Михаил Март - Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых Страница 33

В эту квартиру он не только меня водил. Ночь была светлая, я увидела на столе пустые бутылки из-под шампанского и коньяка, две рюмки и пепельницу, полную окурков. На половине из них осталась ярко-красная губная помада, постель разобрана, но меня это уже не волновало.

Вдруг послышались шаги за дверью. Я схватила свою сумку и спряталась под кроватью. Хлопнула входная дверь, вспыхнул свет. Это пришел Иван. Я могла видеть только его брюки и ботинки. Мне стало страшно, сердце вырывалось из груди, казалось, он услышит его стук.

Иван начал быстро убирать со стола, похоже, кого-то ждал. Потом его ботинки приблизились, он застилал кровать. У него что-то упало и чуть не закатилось под кровать. «Конец!» — подумала я, увидев его руку, и зажмурилась, но обошлось. Нагнись он пониже, мне крышка.

Раздался звонок в дверь, пришел гость. Разговаривал он сухо, жестко, но не повышая тона.

— Вы принесли мне деньги за саквояж? — спросил Иван.

— Вам предстоит выполнить еще одно задание, дорогой коллега. Вот, взгляните на эту фотографию. На обратной стороне указано место, где вы сможете встретить этого молодого человека. Деньги получите после того, как врачи констатируют его смерть.

— Вы шутите?

— Отнюдь. Для вас это не составит труда, так же как для меня не составило труда устроить вас в наркомат и двигать по иерархической лестнице вверх.

— Я получаю за саквояж половину его стоимости, а вы к тем же деньгам привязываете мокруху?

— От брата жаргона набрались? Приучайтесь говорить по-русски правильно. Тем более что вашего брата вы не скоро увидите. Нетрудно же было одним махом избавиться от родного брата и его жены.

— Вы считаете…

— Я не считаю, я знаю. Хуже будет, если в наркомате узнают о том, что ваш сводный брат убийца и грабитель.

— У нас разные фамилии и отчества.

— Но одна мать, которая припрятала золотишко после смерти вашего отчима, и которое вы успешно сбывали после ее смерти.

— За гроши.

— Может быть, у вас имелись другие каналы сбыта? Представим себе, что я не взял бы у вас саквояж. Вы попались бы с ним в считаные дни или выбросили в Яузу. Продать такой товар невозможно.

— Это ваш заказ.

— Человек с фотографии тоже мой заказ. Мы теряем время на ненужную болтовню. Парня надо убрать. В этом спичечном коробке лежит ампула. Легкий укол, и через десять минут его не станет. И никаких сковородок и топоров. Вы должны помнить, от кого зависит ваш карьерный рост.

— Хорошо. Я все сделаю. На снимке указана дата. Как я получу свои деньги, ведь в это время вы будете за границей?

— Мой шофер свяжется с вами. Можете прислать к нему курьера, как делали раньше. Только не женщину, чемодан будет увесистым. Семьсот тысяч — сумма солидная, в газетку не завернешь.

— Я сам приду.

— Ваше дело.

— Кто этот парень на фото?

— А это уже не ваше дело. Закройте за мной дверь.

Гость ушел. Иван просидел в квартире еще полчаса, пил.

— И опять только саквояж! — обозлилась Лиза. — Черт!

Она налила себе водки и выпила. Ей не хотелось верить услышанному, но все выглядело слишком убедительно.

— Почему ты решила, что к Ивану приходил мой отец?

— Я ничего не решила, пока в общежитии ты не рассказала свою историю. Я видела твоего отца раньше, когда мы готовились к экзаменам у тебя дома. Он хромает, когда ходит в домашних туфлях. У него одна нога немного короче, так?

— И что из этого?

— Лежа под кроватью, я видела только брюки и ботинки. Так вот, ботинки гостя мне показались странными. Один обыкновенный, а на втором каблук выше на три сантиметра. Тогда я этому не придала значения, не до того было. Но на следующий день я поехала к Наркомату иностранных дел. Я искала шофера, которому передавала от Ивана железные коробочки из-под монпансье с золотыми монетами. И я его нашла. Два часа проторчала в булочной-кондитерской напротив стоянки, наблюдая за его машиной через витрину. Когда появился твой отец и сел в эту машину, я глазам своим не поверила.

— Ты меня убила, Клавка!

— Нет, Лиза. Ты этот узел распутала раньше меня, когда высказала свое предположение майору Рубеко, брату Алексея. Он тебе правильно сказал: «Дело намного сложнее, чем кажется на первый взгляд». Кстати. Дело об убийстве в Марьиной Роще вел майор Рубеко. Брата Ивана осудили на семь лет. Я присутствовала на суде по требованию Ивана, а потом докладывала ему. И последнее, что мне удалось узнать уже перед самым нашим отъездом. Иван женат на сестре убитой. Он был женат, когда мы познакомились. У Ивана и его брата жены — сестры. Родные. Вот с таким человеком свела меня жизнь. Теперь я еду на Дальний Восток. Поеду куда угодно, хоть на Северный полюс, но как можно дальше от кошмарного болота, где нормальные люди жить не должны.

Девушки допили водку, спать ложиться не стали. В эту ночь Лиза выкурила свою первую папиросу.

Порезов на следующий день было значительно больше. Лизу отстранили от хлеборезки, фельдшер велел ей разносить пайки. Вагоны открывали по одному. Когда открыли четвертый, люди там зашумели. Охранники выставили винтовки штыками вперед.

— Мор у нас! Гляньте сами, — услышала Лиза.

Фельдшер, закутав рот и нос шарфом, забрался в вагон,

но очень скоро спрыгнул на насыпь, велел закрыть двери и приказал:

— Капитана, срочно, сюда. Солдат побежал выполнять приказ.

Когда капитан явился, фельдшер доложил:

— Тиф, Артамон Исаич. Четыре трупа за ночь. Живыми никого не довезем.

— Все понял, — кивнул капитан. — Охрану в полном составе выставить вдоль эшелона. Все лопаты, что есть, сюда. Прокоп Семеныч, проверьте остальные вагоны.

Увидев Лизу, взорвался:

— А ты чего тут делаешь?

Лиза растерялась.

— Пайки разношу.

— Марш в вагон и носа не высовывать!

— А как же люди? Они же голодные…

— Без тебя разберемся! Вон отсюда!

За тем, что происходило дальше, девушки наблюдали из окон.

Заключенных выгнали под конвоем и в двух десятках метров от насыпи велели рыть яму. В шестом вагоне тоже обнаружили тиф. Зеки вытащили из «телятников» мертвых и скинули их в общую яму. Дальше случилось невероятное. Зеков из четвертого и шестого вагонов выстроили возле той же ямы, и рота солдат начала в них стрелять, без команды. Минут десять длилась пальба. Бежать никому не удалось. Солдаты побросали трупы в яму и присыпали землей. Раздалась команда: «По вагонам!», поезд двинулся с места и стал набирать скорость.

Девушки ревели, Лиза скрипела зубами. Комендант принес им фляжку и поставил на столик.

— Вот, выпейте, барышни. Спирт. Дезинфицирует и успокаивает. И не распускайте нюни, вам еще не то предстоит увидеть. Иначе нельзя было! Нам еще пять суток пилить, а тиф — зараза тяжелая, в таких условиях не лечится. С заразой на борту нас близко к Владивостоку не подпустят. Вовремя засекли. Двух вагонов лишились, а могли весь эшелон заразить, и сами подохли бы… Ну, ладно. Водой запивайте и дыхание задержите, чтобы не обжечь слизистую. Он ушел.