Роберт Крафт - Икс-металл Страница 30

Речь шла обо мне и об Алисе. Может быть, Алиса узнала меня? Она мечтает о том часе, когда я приду, чтобы освободить ее?

Минуту спустя Ариадна с кокетливой улыбкой вырвалась из объятий Леонара, послала мне воздушный поцелуй и исчезла за поворотом коридора.

— Пора уходить и нам! — потянул меня за рукав Леонар.

— Скажите, что вы узнали об… Алисе! — молил его я.

— Очень немного! — отозвался он. — Девушка действительно попала сюда совсем еще недавно. По-видимому, раньше она побывала в руках темнокожих аборигенов в качестве пленницы. Собственно говоря, все объясняется, разумеется, самым естественным образом. Должно быть, она жила на какой-нибудь уединенной станции, подвергшейся нападению аборигенов, и там попала в плен. Затем сами туземцы, кажется, это были те самые полумифические «братья смерти», обрекающие себя на борьбу с пришельцами, нарвались на передовые посты вулодов, были поголовно истреблены, а девушка доставлена сюда и теперь принуждена при церемониях в честь богини Санниа разыгрывать роль богини. Но мужайтесь, Шварц! Может быть, мы вырвем ее из рук шарлатанов, жрецов и отдадим вам.

— Что значат вопросы Ариадны, сделаете ли вы ее королевой, Леонар?

— Глупости! У девочки просто закружилась голова. У нее имеется явная склонность к необузданной фантазии, ну, она и выдумывает всяческую ерунду…

— Вы что-то скрываете от меня!

— Очень многое, — сухо ответил француз. — И знаете, почему? Потому что вы — слишком принципиальный человек. Вы можете мне испортить великолепную игру, в которой ставкой служит наша жизнь!

Да! И жизнь и свобода!.. Но идемте же!

Стойте! Заглянем еще в этот тупичок. Отсюда иной раз тоже можно наблюдать преинтересные картины. Ба, кстати! Не узнаете ли вы этого субъекта?

— Малек! — вырвалось у меня невольное восклицание.

Да, сквозь отверстие в стене я видел часть какой-то подземной мастерской, слабо освещенной факелами из нафты, и там, посреди многочисленных рабочих — статного рослого красавца-вулода, моим заступничеством избавленного от смертной казни. Теперь он был уже не в латах, а в костюме рабочего, но на его лице я не мог прочесть выражения горести и тоски. Напротив! Его взор с любовью следил за мелькавшей здесь и там стройною женской фигурой. То была его Равиенна…

— Как видите, Леонар, жрецы надули-таки вас! — сказал мне Леонар. — Они уверили вас, что они отправили Малека и Равиенну в изгнание, в какой-то оазис, а вместо того запрятали их в подземелье… Но подождем, подождем, господа! Последнее слово еще не произнесено…

Француз отвел меня в мое жилище и потом покинул меня, отказавшись отвечать на вопросы, которыми я его осыпал.

— Ждите праздника в честь богини Санниа! — твердил он упрямо, посмеиваясь.

И я не знал, шутит он или говорит правду.

X

Время до праздника в честь Санниа прошло для меня в беспрерывной работе. Если бы я знал, что эти мои строки наверняка дойдут до внешнего мира, может быть, я описал бы ход работ подробнее, ибо с технической точки зрения там было много любопытного. Но… еще раз — я должен спешить, спешить.

В общем, я добился того, что мог фабриковать все, что желали получить от меня вулоды, то есть велосипеды, хотя и не с дутыми, а с плотными шинами. Шины я выделывал из материала, сходного с каучуком. Материал этот вулоды называют «кхава». Получается он из сока одной разновидности австралийской акации. Сок этот обрабатывают следующим образом…

Но я опять увлекаюсь мелочами, а впереди у меня есть еще так много, о чем рассказать, а времени в моем распоряжении так мало!

Словом, я принялся изготовлять велосипеды. Их требовалась тысяча штук, и изготовляли их из нигилита. Они должны были служить вулодам для странствований по пустыне в их предполагаемом походе на мир.

Само по себе разумеется, велосипеды эти были гигантских размеров, соответственно росту воинов Вулоджистана, и в то же время были легки, как перышко.

Затем я приступил одновременно к изготовлению ружей, точнее сказать, магазинов по модели Винчестера и револьверов системы Маузера.

Порох я изготовлял в массах, и при произведенных мной испытаниях этот порох оказался весьма недурным.

Я уверен, что, повозившись, добился бы изготовления бездымного пороха, но вулоды довольствовались простым.

Литье пушек я откладывал до того времени, когда будут сооружены новые специальные мастерские и установлены изобретенные мной особые сверлильные и строгальные станки.

В моей работе мне очень помогал Нед Карпентер, который чувствовал себя в своей стихии, потолстел, приобрел замашки старшего мастера и покрикивал на подчиненных ему вулодов, а иногда награждал их и подзатыльниками.

С Леонаром мы виделись очень мало: он тоже был занят по горло, и, как я узнал, его занятия состояли в преподавании воинам Вулоджистана военных наук, как-то: фортификация, рытья траншей, минных работ, наступления сомкнутым и рассыпанным строем, глазомерной съемки и т. д.

По всем сведениями, получавшимся мной, вулоды не на шутку готовились в свой фантастический поход на мир и намеревались отправить первую армию через несколько месяцев. Мы же должны были остаться в Вулоджистане по-прежнему в качестве инструкторов, чтобы обучать новые и новые отряды, готовить оружие и боевые припасы. Словом, мы были обречены навеки оставаться пленниками вулодов.

Но не об этом мечтал неукротимый Шарль Леонар!

День богини начался, как начинались с давних времен подобные дни. Разница с прошлым была, может быть, только в одном: за последнее время жрецам, я слышал это от моего любезного руководителя, Алледина, кажется, умнейшего из вулодов, их Меттерниха, приходилось все чаще и чаще считаться с проявлениями греховности их паствы. В чем было дело, точно не знал никто, но число ослушаний и проступков росло, и соответственно этому росло количество объявлений «макази».

В общем, ко дню богини Санниа, когда должно было совершиться массовое принесение в жертву ослушников, включая женщин и детей, насчитывалось около двухсот человек — небывалое количество.

В назначенный час их всех привели толпой в храм богини Санниа. Обычным порядком проделывались все фокусы, обязательные церемонии, и все шло гладко, но только до известного момента, именно до тех пор, пока не настало время сбрасывать осужденных в фальсифицированный Адский Поток.

По ритуалу, каждому казнимому жрецы предлагали традиционный вопрос:

— Приготовился ли ты идти к всемогущей богине Санниа?

На это давался ответ:

— Да!