Маленькое путешествие по Большой Байкальской Тропе. Очерки из одиночного похода - Олег Стаматин Страница 3

С этого места начиналась тропа до расположившейся в 1.5 км небольшой пещере под названием Часовня, где по словам сибирского ученого П.П. Хороших давным давно жили древние люди. Также ученый упоминает, что в ней найдены костяные и железные наконечники стрел, железные ножи различной формы, роговые накладки к сложному составному луку, листы бересты, прошитые волосом, пряслица для прядения, фрагменты глиняной посуды с разнообразным орнаментом, клыки кабана, кости быка, лошади, нерпы и других животных. В 1865 г. П. Кропоткин в этой пещере обнаружил человеческие кости и отдельные черепа. Один из черепов был с явными признаками насильственной смерти — он был рассечен в двух местах. По-видимому, пещера использовалась древними обитателями и для захоронения.

Упускать возможность побывать в месте с такой интересной историей выглядело бы кощунством. Поэтому долгих размышление не последовало. Отделившись от тропы, моя одинокая фигура отправилась в сторону пещеры. Дорога вела по небольшому распадку и все сильнее углублялась в темный утренний лес. Скоро она оборвалась у ступеней, сделанных из небольшого кругляка. Поднимаясь по ним, я постоянно мысленно благодарил волонтеров, что, не жалея собственных сил, занимались работой над благоустройством байкальских троп.

Скоро из-за высокой травы показалась заветная пещера. Это было небольшое углубление в горной породе, ростом с человека и глубиной всего пару метров. В противоположной стене зияло небольшое отверстие, которое вело в другой зал.

Продвигаться по крошечному туннелю пришлось едва ли не на четвереньках и с фонариком наперевес. Длиной он был всего 3–4 метра и впадал в небольшую комнату. Фонарь здесь был уже не нужен. Круглая полость в потолке заполняла помещение ослепительным белым светом.

Первым, что бросилось в глаза, стало старое костровище посреди зала. В голову тут же пришла догадка, что древние люди тысячи лет назад могли разводить огонь и обустраивать свой быт как раз возле этого места. Ощущения от осознания этого были столь удивительны, что мне начало казаться, что каждой клеточкой своего тела я прикасаюсь к таинственной древней истории. Однако этот эффект слегка рассеялся, стоило обратить внимание на то, что одна из стен была расписана пометками туристов. Всегда было обидно, когда люди своими действиями нарушали первозданность и историчность места. Но то, что все пометки были достаточно старыми, вселило в меня надежду, что ныне культура отношений к природным и историческим памятникам изменилась.

Не найдя в пещере новых интересностей, я скоро выдвинулся в обратный путь к тропе. Незаметная среди густой травы дорожка вела к синеющему вдалеке озеру и была в утренней зыбкости по особому красива.

Стоило дойти до Байкала, как тропа повернула направо и пошла равниной параллельно побережью. Идти по такой тропе было одно наслаждение. Я не любил походы в горы из-за постоянных подъемов и спусков и предпочитал вот такие маршруты, которые протекали по равнинам. Тогда я уже строил иллюзии насчет того, что если равнина продлится достаточно долго, то совсем скоро я буду в поселке Большие Коты. Конечно, я снова сильно ошибался, и оказаться близ человеческого жилища предстояло лишь под вечер, будучи полностью вымотанным.

В пади Большой Кадильной располагается кордон национального парка. Уже издалека я заметил несколько старых домов, где когда-то жили добытчики строительной извести, выходы которой располагались неподалеку. Сейчас там жил егерь и случайные путешественники, напросившиеся на ночлег.

Когда я проходил мимо домов, то меня окрикнул незаметно появившийся из ближайшего дома егерь. Он спросил разрешение, однако удовлетворился устным ответом и проверять документ не стал. Поэтому можно утверждать, что относятся к ним на ББТ несколько халатно.

Долго ли, коротко ли длился самый красивый и приятный отрезок на моем пути, но скоро он кончился, и тропа начала резко взбираться вверх.

Одно из преимуществ одиночного похода в том, что ты в любом понравившемся месте можешь устроить привал и перекусить. Я пользовался этой возможностью на все сто процентов и зачастую останавливался там, где группа никогда не встанет на привал. Это позволяло мне обедать в самых необычных местах с красивейшими видами.

После обеда я продолжил идти по все сужающейся тропе, которая с каждым шагом все сильнее прижималась к скалам. В одно мгновение я даже стал сомневаться в том, что путь дальше возможен. Однако тропу мои мысли не волновали, и она залихватски виляла по опасному склону, то и дело проверяя всякого путника на смекалку и храбрость. А впереди тем временем виднелся исполинских размеров мыс Соболев.

Далее взбираться на мыс было совсем не просто. От высоты и опасной близости обрыва сжимались поджилки, и мне приходилось постоянно подбадривать себя, чтобы двигаться дальше. Взобравшись на вершину, я несколько выдохнул, но ненадолго. Впереди уже маячило жуткое место, где тропа проходила опасно близко к обрыву и носило название Чёртов Мост, что достаточно точно передавало его суть.

После прохождения «моста» я начал постепенный спуск вниз и по пути встретил группу туристов, которым еще только предстояло пройти по Чертовому мосту. Как оказалось, это место было достаточно известным, и встреченные мною люди с нетерпением ждали момента, когда смогут лично пройти по нему. Я же поспешил поинтересоваться у путешественников о характере тропы впереди. К сожалению, они ответили достаточно размыто, из-за чего дальнейший путь нисколько не избавился от флёра неизвестности. Распрощавшись с путниками, я, наконец, спустился к побережью и продолжил путь по нему, пока к часам двум от полудня не добрел до начала подъема на утес Скрипер.

Тот подъем был утомительно долгим, и не оттого, что был слишком крут, а оттого, что был невероятно длинен, хоть и достаточно полог. Поднялся на утес я уже совсем разбитый и не имел никакого желания идти дальше. Пришлось устраивать экстренный привал на полчаса, чтобы хоть немного перевести дух и собраться с мыслями. Когда же я слегка восстановился в силах, то тут же отправился налегке к самой вершине утеса, чтобы оценить предстоящий путь и