Татьяна Зингер - Нечего бояться Страница 32

В лаборатории имелось две двери. Одна вела к совмещенному санузлу. Кошмар, таких не было даже в общежитии! Сколотый кафель, потеки ржавчины в унитазе, плесень на стенах и потолке. Пахло сыростью. Душ старше меня, без панели управления -- с крутящейся ручкой регулирования температуры.

За второй дверью разместилась кухонька. Малюсенькая и необжитая, но гораздо симпатичнее ванной комнаты. Шкафчики пустовали, холодильник надрывно трещал, а колченогий стул грозил развалиться от любого прикосновения. И всё же мне она понравилась. Выкрашена в жизнерадостно-голубой, окно выходило во дворик с поникшими березками. К чахлости не привыкать -- в Со-На растения тоже росли плохо.

Я вернулась в лабораторию-спальню и отодвинула тяжелые шторы, впуская в дом солнечный свет. Ну, надеялась на свет, но из-за слоя грязи -- сплошное недоразумение. Зачихала от пыли, которая полезла в нос. Глаза заслезились. Когда тут жили в последний раз?! Грязь и запустение правили будущим домом.

Всё и так шло плохо, но, оказалось, бывает и хуже. У дома столпились горожане. Точнее -- вначале я услышала голоса. Выглянув в окно, увидела, как собирается народ, что-то обсуждает. Они закивали в моем направлении. Я не придумала ничего лучше, как позорно отодвинуться к стене. Правило из детства: "Не найдут -- не тронут".

Ага, конечно. Вначале подергали за ручку. После постучали в дверь. Назойливо и долго. Секундная передышка, и опять -- стук-стук-стук.

Открывать или нет? Впрочем, чего бояться. Не съедят же они меня. Наоборот, приезд медика должен вселять уверенность. Наверное, хотят поздороваться.

С этой обнадеживающей мыслью щелкнула защелкой и, робко улыбаясь, высунулась на порог общего коридора. По толпе прошелся неодобрительный рокот. Шипение, гневные выкрики окружили и опутали. Я не понимала, в чем дело. Некстати вспомнились слова одного из солдат: "Они рехнулись". И Фил добавлял, что новенького врача забили до смерти. Может, не так уж они и преувеличивали? По крайней мере, симпатии к себе я не почувствовала. Скорее -- ненависть.

Горожане напирали, стали прорываться к входу. Сердце заколотилось в ритме сотни барабанов. Я метнулась обратно в квартиру, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Они ведь не убьют меня в первый же день?!

-- Немедленно открой! -- разносилось снаружи. -- Я выбью стекло и всё равно войду!

Не то чтоб мне было жалко стекол, но под натиском и криками дверь я отперла. Если умирать, то по доброй воле. Какая разница? Их больше, они разъярены -- тонкая, трясущаяся от кулаков створочка не спасет. Лучше попробовать уладить всё миром. Может, люди посчитали меня воришкой и намерены вытурить из лаборатории? Мы просто не поняли друг друга?

Я вышла с поднятыми над головой руками и закрытыми глазами.

-- Пожалуйста, не бейте, -- слова продирались натужным хрипом. -- Я -- доброволец...

Из десятка интонаций не разобрала ничего путного, кроме чьего-то оханья:

-- Да она же совсем ребенок! Единство набирает детей во врачи?

Бесполезно отвечать, не услышат. Гомон, вскрики. Прищурилась, чтобы видеть хотя бы очертанья. Внутренности скручивало спиралью, в горле застрял ком, спина вспотела. Как же страшно...

Я начала различать их черты. Одинаково бледные, отощавшие. У нескольких -- почернения по коже. Но шоком стал стоящий впереди мужчина: вместо правой его щеки зияла неприкрытая рана буро-желтого цвета. Гниющее мясо. Меня едва не вывернуло, пришлось схватиться за косяк, чтобы не упасть. Ноги подкосились.

Жители Косса не утихли, но спустя несколько долгих секунд я научилась разбирать их фразы. Из ушей словно вынули затычки.

-- И что с того, ребенок она или ещё кто? -- парировал голосок, принадлежащий высоченной блондинке. -- Это помешает ей отправлять нас на опыты, писать доносы правительству?

-- Да-да, -- поддержал гнусавый мужской. -- Чтобы мы помнили, что продуктовые подачки получим лишь тогда, когда согласимся на дрянные лекарства от малявки?! Как она может разбираться в болячках? Это очевидная насмешка над нами.

-- Давайте повесим её, как прошлого, и дело с концом. Покажем Единству, что даром нам не сдались их доктора.

Я оцепенела. В доме не спрячешься -- вломятся; сбежать не выйдет. Получается, моё пребывание здесь закончится так?..

-- Угомонитесь вы! Выслушайте её хоть.

-- Для чего?! -- взвизгнула блондинка. -- Мы её предшественника уже послушали. Что он собирался делать, напомнить? Вакцину из живых людей... Мерзость. Тащите сюда эту правительскую гадину.

Пускай я и пыталась опровергнуть их слова, мои вопли потонули в общей волне. Оставалось только плакать. Зубы отбивали частый ритм, а воздух кончился. Я поняла, что задыхаюсь. Хотя бы умру без чьего-то вмешательства. Пусть они измываются над безжизненным телом.

Холодные пальцы подбежавшей блондинки обхватили запястье. Я дернулась и повалилась на землю, больно ударившись затылком о стену. Перед глазами посыпались искры. Прижала к груди колени и, обхватив голову, выставила локти вперед.

На расстоянии полуметра от меня появились чьи-то ноги. Нет, разумеется, у ног был владелец, но я боялась смотреть выше, поэтому видела только тяжелые мужские ботинки и черные брюки. Человек мог атаковать, ударить в лицо, но он... неужели защищал?!

-- Не смейте к ней прикасаться! -- рявкнул он.

-- Уйди, мальчишка, иначе и тебе достанется.

-- Попробуйте, -- в тоне появилось хладнокровие. -- Только вначале подумайте, что готовы перебить своих же. Лента для вас потеряла значение?

Он взмахнул рукой, промелькнуло что-то алое. И люди отступили... Но почему?! Голоса гремели, но уже не раскатами грома, скорее -- утихающей бурей. Я была готова расцеловать своего спасителя, кинуться в его объятия.

-- Сдалась она тебе, -- процедил кто-то.

-- Не мне, а всему освобождению, -- жестко сказал он. -- Я говорю не за себя, а за каждого из нас. Расходитесь и смиритесь, что в городе появился новый врач. Проявите уважение к нему.

Шум затихал, удалялся, растворялся. Сильные руки легко подняли меня, встряхнув точно тряпичную куклу. А я поняла, что успела заснуть или умереть.

Им мог стать кто угодно. Любой житель Косса, страждущий и небезразличный к судьбе глупенькой девочки. Но за талию меня придерживал живой, осязаемый и потому нереалистичный Ник.

Я пролепетала "Спасибо" и ущипнула себя за бок. Видение пахло металлом...

Глава 4

Всему есть разумное объяснение. Я сильно ударилась затылком, вот и мерещится невесть что. Сходство наверняка почудилось, правда подменилась выдумкой. Он не Ник, а какой-то другой парень.

"А ты разве не этого хотела?" -- резануло по вискам. Этого, но столь скорый успех, да ещё и со спасением -- далеко за гранью фантазий о первой встрече. Не я нашла Ника, а он меня.