Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon" Страница 31

Эскель ненавязчиво отстранился, напоследок прихватив ее нижнюю губу, и, не теряя времени, спустился к шее. С нескрываемым наслаждением провел по нежной коже кончиком носа, шумно вдыхая горьковатый телесный запах, смешанный с легким речным шлейфом, поднялся к мочке уха и оставил под ней влажный поцелуй. Дера тогда и вовсе разразилась сдавленным стоном, немного испугавшись того, как резко он вырвался из груди. Ведьмак удовлетворенно улыбнулся и, не отстраняясь, горячо выдохнул, начиная прокладывать поцелуями дорожку к вороту рубахи.

Чуть оттянул его, почувствовал, как Фредерика запустила пальцы в его короткие волосы на затылке, и уже изрядно подрагивающими руками распустил завязки. Ткань поддалась быстро и без особых проблем спустилась к предплечьям. Нет, он не хотел излишне тревожить девушку, заставлять ее приподниматься, чтобы окончательно освободить от одежды. Ему достаточно было того, что ее округлая полная грудь, наконец, предстала перед ним во всей красе. Соблазнительно налитая и вместе с тем упругая. Она с трудом поместилась в его широких ладонях, а когда пальцы ощутили, какая она теплая и бархатная на ощупь, то он и сам готов был разразиться стоном. Одной рукой все так же упираясь в настил, второй он мягко приподнял ее, провел большим пальцем по отвердевшему розоватому соску и, не выдержав больше и секунды, принялся целовать. Едва сдерживаясь, чтобы не оставить на такой прелестной светлой коже укус.

Дера судорожно вцепилась в его предплечье, так как рубаха сковывала движения, и с силой сжала пальцы. Но даже эта мелочь действовала на нее опьяняюще. Она чувствовала влажные теплые губы ведьмака на своей коже и то, с каким трепетом он прикасается к ней. Слышала его тяжелое дыхание и понимала, что медленно лишается рассудка. Это было гораздо приятней, чем снятие напряжения путем самоудовлетворения. И совсем уж не шло ни в какое сравнение с самыми смелыми фантазиями. Сейчас она была слишком чувствительной и любые касания его грубых, шершавых рук заставляли бесстыдно стонать и сжимать бедра. Да, по всему выходит, что она хотела его. Впервые отчетливо поняла это и готова была даже сказать ему это, глядя в глаза. Но, увы, пока получалось только шептать что-то нечленораздельное и постанывать.

Эскель не удержался и провел языком по коже в ложбинке между ее грудей. На вкус она оказалась солоноватой, с пряным послевкусием. Со страхом поймав себя на мысли, что готов съесть Деру целиком, он торопливо задрал край рубахи, обнажая ее светлый живот. Поцелуями пересчитал все маленькие родинки на нем, провел руками по изгибу талии и, наконец, добрался до штанов. Справиться с завязками не составило особого труда. Единственное, что заставило его напрячься, — это обеспокоенный взгляд Фредерики, внезапно появившийся перед глазами, и то, с какой силой она вцепилась в покрывало.

— Не бойся, — он прошептал это снова захрипевшим голосом.

Она облизнула нижнюю губу, краем сознания зацепившись за то, что окончательно сдалась под его взглядом, искрящимся нежностью, и неподдельным желанием.

— Я верю тебе, — наконец сдавленно ответила Фредерика и, ложась обратно, откинула голову назад, но шерстяную ткань так и не отпустила.

Ведьмак знал, что подготовка девушки к сексу весьма трудоемкий процесс. Это ему достаточно того, что грудь покажут да между ног рукой ухватят, и он уже готов. Знал также, что несмотря ни на что, должен быть сдержанным и позаботиться только о том, чтобы Дера испытала настоящее удовольствие. Чтобы распробовала, с чем ей предстоит сталкиваться каждую близость с ним, и больше не переживала. Со временем она наберется опыта, перестанет бояться, станет раскрепощенной, и тогда они смогут наслаждаться друг другом столько, сколько захотят. Но прежде он должен внести свой так называемый вклад. Сделать первый толчок в нужном направлении. Научить наслаждаться близостью и не бояться ее. Должен окончательно к себе расположить и показать, что эта самая близость может быть не обязательно пугающей, насильственной или болезненной.

