Тори Халимендис - Шпионка в Обители Страница 30

- Вот, возьми. Это от твоего друга. Прочтешь, когда останешься одна.

Девушка смотрела на меня широко распахнутыми глазами, но голос ее оставался невозмутимым:

- Вы ошиблись, нейра. У меня нет друзей.

- Сара, - горячо зашептала я, - пожалуйста, поверь мне. Я очень хочу тебе помочь. Это письмо от нейра Алекса Реннато, кузена Роланда Томалье.

При упоминании этого имени Сара вздрогнула, однако быстро пришла в себя. Мгновение - и письмо исчезло в ее кармане.

- Спасибо, нейра, - едва слышно прошептала она.

После обеда ко мне подошла незнакомая пожилая женщина, вручившая кувшин с горячим травяным отваром, пояснив, что это наказ сестры Веронии. Я поблагодарила ее и забрала напиток с собой в келью. Сама же ключница навестила меня позднее, поинтересовалась моим самочувствием и пообещала прислать кого-нибудь с ужином. Время до вечерней трапезы я провела в чтении очередного романа. Правда, к моменту, когда пришла сестра Клара с подносом, я умудрилась задремать. Женщина по своему обыкновению молча поставила еду на стол и удалилась, за что я была ей благодарна - боюсь, под ее немигающим взглядом мне кусок бы в горло не полез. Так же безмолвно она забрала поднос спустя некоторое время и лишь коротко кивнула в ответ на слова благодарности. Пожав плечами, я закрыла за ней дверь и вернулась в постель.

Проснулась я от стука в дверь, причем гостья уже проскользнула в мою келью. Я открыла глаза и поморгала, не сомневаясь, что увижу Софию. Но я ошиблась. Женская фигура вступила в освещенный тусклым лунным светом центр комнаты и я узнала Сару.

- Нейра Сорро, вы не спите? - робко спросила она. - Могу я поговорить с вами?

- Разумеется, дорогая, - ответила я.

Быстро набросила на кровать покрывало, укуталась с халат и усадила девушку рядом с собой, на мгновение сжав ее руку.

- Рассказывай.

Плечи Сары внезапно вздрогнули и она расплакалась - горько, отчаянно, безудержно.

- Простите, нейра Эва, - давясь рыданиями, с трудом выговорила девочка. - Я... я сейчас успокоюсь.

Я обняла ее за плечи, притянула к себе и принялась укачивать, словно ребенка.

- Все в порядке, дорогая, вот увидишь, все будет хорошо. Поплачь, поплачь, тебе полезно выплакаться. Все обязательно будет хорошо, вот увидишь. Ты не одна, мы не бросим тебя здесь.

Наконец всхлипывания затихли.

- Надо же, - растерянно проговорила Сара, - я так давно не плакала, даже тогда... А сейчас вот... словно маленькая...

- Ты слишком долго держалась, - заметила я. - Эти слезы пойдут тебе на пользу, ты наконец-то выплакала свое горе.

- Да, возможно, - Сара шмыгнула носом. - Знаете, я сама виновата, что очутилась здесь. Молчать надо было, а я...

...Тот страшный день Сара запомнила до мельчайших подробностей. Она тоже хотела покататься на лодке, но простыла накануне и Джина пообещала, что на следующую прогулку ее возьмут обязательно, а пока лучше остаться дома, выпить горячего сладкого какао и почитать книгу или поиграть на рояле. При упоминании музыкального инструмента Сара поморщилась - музицировать она не любила. Мама рассмеялась, потрепала ее по волосам и пообещала отпустить на следующий день в кафе с подружками. Андреас окликнул жену, поцеловал в щеку подбежавшую дочь - и больше Сара их живыми не видела. И если сейчас она могла припомнить даже цвет летних туфелек Джины, что красовались у матери на ногах, то все следующие дни словно кто-то стер из памяти. Вроде бы она долго не желала верить в случившееся, пока ей не показали вытащенные из воды тела. Узнать она смогла только одежду и украшения, но в обморок упала. По дому ходили какие-то люди, на кого-то кричала экономка, упрекая, что "показали ребенку этакую жуть". Ни похороны, ни переезд обратно в Актернею, ни прибытие родственников девочке не запомнились. Просто однажды она заметила, что, помимо ее самой и прислуги, в доме живут еще и Самуэль с Карлоттой, но это открытие оставило ее равнодушной. Еду ей приносили в комнату и уговаривали поесть, но кто из слуг это делал - опять не вспоминалось. Но точно кто-то из прислуги - не новоявленные же родственники? Тем вообще было не до племянницы. Они были целыми днями заняты. Ходили по магазинам, по ресторанам, в театр. Сара слышала перешептывания слуг, но не придавала им значения. Ей казалось, что она тоже умерла, а по роскошному особняку ходит ее призрак. День, когда она вышла из оцепенения, девушка тоже хорошо запомнила. Она спускалась по лестнице, а в холле перед зеркалом вертелась довольная собой Карлотта. Рыжие волосы были уложены в высокую прическу, полное лицо покрыто слоем белил и сильно нарумянено. Декольтированное платье открывало усыпанную веснушками грудь и пухлые плечи, а на шее...

- Это жемчуг моей матери, - громко заявила девочка.

Карлотта нехотя повернулась и посмотрела на нее.

- Ступай, куда шла, - лениво обронила она. - Маленькая надоеда.

- Это жемчуг моей матери, - твердо повторила Сара. - Снимите немедленно. Вы не имели права его трогать.

Карлотта потрогала крупные жемчужины и сказала приторно-ласковым голосом:

- Ты ошибаешься, малышка. Это мой жемчуг.

После этих слов Сара впала в бешенство.

- Немедленно сними ожерелье, мерзкая воровка! - заорала она. - И убирайся из моего дома! Вон! Немедленно!

- Сара, дорогая, - попытался утихомирить разбушевавшуюся девушку подоспевший Самуэль, - успокойся, пожалуйста. Тетя Карли взяла твои бусы? Но разве тебе жаль такой мелочи для любимой родственницы?

- Для любимой родственницы? - задохнулась от негодования девушка. - Да я ни ее, ни вас ни разу в жизни не видела, пока вы не заявились в мой дом!

- Видишь ли, милая, - вкрадчивым тоном заявил дядюшка, - теперь это и наш дом тоже. Мы, как твои опекуны, имеем полное право здесь жить.

- Это ненадолго! - запальчиво выкрикнула Сара. - Я вышвырну вас отсюда, едва только стану совершеннолетней. Прямо в свой день рождения! Это будет для меня самым лучшим подарком! А потом я заставлю вас вернуть все те деньги, что вы успели растратить. Так что лучше бы вам забыть о походах в дорогие рестораны и перестать скупать все, на чем только задержится взгляд.

- Хорошо-хорошо, дорогая, как скажешь, - согласился Самуэль. - Карлотта, сними жемчуг и отдай его девочке.

- Что? - тетушка даже покраснела от негодования. - Да с какой стати я должна идти на поводу у этой соплячки?

- Я сказал - снимай жемчуг! - повысил голос ее муж. - Немедленно!

Карлотта, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, рванула драгоценную нить. Ожерелье порвалось, жемчужины со стуком падали на пол и раскатывались в разные стороны. Сара молча смотрела на них, не пытаясь даже присесть и попробовать их собрать. У нее было такое чувство, словно она во второй раз потеряла родителей.