Юрий Тарский - Искатель. 1968. Выпуск №3 Страница 30

Жрец снял с себя черную накидку, облачился в яркий праздничный наряд и надел на голову убор из разноцветных перьев. Он взял кропило для разбрызгивания святой воды. Ему помогали чаки — четыре почтенных старца.

Жрец приказывал подросткам сесть на свежие листья, которыми был устлан двор. Чаки покрывали головы юношей и девушек белыми платками, и жрец благословлял каждого. Потом к юношам и девушкам подходил покровитель обряда и дотрагивался до них особой, святой костью девять раз, смачивая им святой водой лицо и промежутки между пальцами ног и рук.

Когда сняли белые покрывала, жрец отрезал у мальчиков привязанные к волосам белые бусинки, а взрослые дали им курительные трубки, чтобы они затянулись по одному разу. Матера развязывали у девочек пояски с ракушками. Теперь юноши и девушки могли вступать в брак,

Холон хорошо помнит, как уже на том празднике к его дочери подходили юноши и предлагали себя в мужья. Сквик скромно опускала свои большие, как миндалины, глаза и говорила «нет». Может быть, она уже тогда знала, что будет наречена самому Юм-Чаку?..

Хижина была уже близко, до нее оставалось не больше двух полетов стрелы. Сейчас Холон объявит жене и дочери о великом празднике в их доме.

А весть о том, что Сквик наречена богу, уже облетела весь город, все хижины — была известна и в доме Холона.

Жена согнулась в приветствии вошедшему мужу, а тот, словно не замечая ее, низко поклонился дочери. Теперь она была для него святой.

Люди, пришедшие вместе с Холопом, тоже низко поклонились его дочери. Они минутку постояли у хижины и ушли.

Холон сел на циновку и осмотрел свой дом: стены из переплетенных прутьев, покрашенные белой известью, крыша из пальмовых листьев. Наверное, у Юм-Чака огромный каменный дворец, еще больший, чем у Верховного правителя. Дворец бога дождя спрятан там, наверху, на белых облаках, которые плывут над землей. Он видит из своего дворца всю землю. Конечно, он видит и свою нареченную Сквик. Она сидит сейчас на циновке, опустив глаза. Она — сака покорность. Мысли ее заняты будущей встречей с богом.

Жена поставила на землю глиняные чашки с пышной пеной, приготовленной из размолотых плодов какао и кукурузы. Ее подают только по праздникам.

Они сидели втроем и пили сладкий напиток. Отец и мать с благоговением смотрели на дочь…

Когда скрылось солнце, мать постелила в гамаке постель для Сквик и отвела ее спать. Девушка закрыла глаза и пыталась представить: какой он, бог? Наверное, такой же огромный, как тот каменный, что стоит в храме. Она могла представить бога каменным и не могла представить его живым. Живым она хорошо представляла Синтейюта. Его хижина стоит неподалеку. Он влюблен в Сквик, уже не раз искал свидания с ней. Но ей страшно было решиться на это. А теперь? Теперь уже никогда не будет свидания… Сквик знала, что, нареченная богу, она должна проститься с этой жизнью, со своей хижиной, с отцом и матерью, с любимым попугаем, который так смешно говорит: «Сквик!..»

Для всех жителей Чичен-Ицы эта ночь прошла незаметно в ожидании следующего великого дня. И как только на землю пришел рассвет, индейцы уже сидели на корточках неподалеку от пирамиды. Они подбрасывали в жаровню шарики священного копаля, ожидая выхода жреца, которого Халач-виник назначил для проведения торжества.

С первыми лучами солнца жрец появился на верхней площадке пирамиды Кукулькана. В его честь заиграли музыканты. Люди на площади встали во весь рост.

Жрец неторопливо спустился по крутым ступеням. Он был одет в огненно-красную мантию, на голове его пышный убор из голубых перьев птицы кетсаль, в руках жезл, украшенный перьями, на ногах сандалии с разноцветными камушками.

У подножия пирамиды жреца ожидали тоже торжественно разодетые чиланы и чаки. Даже музыканты по-праздничному раскрасили свои тела особой мазью: голубой, красной и черной.

Звуки музыки оживили город. Люди выбегали из своих хижин на дорогу, чтобы увидеть процессию. Все знали, куда направляется жрец — к хижине Холона.

Сквик давно проснулась. Она сидела в гамаке, и мать старательно расчесывала ее длинные черные волосы. Сделав посредине головы пробор, мать заплела волосы в тоненькие косички и связала их колечком на макушке.

Старуха колдунья подпиливала Сквик особым, волшебным камнем зубы, чтобы они были остроконечные, как у рыбы, — это больше понравится богу.

Холон стоял у входа в хижину и вместе с соседями пристально вглядывался в конец ровной и длинной улицы, откуда должна была появиться процессия во главе с жрецом.

Каждый, кто выходил на дорогу, кланялся Холону. А Сквик все еще сидела на циновке. Мать и старуха колдунья натирали ее тело благовонными мазями.

Наконец индейцы увидели торжественную процессию и расступились, освобождая путь жрецу и его свите. Холон поклонился предводителю. В дверях появилась Сквик, и сам жрец поклонился ей. Стало тихо. От гордости за свою дочь у матери выступили на глазах слезы. Жрец взял Сквик за руку, вывел ее на дорогу. Вновь ударили барабаны, и шествие началось. Народа становилось все больше. Каждый, присоединяясь к толпе, молил бога дождя сменить гнев на милость, не дать палящему солнцу погубить все живое на земле.

Жрец вел процессию в ближайшую деревню. Они должны пройти по всем деревням, которые находятся в округе. Пусть люди видят, какую девушку жрецы нарекли Юм-Чаку. Пусть жители деревень тоже придут сегодня на праздник к пирамиде Кукулькана.

Солнце поднималось все выше. Словно огонь, обжигало оно спины людей. Но люди шли вслед за жрецом, ибо верили, что, когда Сквик встретится с богом, будет дождь. Дочь индейца Холона так хороша, она самая красивая девушка племени, она не может не понравиться Юм-Чаку!

За поворотом дороги показалась деревня. Хижины под крышами из листьев пальмы. На небольшой площади — люди. Они приготовили кушанья: теплый напиток с перцем, куски мяса тапира с тушеными овощами.

Процессия остановилась. Самый мудрый старец деревни подошел к Сквик, держа в руках глиняный сосуд с теплым острым напитком. Девушка сделала несколько глотков.

Второй старец поднес Сквик другой сосуд — с маслом из плодов какао и кукурузы.

Сквик брала маленькие кусочки масла, клала их на лепешки из маиса и неторопливо жевала. А чаки по команде жреца освобождали площадь. Загремели трубы, барабаны, трещотки и свистульки. В круг вышли танцоры — самые сильные, самые ловкие юноши племени майя. Среди них Синтейют. Какое стройное у него тело, как красиво татуирована его грудь! На ней изображены идолы с огромными носами и сплющенными лбами.

Синтейют неистово пляшет, взмахивая руками, откидывая голову назад, резко нагибая свое стройное тело. Он пляшет отчаянно, бросая взгляды на Сквик. С того дня, когда жрец отрезал у Синтейюта белую бусинку, привязанную к волосам, а у Сквик сняли пояс с красной ракушкой, он мечтал о том, что девушка станет его женой.