Со штанами вышло не так просто как с рубахой, но девушка послушно приподняла бедра, позволяя раздеть себя. Ведьмак сдернул узкую штанину сначала с одной ноги, затем намеревался со второй, но немного замешкался. Благо, что удалось быстро справиться и не растерять при этом весь настрой. Хоть мысленно он обругал ту несомненно умелую портниху, что сшила такую в некотором роде непрактичную одежду. Кажется, ее звали Ита? А когда Дера осталась лежать перед ним практически нагая и стыдливо прикрывалась ладонью, Эскелю показалось, что он впервые готов начать молиться Богам, что благоволили ему все это время, а еще, что столь желанная девушка, осязаемая, настоящая, в самом деле принадлежит сейчас ему. Не во сне, как порой бывало, и не в помутненном похотью рассудке, а в самой что ни на есть реальности.

Осторожно сползая все ниже, он оглаживал руками ее крутые бедра, поджимал в нетерпении губы, вместе с тем вызывая истинное недоумение на лице Фредерики. А когда мужчина ласково провел ладонями по ее коленям, заставляя те чуть согнуться, и развел их в стороны, девушка и вовсе приподнялась на локтях, с ужасом взглянув на него.

— Что ты делаешь? Разве мы не… — она не смогла договорить, так как внезапно осознала, что теперь совершенно обнажена перед ним, и тут же стушевалась.

— Тебе понравится, — он успокаивающе погладил ее бедра. — Просто расслабься.

И она, на его удивление, послушалась. Только выпутала руки из рукавов рубахи и легла обратно, закрыв предплечьями лицо. Смущение все же брало свое, но Эскель понимал и это, стараясь не подливать масла в огонь, чтобы Дера не вздумала зажаться и оттолкнуть его. Потому он, опустив глаза, вернулся к ее раздвинутым ногам. Они были мощные, длинные, напряженные. И, Боги свидетели, они воистину казались ему прекрасными. Дера вздрогнула от грубости кожи его пальцев, что касались внутренней стороны ее бедер. Она и хотела бы свести их, чтобы не допустить того, что могло произойти дальше, но предпочла сгореть со стыда, чем лишить себя его желанных прикосновений. Ведьмак склонился ниже, с упоением всмотрелся в раскрытое перед ним естество и провел по гладким влажным складкам пальцами, осторожно раздвигая их в стороны. Девушка тут же разразилась сдавленным стоном и заерзала ягодицами по подстилке. Такое незамысловатое действие, а она уже готова была метаться из стороны в сторону, лишь бы он не останавливался.

Шерстяная ткань неприятно заколола кожу, но это будто еще больше раззадоривало. А когда ее лона коснулся горячий язык, плавно проводя снизу-вверх, непременно задерживаясь вверху на особо чувствительном месте, то она и вовсе вскрикнула. Тело откликнулось на ласку и пронизывающие кожу покалывания мгновенно. Одно дело, когда они ощущаются руками при соприкосновении с кожей ведьмака, но совсем другое, когда это все чувствует самая нежная и возбужденная часть тела. Поясница прогнулась, а в голове в одночасье помутилось.

Эскель устроился поудобнее, пристроив руки под ее ягодицами, а свои плечи под коленями, таким образом, чтобы ее ноги оказались у него за спиной. И с особой бережностью провел губами по гладкой светлой коже внутренней части ее бедра, оставляя за собой влажный след. Она протяжно застонала и запрокинула голову, упираясь затылком в настил. Он коснулся языком ее раскрытого перед ним лона, находя его восхитительно скользким. Провел языком вверх, а когда легонько задел напряженный бугорок, Дера готова была разрыдаться, несомненно перепугав этим пасущихся рядом лошадей. Эскель и сам не сдержался: хрипло застонал, с нежностью сжав пальцами ее ягодицы.

Фредерика вскрикнула, ощущая вибрации от его стона всем телом, и неосознанно дернулась чуть в сторону. Но затем, когда мужчина сладко причмокнул и осторожно погрузил кончик языка внутрь, ощущая сладковатый вкус ее тела, она и вовсе захлебнулась в своих рвущихся наружу стенаниях и в полном отрешении зажмурилась так, что перед глазами заплясали яркие пятна.

— Боги… — сбивчиво зашептала она, совершенно теряя над собой контроль. — Прошу, не останавливайся…