рукой в мою сторону. Мисс Дэвис вырвала чек из книжки и подала его мне. Хозяйка молчала, и секретарша тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

Я помахал чеком, чтобы скорее высохли чернила, потом свернул его и продолжал держать в руке.

– Что вы можете рассказать о Линде?

– Практически ничего. До замужества она снимала квартиру с девушкой по имени Луис Мэджик – звучные имена они себе придумывают. Тоже какая-то артистка. Они работали вместе в клубе «Айдл Вэли». Мой сын Лесли слишком хорошо знаком с этим заведением. О семье Линды я ничего не знаю. Когда-то она упоминала, что родилась в Сиу Фолз. Вероятно, ее родители живы. Меня эти подробности мало интересовали.

Как же, мало интересовали. Я так и видел, как она роет, роет обеими руками, роет глубоко и отбрасывает песок в сторону полными горстями.

– Вы не знаете адреса мисс Мэджик?

– Нет. И никогда не знала.

– Может ли знать ваш сын… или мисс Дэвис?

– У сына я спрошу, когда он придет. Хотя, не думаю. Можете поинтересоваться у мисс Дэвис. Уверена, что она тоже не знает.

– Ясно. Вы можете назвать имена еще каких-нибудь друзей Линды?

– Нет.

– Возможно, ваш сын поддерживает какую-то связь с ней – втайне от вас.

Она снова начала багроветь. Я поднял ладонь вверх и выдавил миролюбивую улыбку.

– В конце концов, он целый год был ее мужем, – сказал я. – Он может что-то знать о ней.

– Оставьте моего сына в покое, – отрезала она.

Я пожал плечами и разочарованно вздохнул.

– Отлично. Вероятно, она уехала на своей машине – той, что вы ей купили.

– «Меркурий» стального цвета, закрытый, модель сорокового года. Мисс Дэвис сообщит вам номер, если понадобится. Взяла ли Линда машину – не знаю.

– Сколько денег, какую одежду, драгоценности взяла ваша невестка?

– Денег немного. У нее должно быть не больше двухсот долларов. – Миссис Мердок насмешливо оскалилась, и вокруг ее рта и носа появились жирные складки. – Конечно, если только она не нашла себе нового дружка.

– Так… – сказал я. – Драгоценности?

– Кольцо с изумрудом и бриллиантом не очень большой ценности, платиновые часы с рубинами, очень хорошее янтарное ожерелье, которое я имела глупость собственноручно подарить ей. У ожерелья фермуар с двадцатью шестью маленькими бриллиантами, выложенными в форме ромба. Конечно, может быть еще что-то. Я не обращала особого внимания на ее вещи. Одевается она хорошо, но не экстравагантно. Хоть это, слава Богу.

Миссис Мердок снова наполнила бокал, выпила и снова по-светски непринужденно рыгнула.

– Это все, что вы можете рассказать мне?

– Этого недостаточно?

– Не вполне достаточно, но придется удовлетвориться этим для начала. Если я выясню, что Линда монету не брала, – следствие прекращается. Я правильно понял?

– Об этом поговорим позже, – грубо сказала миссис Мердок. – Украла Линда – это точно. И я не собираюсь позволить ей скрыться. Зарубите себе это на носу, молодой человек. И я надеюсь, вы хотя бы вполовину столь нахальны, каким кажетесь, потому что девицы из ночных баров склонны обзаводиться весьма непристойными друзьями.