Вероника Мелан - Корпорация «Исполнение желаний» Страница 30

— Шерин, я закончил! Я понял, как они работают!

Отчитав гения за непредусмотрительность, я быстро сгребла его за руку, и, прихватив по пути Янку, мы собрались у него в комнате, которая по молчаливому согласию стала считаться штабом. Боб, задыхаясь от волнения начал быстро рассказывать, что, наконец, отыскал зависимость кода от браслета, понял, как интерпретировать его уникальность, а самое главное, на этой основе, воссоздать новый код, способный напрямую послужить нашим целям.

— И что ты собираешься теперь делать? — Спросила я, чувствуя, что мы вплотную приблизились к какой-то разгадке.

Мы все трое сидели очень близко друг к другу, возбужденные почти до истерики. Не дать ни взять — орава детей, нашедшая карту сокровищ и поверившая, что они реальны. Боб непрерывно теребил воротник своей клетчатой рубашки, Янка то терла пухлые ладони, то бессознательно выгибала пальцы, будто они ей мешали.

— Наверное, буду пробовать. — Тряхнув длинной челкой, заявил Боб.

— Давай сразу мне тоже! — Жадно попросила Янка. — Я тоже хочу! Хоть сотенку накинь на мой тоже.

— Да погоди ты, Ян! — Запротестовал Роберт. — А что, если что-то пойдет не так? Надо же проверить сначала.

— Так что, датчик больше не нужен? — Спросила я. — Может, снять тогда?

— Ну, можешь снять. Хотя, можешь и оставить пока на всякий случай. Вдруг нам еще коды понадобятся….

— Ладно, оставлю пока. Все равно вроде никто не заметил.

В тот вечер мы долго сидели в его комнате. Вопросы множились, и хотя ответов на них не было, да и быть не могло, пока не придет пора действовать, мы все же не могли разойтись. Нам казалось, что вот оно — мы пересекли невидимую черту, мы узнали что-то запретное и теперь навеки связаны невидимой клятвой. Уже совсем скоро секрет, являвшийся наваждением Боба с тех самых пор, как ему впервые пришла идея разобрать браслет, обещал раскрыться и представить взору скрытое переплетение тайн. Только под самый вечер, когда оконные просветы из оранжевых превратились в темно-синие, а затем и совсем черные, мы сумели разойтись. Я не знаю, спал ли в ту ночь Боб, или решил сидеть за монитором до самой зари, а вот мне, ерзающей на кровати, заснуть не удавалось никак.

Получится ли у него? Не будет ли последствий, если что-то пойдет не так? А если получится, вдруг он от счастья забудет подкинуть нам баллов, сбежав в распахнутые ворота тридцать третьей зоны? Да нет, не должен. Боб не такой. Он никогда не забудет нашу помощь.

Одно было ясно наверняка. Завтра что-то изменится. В который раз жизнь, делавшая много резких поворотов, взлетов и падений, заложит очередной вираж. Я уже почти физически ощущала свист ветра в ушах, чувствовала развевающиеся за спиной волосы. Успею ли я отрастить крылья, прежде чем сигану с вершины в неизвестность?

Утомленная переживания, я закрыла глаза.

Слишком многое обещало измениться.

Слишком многое изменилось. Вот только никто из нас не смог бы предположить, как именно.

Моя смена уже подходила к концу. Примерно за час до моего ухода я увидела, как в игровой зал вошел Халк. Стараясь избегать его и сопутствующих неприятностей, я старалась находиться либо у бара, либо у самых дальних столиков, попросив одну из официанток иногда проходить по центральной части комнаты, чтобы принимать заказы. Раз или два я все же столкнулась взглядом с Халком. В эти моменты мне хотелось втянуть голову в плечи и нажать кнопку «раствориться». Взгляд его был ровным, немигающим, без единого намека на эмоции и от того чем-то напоминал застывшего на ветке питона в ожидании добычи.

Однако я старалась не приближаться, и все обошлось без инцидентов.

Часы пробили шесть.

Скинув туфли и форму в раздевалке, я переоделась в старенькие джинсы и кроссовки, схватила полиэтиленовый пакет, с некоторых пор заменивший мне сумку, которую я не удосужилась взять с собой в Тали, и выскользнула на улицу. Янка сказала, что сегодня задержится наверху, а посему путь домой мне предстоял в одиночестве. Добежав до остановки, я тут же запрыгнула в автобус, автоматически высчитала какую-то нехитрую формулу (никогда бы не подумала, что сильна в математике) и заняла место у окна.

Тихие улочки Тали неторопливо проплывали мимо. Солнце все еще пекло прогретую за день землю, но уже не так яро, как в дневные часы. Мы проехали мимо нескольких магазинов, у одного из которых стоял мороженщик с лотком. Нехитрая мелодия привлекала внимание немногочисленных прохожих, но те не спешили тратиться на лакомство, несмотря на жаркий вечер.

«А вот я бы сейчас навернула пару эскимо. — Тоскливо подумалось мне, и рот тут же наполнился слюной. — Интересно, когда в следующий раз я не буду думать о том, что мне не хватает на мороженое?» Я будто попала обратно в детство. Кошмарное детство.

Когда автобус остановился у «Бэль-Оук», я вышла и некоторое время постояла на месте, размышляя, не зайти ли в супермаркет, чтобы купить фруктов для Боба. Нужно же его талантливые мозги чем-то подпитывать. Но вот какие именно он предпочитает, я не знала. А купить всех понемножку выходило накладно. Поэтому я благоразумно решила, что сначала спрошу у него, а затем, если понадобится, снова сбегаю до супермаркета.

Переждав несколько машин, я перешла дорогу и направилась к дому.

Старенькие кроссовки приятно пружинили по вытертому ворсу ковра, когда я поднималась по лестнице. Интересно, сколько еще они продержатся, прежде чем разойдутся по швам? И во сколько мне обойдутся новые? Не иначе как баллов в сто. Нужно будет сначала поинтересоваться у Янки, нет ли у нее знакомых, торгующих обувью. Может быть, поношенной обувью.

Я с сожалением еще раз глянула на свои серые в сеточку. До чего же я к ним привыкла. Кто же знал, что однажды мне — владелице собственного магазина придется думать о чужих поношенных ботинках? Но как выяснилось, бывает всякое….

Поднявшись на второй этаж, я легко зашагала по коридору. Сначала я не обратила внимание на непривычную тишину, стоящую вокруг, но по мере приближения к Робертовой двери, меня начала одолевать тревога. Почему не работает ни один телевизор? Или хотя бы радиоприемник? Почему не слышно голосов? Затем моего носа достиг странный, едва уловимый, но неприятный запах. Сладкий и густой.

— Боб? — Зачем-то спросила я вслух в пустом коридоре. Шаги мои непроизвольно замедлились. Чувствуя, как вспотели ладони, я нервно вытерла их о джинсы и оглянулась. Позади никого не было. Все так же пусто и тихо. Как в склепе, черт бы его подрал!

Заставив себя двигаться вперед (да какие у меня причины, чтобы стоять посреди коридора, в конце концов!), я сделала еще несколько шагов, но через секунду ноги снова сделались ватными. Дверь Роберта была уже в нескольких метрах.